Читать книгу "Сыщик - Роман Буревой"

– Но только твоя сестра была дочерью командира.

– Не знаю, Марк, может, ты и прав. Только сам ты веришь в эту версию?

– Не верю. Но если быть циником, – а все патриции волей-неволей циники – эта версия кажется очень правдоподобной. Поэтому не будем ее исключать.

– Выкинем урода в открытый космос, – выдвинул новое предложение Друз. – Найди его поскорее.

– Почему твой отец согласился на этот брак? Он объяснил тебе?

Флакк замялся…

– Ему посоветовал согласиться сенат.

– С какой целью?

– Не знаю.

* * *

Марк уже собирался ложиться спать, когда услышал осторожный стук. Кто-то скребся – именно так – в дверь его каюты. Почему гость не задействовал комбраслет? Впрочем, что тут рассуждать – навестить Корвина мог либо капитан яхты, либо его помощник. Или на борту мог появиться кто-то еще? Был однажды такой случай с дедом Марка… У Корвина мурашки побежали по телу.

Марк вытащил парализатор из кобуры и рванул дверь. На пороге стоял Друз. Марк спешно спрятал руку с оружием за спину.

– Послушай, на пару слов. – Друз протиснулся в каюту. – Я по поводу отца…

– Я же рассказал все, что вспомнил, – постарался предупредить Марк любые вопросы. – Мой отец отправил твоего на Китеж, потому что знал, что его помощнику грозит опасность. Почему тот исчез на столько лет – неизвестно.

– Марк, я помню, очень хорошо помню префекта Корвина. Ради друга он был готов на все. Если он отправил отца на Китеж, значит, для отца это было лучше всего. И вот после здравых рассуждений я решил…

Друз сделал паузу. Марк, если сказать честно, сомневался, что Друз способен на здравые рассуждения. Рассуждал он обычно после того, как что-нибудь делал.

– Ты должен найти моего отца, – выпалил Друз.

Чего-то такого Марк от него и ожидал.

– Если твой отец отправил моего на Китеж, мы должны лететь туда и искать его, – закончил свою мысль Друз.

– Мы этим и займемся, как только я расследую смерть княгини Эмми.

– Но почему «после», а не «до»? – возмутился Друз. – Сестра Флакка мертва, а мой отец жив.

– Во-первых, я обещал Флакку, что его дело будет первым… во-вторых, убийство случилось два года назад, тогда как со времени исчезновения твоего отца прошло более восемнадцати лет. – Марк уселся на кровать и сунул парализатор под подушку.

– Расследование убийства может подождать! – упорствовал Друз.

– Сегодня ты грозил выкинуть гада в космос, как только мы его найдем.

– И выкину. С удовольствием. Но еще не известно, сколько времени займет расследование. А отца ты можешь найти за пару дней. Флакку скажешь, что на Китеж мы отправляемся из-за Эмми.

– Я не собираюсь врать Флакку. Точка. Я занимаюсь сначала делом Эмми, потом твоим. Чем быстрее мы распутаем дело княгини, тем быстрее займемся поисками твоего отца.

Друз вспылил:

– Дело в том, что я плебей, да?

– Дело в том, что Флакк вытащил меня с Колесницы. Если бы ты хоть пару месяцев подергал ле карро на полях Фейра, ты бы сейчас не спорил со мной.

– Ты злишься из-за Лери, – решил Друз. – Из-за нашего маленького спектакля для Фабия. Конечно, это была дерзость… Это Лери придумала, как спровадить ее женишка.

Марк сделал вид, что ничего нового для него в словах Друза нет.

– Конечно, глупость… – начал он неопределенно.

– Глупость? Настоящий идиотизм! Я предложил переломать этому уроду Фабию все кости. Но Лери запретила. И вместо хорошего мордобоя я предавался у него на глазах Венериным забавам с Лери!

У Марка рот сам собой открылся. Но патриций быстро взял себя в руки. Поглощенный собственными эмоциями Друз ничего не заметил.

– Спору нет, тогда мне это казалось отличной выходкой. Но теперь-то я вижу, каким был ослом. «Патриций никогда не согласится передать память о таком детям!» – твердила Лери. Разумеется, не согласится… Он останется бездетным и посчитается с нами за все – вот это не пришло в голову ни мне, ни ей!

– А жаль. Нетрудно было догадаться. Хочу заметить, что мы все очень легко отделались.

– Это точно.

– И потом, Друз, ты, кажется, забыл, что есть еще одно дело, которое мне пришлось отложить. Которое мне хотелось бы расследовать в первую очередь.

– Какое?

– Дело об убийстве моего отца.

– Мне кажется, они связаны… исчезновение моего… и смерть твоего… – пробормотал Друз.

– Возможно, – согласился Марк. – Я расследую дело о гибели префекта Корвина после того, как найду твоего отца. Договорились?

Друз тяжело вздохнул:

– Поклянись…

– В чем?

– Что ты не знаешь, кто убил твоего отца.

– Клянусь памятью рода Валериев Корвинов.

– Ладно, я постараюсь… подождать. – Друз шагнул к двери. – Да, кстати, а зачем ты прятал за спиной парализатор? Можно узнать?

– Мой дед однажды столкнулся в космосе с чужим… Поэтому я всегда осторожен.

– Как интересно! – У Друза загорелись глаза. – А мне ты можешь рассказать?

– Нет! Это моя тайна.

* * *

На этот раз во сне Марк вновь был своим отцом. Не при исполнении служебных обязанностей. В отличие от прежний своих путешествий в прошлое Марк отчетливо сознавал, что видит сон и действует не за себя, а за другого.

Одетый в легкую рубашку и короткие брюки, он шагал по тропинке к дому, утонувшему в зелени. Желтоватые статуи ручной работы выглядывали из зарослей олеандра. Ему навстречу бежала девочка лет пяти или шести в пестром платьице. Каштановые волосы развевались на ветру. Он подхватил ее на руки, прижал. Ощутил кожей тепло ее губ и щеки. (Ощутил во сне… удивительно…)

– Дядя Марк, дядя Марк, – шептала девочка. – Я не могу этого больше видеть, не могу… не могу…

– Что такое?

Она продолжала обнимать его за шею и шептала в самое ухо:

– Эти корабли, они нас атакуют. Они поливают нас огнем. Наш корабль дрожит. Огромный-преогромный корабль дрожит… от страха… и у людей такие ужасные лица. Как будто из камня. Мы тоже поливаем эти маленькие корабли огнем. Они сгорают… Они горят. Черное небо… а они горят.

– Эмми, милая, ты видишь бой «Сципиона». Ты же знаешь, твой отец командует линкором.

– Да, да, я все время вижу бой… и горящие корабли…

Марк проснулся. Сон оставил неприятное впечатление. Он только что видел во сне малышку Эмми, будущую княгиню Эмилию Валерьевну. Он знал, что она погибла. Убита. Он летит расследовать ее убийство. И в то же время во сне она, еще девочка, была как живая.