Читать книгу "Император последнего дня - Максим Шешкаускас"

– Как у нас все серьезно. – Старичок, изучив корочку, закурил очередную сигарету. – Но вы же понимаете, что и в земле он остаться не может?

– Неужели нет никаких вариантов? – вырвалось у меня.

– Молодой человек, варианты всегда есть – все зависит от того, сколько вы готовы заплатить.

– Деньги не проблема!

– Ну что же… – Старичок вновь поднялся, открыл ящик стола и вытащил толстенную пыльную папку. – Крылов, говорите… Да, вот, действительно захоронен такой. Второго января этого года. Бедняга хоть успел Новый год встретить?

Мы оставили вопрос без ответа.

– Да, вам повезло, как раз к вечеру мы планируем подобраться к его могиле.

– Так какие есть варианты? – напомнил я.

– Ах да, варианты… Как вы понимаете, в земле оставаться он не может, но я могу предложить кремацию.

– Кремацию? – Интересно, что по этому поводу сказал бы Гена? – Кремация нас устроит, – решительно заявил я, вспомнив Генин полуразложившийся вид.

– Вот и отлично! Уплатите деньги в кассу. – Старикашка ухмыльнулся. – Чек я вам выписывать, разумеется, не буду.

Он назвал сумму, я расплатился. Потом старикашка зачем-то спросил мой адрес, и я его продиктовал, скрываться мне было не от кого.

– Теперь ты удовлетворен? – спросил Станислав Валентинович, заводя двигатель.

– Да, спасибо за помощь.

Станислав Валентинович достал из бардачка и протянул мне пригласительный. Вновь только на разовое посещение.

– А что за корочку ты показал смотрителю?

Ничего не ответив, он тронул машину…

* * *

Иногда встречаются дни, которые вроде уже до тошноты перенасыщены событиями, но не спешат подходить к финалу. Сегодня мне попался один из таких бесконечно долгих дней. Часы показывали без двадцати минут пять, поэтому я пошел заводить автомобиль – нужно выдвигаться в сторону школы.

Ровно в пять я показываю пригласительный Вадиму, уже второй раз я проникаю на корпоратив безо всяких проблем, что делает мою жизнь капельку спокойнее, но все же скучнее…

Пройдя в зал, я сразу же направляюсь к бару, по пути прохожу мимо столиков и встречаюсь взглядами с вечно жрущим Амебой. Останавливаюсь, театрально ему кланяюсь и стараюсь изобразить какое-то подобие чечетки. Амеба хохочет и весело машет вилкой – мы поняли друг друга, ведь он все-таки платит за то, чтобы я его развлекал…

У бара беру двойную порцию виски со льдом, отпиваю и начинаю соображать, чем бы себя занять на этот вечер – беседовать с Амебой нет никакого желания, искать любовных приключений с Юн Вен мне тоже не хочется, ведь я все еще не могу понять, что творится у меня с Любовью. Неужели я был таким идиотом, чтобы позволить себе расстаться с ней?.. Как ни странно, Егора встретить здесь я тоже не хочу – нам нужно с ним поговорить, но не в такой обстановке. Вижу в толпе одинокого спонсора, заказываю в баре бокал шампанского и иду общаться.

Как ни странно, имя этой старушки в пышном старомодном бальном платье я сразу запомнил, должно быть, из-за ее духов – точно такими же пользовалась Оля. Ассоциативная память – сложная штука.

– Никифор, – заулыбалась она, принимая шампанское. – А я уже потеряла всякую надежду поговорить с тобой.

– Ну что вы, развлекать гостей входит в мои прямые обязанности в этот субботний вечер. – Мои уши режет это мерзкое «Никифор».

– А куда делась твоя бородка? Тебе очень шло, знаешь, вот у моего второго мужа…

– А про синяки под глазами вы разве не спросите?

Она засмеялась.

– Синяки, и правда, есть, а я их сразу и не заметила.

– Очень в этом сомневаюсь. – Отпил еще немного из своего бокала. – Лидия Павловна, я не успел выяснить, почему вы спонсируете организацию и мое существование? Из-за любопытства, или преследуете какие-то другие цели?

Гранд-дама делается очень серьезной.

– Ради науки, мальчик мой, исключительно ради науки. Генератор – драгоценнейшая находка, которая должна быть изучена во имя человеческого прогресса.

– Во имя прогресса? Честно говоря, не сильно представляю, каким образом кубик сможет служить человечеству.

Лидия Павловна звонко смеется:

– Стасик! Стасик! Что за дерзкого молодого человека ты воспитал?

Оглядываюсь и вижу, как к нам приближается Станислав Валентинович. Он вновь в своем строгом костюме-тройке.

– «Дерзкого» не то слово. – Станислав Валентинович улыбается, целует старушке руку. – Лидия Павловна, рад вас видеть.

– Взаимно, Стасик, но боюсь, мне придется вас оставить – из-за шампанского у меня разболелась голова. – Возвращает мне бокал, из которого не выпила ни капли, и уходит.

– Как тебе? – улыбается Станислав Валентинович.

– Наимилейшая старушка, – отвечаю я, залпом выпивая ее шампанское.

– Вот как? Я бы на твоем месте был бы с ней поосторожнее – она уже какой день талдычит об уничтожении Генератора вместе с администратором. Считает, что оставить тебя в живых слишком опасно.

– Во имя человеческого прогресса, значит? Наимилейшая старушка. – Допиваю я и свое виски.

– В любом случае, ты предупрежден, так что лучше держись подальше и не нарывайся на неприятности, – говорит он и уходит.

Я иду к бару пополнить свой опустевший бокал.

– Какой же ты идиот! Черт тебя подери! Не можешь запомнить даже банальные вещи! На кой ты мне вообще такой нужен… – Проходя, я слышу, как слепой старик отчитывает своего подчиненного. Этот слепой-то, небось, точно, спит и видит, как бы уничтожить меня и весь мир за компанию.

Я решаю, что даже виски мне сегодня не поможет, что на сегодня этого дурдома хватит, плюю на все и вместо бара отправляюсь прямиком к своему автомобилю…

16.05

Воскресенье

Лето в этом году обещает быть невыносимым – только середина мая, а дышать уже совсем нечем. Плюс ко всему, окно приходится держать плотно закрытым – с приходом настоящей жары выявилась очередная проблемка с казбесами – на солнцепеке они воняют тухлятиной, причем воняют так, что весь город погружается в смрад. И как некоторые могут спать с этими мерзкими существами?.. Надо будет переехать в лес, поближе к кубу и подальше от вони, а в квартиру установить кондиционер.

Я сделал пару кругов по комнате – с утра меня посетила мысль, которую очень захотелось увековечить в будущей книге, но эта мысль никак не накладывалась на сюжет. Проклятая жара расслабляет, и думать совсем не хочется. Вернулся за стол и стал рассматривать урну с Геной, будто хотел найти на ней выгравированную подсказку.

Урну с прахом мне почтой прислали спустя три дня после кремации. Я долго думал, что с ней делать, не стоит ли прах развеять, например, над океаном, но так как не был уверен, хотел ли Гена вообще быть кремированным, решил просто хранить урну на своем столе до получения какого-нибудь сигнала от него. Ведь если его сильно припрет, он найдет, как до меня достучаться.