Читать книгу "Тузы и шестерки - Михаил Черненок"

– В России виноватых не бывает. Здесь есть лишь один вечный вопрос: «Кто виноват?»

– Говорил ведь тебе, давай выждем более удобный момент.

– Тима, мне некогда ждать. Угрозыск того и гляди сядет на хвост.

– Ты же профессионал. Ушел бы от любого розыска.

– Это бабушка надвое сказала… – Пеликанов задумался. Неожиданно он достал из кармана пакет с деньгами и, не оборачиваясь, кинул его Шерстобоеву. – Возьми, Тима, эти проклятые лимоны. Хочешь – отдай их шефу, хочешь – замыль себе. Дело твое.

– Ты чего, командир?.. – растерялся Шерстобоев.

– Ничего. Нутром чую, что одной ногой уже стою на том свете, а там, как говорят попы, другие ценности. Не считай, Тимоша, меня поганью и, если услышишь о бесславном финише бывшего командира, помяни заблудшую душу добрым словом. Кроме тебя, никто этого не сделает. Слишком много я нагрешил.

– Не умирай раньше времени.

– Мое время давно пришло, да Господь зазевался…

В Новосибирск въехали молча.

– Что-то руль в сторону ведет, – вдруг сказал Пеликанов. – Взгляни на правое заднее колесо.

Шерстобоев, приоткрыв дверцу, выглянул из машины:

– Наполовину спустило.

– Твою мать! Где тут ближайшая шинно-ремонтная мастерская?

– В пригороде, только что проехали. Разворачивайся, успеешь на полуспущенном докатить.

Пеликанов, прижав машину к обочине, остановился:

– Вылазь, Тима, и прощай…

Дальше Шерстобоев поехал на удачно подвернувшемся такси. Настроение было гнетущее. Пугала не столько встреча с Ярыгиным, сколько соучастие в убийстве Надежницкого и Лины. Мысли упорно крутились вокруг того, что в случае ареста Пеликанов вряд ли всю вину возьмет на себя. Да и следователи не такие простаки, чтобы поверить киллеру на слово. Докапываясь до заказчика, они наверняка в первую очередь раскопают посредника. Спасительным казался лишь один выход: ликвидировать киллера. Сам Тимофей на такой шаг не решился. Вспомнил слова Копалкина: «Зря ты согласился на пятнадцать лимонов. Я, не задумываясь, за десять замочил бы любого жирующего богатея».

На перекрестке перед Домом офицеров таксист затормозил у вспыхнувшего красным огнем светофора. Возле парадного входа в Дом стояла фиолетовая «девятка». Приглядевшись, Шерстобоев по госномеру узнал полковничью машину и тут же увидел Копалкина. На углу перекрестка Федя вроде бы переругивался с дородной лотошницей, торговавшей игрушками. Пока Тимофей расплачивался с таксистом и переходил улицу, Копалкин подошел к «девятке». В руке у него была маска смеющегося арлекина.

– К какому маскараду готовишься? – спросил Шерстобоев.

– Сдуру стал примерять на свою морду да кровью измазал. Продавщица во все горло шум подняла. Пришлось купить, чтобы бузу не затевала.

– Откуда у тебя кровь?

Федя подул на палец с подсыхающей царапиной:

– В кармане об «Макарова» кожу содрал.

– Пистолет с собой?

– Всегда.

– Заряжен?

– Полная обойма.

– Хочешь десять лимонов?..

Копалкин насторожился:

– Кого мочить?

– Пеликанова.

– Ты что задумал, Тэтэ?!

– Автомат оказался неисправным. Командир пообещал заложить нас с тобой, – соврал Тимофей.

– Он, что, свихнулся?

– На тот свет ему захотелось, вот что. Если мало десяти, еще пять добавлю. Решай быстро.

– Да ну их на фиг, деньги.

– Могу «Рено» подарить, – в отчаянии сказал Шерстобоев. – Ты ведь мечтаешь о собственной иномарке…

В глазах Копалкина появился азартный блеск:

– Разыгрываешь?

– Дело слишком серьезное, чтобы играть.

– Когда оформишь дарение?

– Хоть завтра.

– Заманчиво.

– Решай скорее.

– Где искать Пеликана?

Шерстобоев торопливо рассказал о шинно-ремонтной мастерской. Копалкин глянул на часы:

– Полковник мой не меньше часа здесь пробудет. Я постараюсь управиться за полчаса.

– После с телефона-автомата позвони мне домой.

– Позвоню, жди…

Звонок раздался поздно вечером, когда не находивший себе места Шерстобоев стал уже терять надежду на благоприятный исход.

– Все в порядке, Тэтэ, – бодро сказал Федя. – Готовь дарственную.

– Почему затянул со звонком? – недоверчиво спросил Тимофей.

– По заданию полковника готовился в дорогу. Завтра мы с ним уедем продавать технику. Вернемся дня через три. Кстати, я где-то документы свои посеял.

– Без документов дарение не оформишь.

– Ладно, что-нибудь придумаем. Мне главное – иномарка. А документы в Барнауле любые достану. Не подведешь с отдачей «Рено»?

– Не подведу.

– Ну, будь здоров.

– Ты тоже не кашляй.

Близко к полуночи Шерстобоеву неожиданно позвонил Ярыгин и попросил его срочно приехать в клинику. Разговор телохранителя с шефом состоялся короткий.

– Объясни, Тимофей… Почему вместе с Надежницким погибла Лина? – будто задыхаясь, через великую силу проговорил Михаил Арнольдович.

– Я не успел договориться с ребятами. Нас кто-то опередил, – словами Пеликанова тихо ответил Шерстобоев и опустил глаза. – Деньги ваши целы. Могу завтра их вернуть.

– Какие деньги?

– Двадцать пять миллионов, которые вы перечислили на мой счет.

– О чем ты… Разве в деньгах смысл жизни… – Ярыгин скривил посиневшие губы в мучительной усмешке. – Кто заказывает музыку, тот за нее и платит…

* * *

По вмятинам от шариковой авторучки на предсмертной записке Ярыгина экспертам-криминалистам удалось «прочитать» отдельные слова и фразы сожженного банкиром письма. Судя по их содержанию, Михаил Арнольдович не поверил Шерстобоеву и перед тем, как покончить жизнь самоубийством, намеревался отправить районному прокурору повинную, но духа на это у него, видимо, не хватило.