Читать книгу "$амки - Сергей Анохин"

* * *

А потом наступили странные, ни на что не похожие дни и ночи.

Каждый вечер он звонил ей еще из машины и уже через неделю перестал удивляться, увидев на темной клетке настежь распахнутую дверь. Маша в длинной домашней футболке стояла на пороге, освещая лестницу своей лучистой улыбкой. Непослушные русые волосы перевязаны зеленой лентой, руки протянуты вперед.

И каждый вечер Эдик опускался перед ней на ковер. Губы касались ее колен, медленно скользили вниз, к обнаженным стопам. Накрывал голову футболкой, сквозь ткань ощущал ее руки, гладящие нечесаные волосы.

– Маречка, ты не худеешь?

– Ну что ты, милый! Смотри, какой у меня барабанчик, прямо беременная! Во как отожралась!

– Маря, маленькая-худенькая…

Он не узнавал себя здесь, и даже боялся этого состояния, но его безумно тянуло к таким первым минутам, когда приходилось закрывать глаза, чтобы не огорчать ее своими непросохшими ресницами. Как только он ее видел наедине, как-то заостряло, стачивало внутри.

И не хотелось подниматься с колен – в полный рост Маша была ему едва по плечо.

– Ты как себя чувствуешь, милая?

– Хорошо! Ну пожалуйста, хватит, знаешь ведь – не могу я про эту хренотень. Дай я лучше к тебе приклеюсь!

Маша броском опускалась вниз, сдергивала футболку, крепко обнимала… Не было еще случая, чтобы они с самого начала дотянули хотя бы до лежака в комнате. Ковер в прихожей стал для них поляной первой любви. «Ой, дверь не закрыли!» – всегда вскрикивала Маша минут через десять.

Через час они, наконец, добирались до дивана. Отвертка, прикрыв глаза, лежал под покрывалом. Маша, быстро собрав с ковра в прихожей и повесив в шкаф его «черную форму ада», уже ныряла в душ и садилась рядом, закутанная в огромный пушистый халат. Одной рукой она поглаживала его по лбу, другой аккуратно расчесывала его вконец спутавшиеся на ковре волосы. И начинала рассказывать о своих обыденных дневных приключениях – о ссоре с выпускающим редактором, о новой выставке, о поездке к коннозаводчику… Ее удивительный голос, вообще-то детский, но чуть хрипловатый от курева, журчал как тихая, но веселая мелодия из старой кинокомедии.

– …А потом показал совсем маленького жеребенка. Он всего несколько дней назад родился. В общем, статейка выйдет вполне сносная, особенно если фотки получились…

– Маречка, любимая, – стряхивая сон, проговорил Эдик. – Так тебе еще работать?

– Так готово почти. Вот тебя уложу, сяду опять, посижу часок и закончу.

– Ты же опять не выспишься.

– Ну и что? Я ведь двужильная. А за час-полтора закончу. Главное – тебе выспаться!

Так не бывает, в который раз подумал Эдик. Это сказка, сон. Не мог он такого заслужить ничем в своей сумбурной жизни.

– Маречка, не уходи.

– А я не уйду никуда. Ты давай спи. Я закончу, и к тебе. Вместе будем до самого завтра. Ну, до утра то есть. Тебе не рано вставать?

– Маря, ложись ты, пожалуйста. Давай я за тебя напишу, все ж – профи. И вообще, какого черта ты там работаешь, можно подумать, я не могу тебя…

– Милый, не занудствуй.

Она снова целовала Эдика в лоб, тянулась к выключателю и усаживалась за компьютер. И так каждый день. И это был не сон.

21 августа 2007 годаЭдик Самарин – Отвертка

Отвертка закончил ворковать с Машей и вернулся назад.

Спасибо, Маря, что дала передышку от общения с этим фанатиком коллективизма, устало подумал Ученый. А вслух сказал, не давая начать прерванный разговор:

– Эдик, главное, что вся кадка – ты, я, Беседа и Колокольчик. Только между своими. Это – наглухо, и не обсуждается.

Отвертка вскинул на Ученого обжигающе-острый взгляд:

– Босс должен знать. Все. Да он по-любому узнает.

Михаил стиснул зубы, но Эдик, как обычно, не дал договорить:

– Но узнает – после. Я должен буду отчитаться. А это можно сделать уже по результату. Так даже логичнее. Короче, когда приехать? И куда? А звонить надо? Или сразу? Подожди, так брать мне парней?

– Не брать, – ответил Михаил, откидываясь на мягкую спинку кожаного кресла. – До завтра. Кажись, тебя Перстень зовет.

21 августа 2001 годаМихаил Волков – Перстень

Перстень мельком глянул на часы. Половина двенадцатого. Хорошее, детское время, есть шанс отоспаться.

– Завтра будете в семь тридцать, – сказал Перстень водителю и охраннику. – Счастливо!

– Может, подняться? – спросил телохранитель.

– Езжайте, – отмахнулся Волков и быстрым шагом направился к двери подъезда. Ему почему-то захотелось пройтись в одиночестве.

Престарелый консьерж уныло клевал носом над вчерашней газетой. Услышав шаги – видно спал чутко, – медленно приоткрыл один глаз, узнал, встряхнул плешивой головой и подобострастно ухмыльнулся:

– Доброго здоровьичка, Михаил Николаевич!

Перстень кивнул и мимо лифта двинулся по лестнице. Эта привычка подниматься на шестой этаж пешком сложилась у него около двух лет назад, когда из-за неработающего лифта он вынужден был несколько раз подниматься наверх и с удивлением обнаружил легкую одышку. Тренировка не помешает, решил он и с тех пор

отказался от одного из благ цивилизации. Как он надеялся, надолго.

Проходя мимо трех дверей пятого этажа, он снова посмотрел на часы и хмыкнул: «Неплохо, пока еще в форме». Обогнул лифтную шахту: это уже дом – весь последний этаж принадлежал ему…

Услышав за спиной щелчок, Перстень сразу все понял и спокойно остановился. Все нормально, времени хватит. Отоварим сейчас фраерка по самые помидоры.

Реакция не подвела, пригнуться Перстень успел, и пуля из ТТ свистнула поверх головы. Не подвело и дыхание – удар в прыжке оказался делом минимальной сложности. Киллер сползал по стене со сломанной челюстью, и тут Перстень с удивлением ощутил что-то вроде горячего толчка в левое плечо…

Невероятно, но пацан успел садануть еще раз. Вот уж чего Волков никак не предвидел, хоть и давно ждал сегодняшнего вечера. Ему вообще не приходило в голову, что кто-то в скоротечном соприкосновении с ним способен минимально взбрыкнуться.

«Напросился – извини». Никуда уже не торопясь, Перстень сбросил предохранитель ПМ и дважды выстрелил бандиту в голову.

Бледные, ошеломленные лица соседей глядели из трех дверей. Жильцы квартиры, откуда вышел киллер, стояли с лицами смертников. Волков не сдержал смешка.

– Звоните в милицию, – коротко бросил он. – И ждите меня.

Засунув в карман пистолет, Перстень поднялся наконец на свой этаж, вошел в квартиру. Руки не дрожали, мысли не скакали, сердце не колотилось. Хорошая форма.