Читать книгу "Роман Арбитман. Биография второго президента России - Лев Гурский"

«Похоже, к 2007 году страна уже выбрала свою квоту на крупные неприятности в этом десятилетии и превышать ее была не намерена, — пишет А. Колесников. — Во время аппаратных совещаний у премьер-министра руководители «силового блока» откровенно скучали: глава МЧС Л. Коновалов с главой МВД У. Геллером играли в крестики-нолики, а руководитель ФСБ Д. Копперфилд, прикрываясь от сурового взора Г. Грефа свежим номером «New York Times», показывал всем остальным министрам забавные карточные фокусы…»

В январе Москва чествовала доктора наук Инну Троепольскую. Тремя неделями ранее в Стокгольме ей была вручена Нобелевская премия по физике, а теперь к ней добавилась и Государственная премия России за научные заслуги: лабораторный образец нейтринного генератора, который уже почти год работал без сбоев в Институте физических проблем имени Петра Капицы, был признан учеными всего мира едва ли не самым перспективным открытием последних лет.

Главный редактор журнала «Лиза» Элизабет Новикова попыталась объяснить своим читательницам суть открытия самой известной на планете женщины-физика, но быстро запуталась в «левовинтовых спиральностях», «импульсах отдачи дейтрона» и прочей эффектной научной зауми и завершила статью фразой: «Нейтринный генератор нельзя запихнуть в корпус мобильника. Он еще даже пока не влезет в дамскую сумочку, но в космическую ракету помещается. Уже в этом веке человечество может узнать, есть ли жизнь на Сириусе и, если есть, какой косметикой пользуются сириусянки».

Вручая И. Троепольской Госпремию, президент России сообщил, что сам он после школы ни разу не заглядывал в учебник физики и слабо представляет, чем занимается в том же самом ИФП его собственная жена Лидия. Однако он надеется, что в результате их открытий человечество перейдет, наконец, от орбитальных космических полетов, ставших рутиной еще лет тридцать назад, к практике сверхдальних космических перелетов. «Солнечная система — гнездо нашей земной цивилизации, но пора уже выпорхнуть из гнезда и посмотреть, что творится вокруг, — говорил Арбитман. — Если бы я не был президентом, то, наверное, подался бы в космонавты. Теперь это будет очень интересная профессия…»

Пока, впрочем, у Романа Ильича дел хватало и на Земле.

В марте 2007 года журналистам «Новой газеты» стало известно, что министр обороны России, Человек-сейсмо Сергей Петрович Иванов, совершенствуя свой дар (он чувствовал на большом расстоянии малейшие колебания почвы), в ушедшем году провел вместо трех плановых ядерных испытаний на острове Новая Земля целых пять. Между тем неуставные отношения в армии, которые в начале века как будто пошли на убыль, вновь дали о себе знать, причем весьма драматическим образом: знаменитый футболист Андрей Сычев, проходящий срочную службу в войсках ПВО, был избит старослужащими (так называемыми «дедами»), получил сложнейший перелом ноги и, по мнению хирургов, был потерян для футбола.

Диалог, который приведен ниже, мы цитируем по технической видеозаписи пресс-службы МО РФ (рассекречена в июле 2008 года).

«С этим надо что-то делать», — прямо заявил Роман Ильич на коллегии Министерства обороны. «Я полностью согласен с Верховным Главнокомандующим, — браво отозвался С. Иванов. — По-хорошему, ядерные испытания надо проводить не пять раз в год, а как минимум восемь. Тогда я через одиннадцать месяцев плюс-минус месяц отточу свои сенсоры настолько, что сумею контролировать прямо из Москвы любое перемещение любой танковой колонны в радиусе 15 тысяч километров. Хоть натовских танков, хоть наших». «А как же рядовой Сычев?» — спросил президент. Министр развел руками: «Пока я не умею контролировать перемещения отдельно взятого рядового солдата. Слишком маленькая нагрузка на квадратный сантиметр почвы. Но если его пересадить на танк…»

