Читать книгу "ГенАцид - Всеволод Бенигсен"

Чухнин достал дрожащей рукой папиросу и прикурил ее от сигареты Левицкого.

Собственно, вариантов было, что называется, кот наплакал. Во-первых, надо поставить в известность жителей Заполярного. Все-таки скрывать от них то, что они дрейфуют, плавно удаляясь от Родины, было бы неверно. Конечно, панику, если таковая возникнет, надо будет пресечь, но известить необходимо. Во-вторых, надо связаться с руководством — в конце концов, это их ракеты, пусть у них и болит голова. В-третьих. А что в-третьих?

Додумать Чухнин не успел, так как Караваев неожиданно предложил позвонить на материк.

«Бог с ним, с третьим пунктом, займемся первыми двумя», — подумал Чухнин и принял предложение Караваева.

После пяти минут каких-то неясных сигналов, гудков и шипения, они наконец прозвонились к губернатору Архангельской области.

— Приемная губернатора. Я вас слушаю, — произнес незнакомый мужской голос.

— Алло, — закричал Чухнин. — Кто это?

— Это приемная губернатора.

— А секретарша где? — немного растерявшись, спросил Чухнин, понимая, что в данной обстановке это не совсем, а может, и совсем неуместный вопрос.

— Ее нет. Что вас интересует?

— Я бы хотел поговорить с… эээ… Федором Георгиевичем.

— Простите, а по какому вопросу вы звоните?

— Передайте ему, что это Чухнин! Чухнин! Поселок Заполярный.

— А-а, Чухнин, Павел Юрьевич? — неожиданно потеплел голос на другом конце провода. — Здравствуй, здравствуй, дорогой. Рад тебя слышать.

Чухнин так удивился неожиданно панибратскому тону говорившего, что на секунду отстранил трубку от уха и растерянно посмотрел туда, откуда доносился незнакомый голос.

— А вы меня знаете? — неуверенно спросил Чухнин, вернув трубку к уху.

— Пока нет, но очень надеюсь познакомиться. Очень. Собеседник с таким нажимом произнес слово «очень», что сразу стало ясно, он знает все.

Требовать к телефону губернатора было бессмысленно — этот говоривший явно важнее всякого губернатора. Тем не менее Чухнин из вежливости спросил, куда подевался губернатор.

— Временно отстранен от должности, — уже не так дружелюбно произнес собеседник. — Так что, считайте, я его пока замещаю. И давайте к делу. Нас сейчас никто не слушает?

Чухнин скосил глаза на Левицкого и Караваева, которые в тот момент самозабвенно спорили о трансцендентных интегралах, и ответил:

— Никто.

— Надеюсь, мне не надо вам объяснять, кто я, кем прислан, что здесь делаю и почему замещаю губернатора.

Чухнин вообще-то с удовольствием послушал бы ответы на эти вопросы, но решил не лезть на рожон и испуганно сказал:

— Не надо.

— Славно. Надеюсь, вы также отдаете себе отчет в том, что находится на территории Заполярного.

— Отдаю.

— И понимаете, что это не может, не имеет права пропасть, стать известным прессе или попасть в чужие руки?

— Понимаю, — ответил Чухнин, также понимая, что последние два пункта неизбежны, как только они пересекут границу с Норвегией, если уже не пересекли.

— Тогда объясните, что у вас происходит.

Чухнин объяснил. Немного сбивчиво, но, как ему показалось, доходчиво и убедительно. Повисла неприятная пауза.

— И чья это была инициатива?

— В каком смысле? — растерялся Чухнин.

— Кто ответственный за откол поселка от территории России?

— Вы издеваетесь? Я же вам сказал, — явно наглея по мере отдаления от Родины, зло ответил Чухнин. — Феномен природы. Геофизический казус. Непроизвольный откол куска суши, а именно поселка Заполярный, от Северного острова архипелага Новая Земля.

— Природы, говорите? — хмыкнул собеседник, явно не поверив ни одному слову Чухнина. — И что вы собираетесь предпринять?

— Это-то я как раз собирался у вас спросить. Боюсь, что мы находимся в районе морской границы между Россией и Норвегией. И тут вся загвоздка. Очень важно, чтобы пограничники, хотя бы наши, не вздумали обстреливать или бомбить Заполярный с целью его остановки или уничтожения. Вы же понимаете, чем это грозит?

— То есть вы предлагаете приказать нашим пограничным войскам беспрепятственно пропустить вас на территорию Норвегии, то есть государства — члена НАТО?

— А вы что предлагаете? Устроить мировую войну? На другом конце трубки снова замолчали.

Чухнин с ужасом понял, что этот вариант не исключается. Он уже давно не надеялся на здравый смысл начальства. И теперь по молчанию в трубке почувствовал, что его саркастическая ремарка о начале мировой войны обдумывается как возможное развитие событий. «Они же ради секретности готовы шар земной с астрономической карты стереть, — подумал Чухнин. — Чего уж говорить о нас, бедных».

— Ладно, — раздался голос из трубки. — Наших постараемся поставить в известность.

— А норвежцев?

— С норвежцами сложнее. Бляха-муха! И дернул же вас черт отколоться! А главное, во время переписи населения!

— Это-то здесь при чем?

— Да ни при чем, конечно. Просто закрытые объекты переписываются отдельно. Так мы хотя бы успели вас переписать. А тут.

Чухнину показалось, что на другом конце провода с досадой махнули рукой. «Что у них там творится в головах? — с изумлением подумал Чухнин. — Что их больше волнует — перепись секретного объекта, жизнь людей или сохранность ракет? Сами ни хрена не знают, а туда же, в начальники лезут».

В этот момент Чухнина кто-то дернул за рукав. Это был Караваев.

— Павел Юрьевич! Слышите?

— Что? — спросил его Чухнин.

— Сирены пограничные вроде.

— Где? — испуганно озираясь, вскрикнул Чухнин и прислушался. Действительно, где-то вдалеке что-то тревожно гудело.

— Мать вашу! — завопил Чухнин. И снова приник к трубке. — Алло! Эй вы там! У меня тут, клепать-копать, наши пограничники на хвосте! Может, наконец, скажете, что делать?

— В тапки срать! — едко ответил голос в трубке. — Шутка.

— В гробу я видел вас с вашими тапками и шутками! — заорал Чухнин, теряя остатки терпения и вежливости. Он понимал, что при любом раскладе к награде его точно не представят. Разве что посмертно. Так что терять было нечего.

— Отставить панику! — рявкнула трубка. — Наш человек уже связывается с пограничниками. Надеюсь, успеем. Но.

Дальше Чухнин уже не слушал — бросив трубку, он выбежал из лаборатории, оставив за спиной замеревших от удивления Левицкого и Караваева. Которые, впрочем, тут же продолжили спор о трансцендентных интегралах, как будто кроме научных проблем в этом мире не существовало никаких других.

«Он надеется успеть. Ха! — думал, сбегая по леснице, Чухнин. — Губернатора отстранили. За места свои трясутся, за очередную медальку! А у меня четыреста душ населения, и всех спасать надо!»