Читать книгу "Рубиновое кольцо - Элизабет Лоуэлл"

– Спасибо, – сказала она, чувствуя, что Джефф пытается загладить вину отца. Она улыбнулась и слегка коснулась плеча Джеффа:

– Не волнуйся. У вас с Мел будет замечательная свадьба и прелестный младенец. Ты должен думать об этом, а не об отце и его проблемах.

Джефф мрачно улыбнулся.

– Когда такое происходит в семье, трудно не волноваться. Но спасибо, Фейт. Ты точно такая, как рассказывала о тебе Мел.

Когда Фейт вышла из библиотеки, Уокера в гостиной не было.

– Он пошел спать, – сказала Мел. – Я думаю, его беспокоит нога.

– Надо ему помочь, если он разрешит, конечно.

– Как? – зевнула Мел. – Он слишком большой, чтобы нести его на руках.

– Сделаю массаж мышц.

( Мм-м.

– Тебе что, никогда не делали массаж? – сухо спросила Фейт.

– Брось, – сказала Мел и скривила губы. – Я валяю дурака. – Она улыбнулась Джеффу, который вошел вслед за Фейт в гостиную. – Забери меня в постель, и мы побалуемся.

– Как только Фейт положит кое-какие вещи в сейф, – ответил он. – Если ты заснешь, я тебя разбужу.

– Согласна, но только если ты меня крепко поцелуешь на ночь.

Фейт, улыбаясь, вышла. Поднимаясь по лестнице, она оценила красоту широких перил, отполированных руками многих поколений, прекрасного персидского ковра, который, несмотря на внушительный возраст, все еще сохранил свои краски. Медные подсвечники поражали Фейт своей удивительной формой. Они были как языки пламени. В воздухе соперничали запах пыли и аромат жасмина. Если бы время обладало запахом, то оно должно было бы пахнуть именно так.

Фейт вошла в пустую гостиную. Она постояла, потом взяла кейс с драгоценностями и поставила его на стул. Фейт думала о том, лег ли спать Уокер, но вдруг до ее слуха донесся шум воды, наполнявшей ванну. Это была копия настоящей викторианской ванны. Мыться в ней – одно удовольствие. Фейт подумала, что Уокеру будет приятно. Потом она вспомнила о его ноге и о том, что он может поскользнуться на плитке.

Нахмурившись, Фейт пошла к алюминиевому кейсу, который выбивался из викторианского стиля интерьера. Открыв кейс, она посмотрела на оставшиеся в нем три украшения. Эти не самые ценные вещи все же были дороги Фейт.

Звук льющейся воды прекратился. Из темноты донесся звук, похожий на удары и хрюканье. Фейт замерла. Ночной ветерок поднял тонкие занавески, и она словно почувствовала на себе чье-то дыхание.

Теплая, не по сезону, погода была для Фейт настоящим |подарком. В Сиэтле сейчас дождь со снегом. Ей вдруг захотелось открыть графинчик бренди, который стоял на маленьком столе из вишневого дерева сбоку от раскладного дивана. Как было бы хорошо стоять в февральский вечер босиком и потягивать бренди, чтобы легкий ветерок с ароматом соли ласкал ее.

Но сначала ожерелье. Она быстро подошла к двери ванной и постучала.

– – Уокер?

– Входи, сладкая моя.

Ее удивило заметное нетерпение в его голосе.

– А ты в пристойном виде?

– А мы что, рождаемся не в пристойном виде?

– Значит, ты сейчас в чем мать родила?

– Конечно. Плюс ванна, полная пены.

– Пены? – Подумать только, бородатый Уокер в белой пене. Пикантно… – Ты принимаешь пенистую ванну?

Он засмеялся:

– Уж не собираешься ли ты заявить на меня за это?

– Конечно, нет. Это большая тайна, но тебе я ее открою: главный Донован, Кайл и Лоу любят отмокать в пене.

Фейт поймала себя на том, что стоит и усмехается, глядя на тяжелую дверь красного дерева с резной ручкой из меди и хрусталя.

– Ожерелье все еще при тебе?

– При мне не только ожерелье, при мне чувство долга.

– Черт. У меня в голове возникла фантастическая картина.

– Ну, – проговорил он неспешно, – мне не хочется тебя разочаровывать и разрушать твои образы.

Она улыбнулась, хотя дыхание у нее перехватило. Фейт чувствовала, что не должна дразнить его, и себя тоже, но это было так прекрасно.

– Ты собираешься наконец побрить свою грудь?

На несколько секунд воцарилась тишина, потом раздался шум воды, выплеснувшейся из ванны.

– Откуда ты знаешь, что я еще не побрил ее?

– Ну я же не слепая.

– Черт, а ты глазастая, – выругался он, приглушая смех.

Уокер обещал себе, что не станет затаскивать ее в ванну.

– Тебе, наверное, хочется войти и посмотреть на фамильные драгоценности? – спросил Уокер.

Фейт горела желанием их увидеть. Никогда еще искушение так не охватывало ее.

– Спасибо, но я воспользуюсь советом Джеффа и запру все наши драгоценности в сейфе.

Уокер хмыкнул.

– Что ж, хозяин – барин.

– Его отец взял отдельную страховку на ожерелье. Она вступит в силу в момент свадьбы.

Уокер зачерпнул горсть пены и посмотрел на нее, как будто она была хрустальным шаром. Его глаза стали почти такими же темными, как ночь за окном.

– Скажу тебе вот что, – наконец заговорил он. – У Джеффа и без нас хватит дел со своим дорогим старым папой. Я буду держать ожерелье до свадьбы у себя.

– Джеффу это не понравится. Он, кажется, хочет своим поступком загладить дурное поведение отца.

– Тогда не говори ему. Возьми свой кейс, приятно улыбнись и попроси оставить его в сейфе.

– А незнание не затронет его чувств, верно?

– Умница. Одно из качеств, которое мне в тебе нравится – ты схватываешь все на лету.

– А что еще тебе во мне нравится? – спросила Фейт.

– Твоя скромность.

– Я ухожу.

– Конечно.

– Да, вот что. Не вздумай сопротивляться.

– Чему? – удивился Уокер.

– Я хочу заняться твоей ногой.

Он засмеялся, несмотря на вспышку желания. Это не эротический массаж, он расслабляет мышцы ноги, а вот кое-что другое превращает в настоящий камень.

– Я скоро вернусь, – сказала Фейт.

Уокер выдохнул и потянулся к крану с холодной водой. Один из них должен быть умнее.

Глава 22

Когда Фейт вышла из библиотеки с пустым алюминиевым кейсом. Джефф ждал ее на ступеньке лестницы. Бумер стоял рядом с ним, как обычно.

– Все положила? – спросил Джефф.

– Да. Я покрутила диск и установила портрет на прежнее место. Все заперто. Я даже выключила свет в библиотеке.

– Благодарю, – зевнул Джефф, и лицо его расслабилось. – Забавно, как подобные вещи влияют на человека. Это ведь только деньги, в конце концов, и ведь так или иначе все застраховано, верно?