После этих слов С. Иванов был тотчас же уволен из Минобороны и впоследствии назначен главой Росвооружения — к танкам поближе, от людей подальше. Временно исполняющим обязанности военного министра стал по указу президента Человек-штиль — талантливый детский поэт Григорий Остер. Первоначально Арбитман намеревался просить Г. Остера возглавить главное пенитенциарное ведомство страны (за несколько секунд поэт мог, не прибегая к насилию, утихомирить словом любого громилу), но сейчас надо было срочно закрывать большую кадровую брешь, и других вариантов не нашлось.

Уже через три недели после назначения и.о. министра обороны произошло событие, о котором западная пресса спорит и поныне: некоторые СМИ называет это «ловким пропагандистским трюком» и «коварным кремлевским гамбитом», а другие — «смелым и неожиданным выходом», «эффектной ломкой устаревших форматов».

М. Такер напоминает, что подобное решение чуть было не принял Б. Ельцин еще в пору эйфории начала 90-х, но «тогда оно стало бы импровизацией, а не просчитанным и продуманным маневром». Как пишет Р. Медведев, «инициатива президента России в 2007 году стала естественной реакций на смену политических приоритетов в многополярном мире». По мнению К. Исигуры, Роман Ильич очевидным образом «реализовал метод «выбивать клин клином», исторически существовавший и в древней Руси, и в Японии времен сегунов».

Сам Г. Остер в мемуарной книге «Советы постороннего», вышедшей летом 2008 года (уже после избрания нового президента России), вспоминает о том, как было найдено упомянутое решение.

«Почти одновременно со мной в кабинет Арбитмана вошли Боря с Левой (Б. Дубин и Л. Гудков, ведущие российские социологи. — Л. Г.), — пишет мемуарист. — Герман Греф уже сидел за столом рядом с Романом Ильичом. «Итак, что показали ваши исследования? — поинтересовался президент у социологов, едва мы расселись. — Какие проблемы особо волнуют население?» Боря заглянул в свои конспекты. «Мы опросили тысячу респондентов из всех российских регионов, — сообщил он. — В чисто философском плане опрошенных волнуют, прежде всего, две вещи: звездное небо над нами (32 %) и нравственный закон внутри нас (54 %)». «Звездное небо нам пока неподвластно, — задумчиво обронил Роман Ильич, но все же сделал в своем блокноте какую-то пометку. — Над нравственным законом уже работают Минюст и Общественная палата, есть подвижки. А что у нас с проблемами, так сказать, житейскими? Что беспокоит наших граждан в первую очередь? Инфляция? Ипотека? Здравоохранение?» Теперь настала пора Леве шелестеть бумажками. «Как ни странно, указанные вами проблемы находятся в конце списка приоритетов, — начал он. — После истории с футболистом Сычевым вновь на первое место вернулась армейская «дедовщина» (45 %), а второе место по традиции удерживает расширение НАТО на восток (31 %). С этим вторым пунктом вообще, Роман Ильич, что-то трансцедентальное. И пятнадцать, и десять, и пять лет назад — все одно и то же. Советского Союза нет, борьбы идеологий нет, но… как будто заноза сидит в мозгах. И не только у наших, но и той стороны, судя по Гэллапу. Такая коллективная фобия с мощным бэкграундом. Они нас еще боятся и поэтому расширяются, а мы нервничаем и тем самым даем им новые поводы для боязни, и они опять расширяются, и мы снова нервничаем. И так далее… Гегель называл это дурной бесконечностью». Президент побарабанил пальцами по столу: «Ясно. Что ж, значит, занозу из мозгов будем вытаскивать. На сегодня все свободны, спасибо». Мы поднялись с кресел. «А вас, Григорий Вениаминович, — обратился Арбитман ко мне, — я попрошу задержаться. Ненадолго. Есть одна идея, надо бы обсудить…»