Читать книгу "Своевольная красавица - Стефани Лоуренс"

Повернувшись к ней, Катриона не сразу сообразила, что Алгария имеет в виду беременность и ничего больше. Алгария никогда бы не признала, что отъезд Ричарда был главной печалью ее подопечной. Уставившись в свою чашку, Катриона стиснула зубы.

— Не говори никому, пока я не объявлю сама.

— Но почему, скажи на милость? — Алгария всплеснула руками. — Это важное событие для обитателей замка и долины. Все будут в восторге.

— Все будут невыносимы. — Катриона поджала губы, сосчитала до трех и продолжила решительно, но по-прежнему холодным тоном: — Для меня это не менее важное событие. И я объявлю о нем, когда буду готова. Не следует, чтобы все суетились вокруг меня дольше, чем необходимо. — В ее нынешнем состоянии она этого просто не выдержит. — Я всего лишь хочу, чтобы мне не мешали заниматься делами долины.

Алгария повела плечом.

— Как тебе будет угодно. А теперь давай поговорим о лечебных отварах…

Катриона не представляла себе, что можно тосковать о нем больше, чем прошлой ночью, — но ошиблась.

К концу дня, когда на мир спустились сумерки, Катри-она сидела за своим письменным столом, кутаясь в две шали.

Она промерзла до костей. Холод шел изнутри и распространялся по всему телу. Это был холод одиночества. Весь день она потирала руки, а после ленча набросила на плечи еще одну шаль. Но лучше не стало.

Более того, она никак не могла сосредоточиться, с трудом сохраняя безмятежный вид, с которым обычно появлялась на людях. Каким-то чудом ей удалось улыбнуться, приветствуя Макардла и остальных. Но ни на что больше не оставалось ни сил, ни энергии.

Катриона не могла заставить свои губы раздвигаться в улыбке, не могла скрыть отчаяние, поселившееся у нее в душе. Оставаться, как всегда, улыбчивой, было свыше ее сил. К несчастью, хозяйка долины не могла притвориться больной, чтобы оправдать свое состояние. Она никогда не болела, во всяком случае, в обычном понимании этого слова.

Отложив в сторону конторские книги — она просматривала записи о селекции скота за последние три года, — Катриона вздохнула и, откинувшись назад, закрыла глаза. Как она справится со всем этим?

Полулежа в кресле, она сосредоточилась, давая волю чувствам. Но озарение не пришло, никаких предложений, как быть, не возникло в утомленном мозгу.

Когда Катриона наконец открыла глаза и выпрямилась, она была уверена лишь в одном — худшее впереди.

Она поднялась, чувствуя себя так, словно ребенок, которого она носит, на семь месяцев старше, чем на самом деле. Сложив конторские книги в стопку, она распрямила плечи и, высоко подняв голову, направилась к двери.

Переодеваясь к обеду, Катриона воспользовалась возможностью прилечь на минуту.

Минута превратилась в тридцать. К тому времени когда она уселась за стол, все уже были в сборе. Мечтая лишь о том, как бы забраться назад в постель, она с безмятежной улыбкой оглядела зал и положила себе на тарелку жаркое.

Но оказалась не в состоянии проглотить ни кусочка.

У нее пропал аппетит. Пытаясь скрыть отсутствие интереса к пище, она поймала взгляд Хендерсона.

— Чем занимались сегодня дети?

Несмотря на суровый вид, Хендерсон питал слабость к обитавшему в замке младшему поколению.

— Хозяин учил ребятишек ездить верхом, вот я и сводил их в амбар. — Он удрученно развел руками. — Хотя какой из меня наездник. Придется им подождать его возвращения, чтобы отточить, как говорится, мастерство.

— Хм! — Не желая задумываться о том, сколько времени детям придется ждать, Катриона повернулась к миссис Брум, возле которой стоял пышущий жаром яблочный пирог. Его пряный фруктовый аромат пришелся ей куда больше по вкусу, чем холодное жаркое, которое уже успели убрать. — Поздравляю вас с новым рецептом. Специи придают такой приятный привкус.

Миссис Брум просияла.

— Я всего лишь воспользовалась советом хозяина. Рецепт, конечно, лондонский, но и мы здесь не лыком шиты. Какая жалость, что он не попробует свой любимый пирог! Ну ничего, яблок у нас пропасть, повторим, когда он вернется.

Натянуто улыбнувшись, Катриона кивнула и повернулась к Макардлу.

— Я хотела узнать, Мелчетт…

— Мистрис!

— Мистер Хендерсон!

— Скорее!

В зал с криками ворвались жившие в замке дети. Впереди, как всегда, несся их заводила, рыжий Том, сын кухарки. Он бросился прямо к Катрионе.

— Дом кузнеца горит, мистрис!

— Горит? — Катриона вскочила, изумленно уставившись на Тома. — Но… — Она нахмурилась. — Это невозможно.

Том энергично закивал:

— Горит, мистрис! Огонь аж до самого неба.

Все кинулись из дома. Выскочив на заднее крыльцо, Катриона убедилась, что мальчик не солгал. Домик кузнеца, расположенный между кузницей и зернохранилищем, пылал. Сердитые красные языки лизали дерево и камень, пожирая здание.

Прямо на их глазах пламя полыхнуло жарче, с ревом взметнув высоко в воздух сноп искр.

В считанные секунды двор превратился в настоящее столпотворение, где царила полная неразбериха. Люди носились туда и обратно, натыкаясь друг на друга и чертыхаясь.

Набрав в грудь воздуха, Катриона крикнула;

— Хендерсон, возьми конюхов и займись насосом. Хиггинс, проверь конюшню. Айронс, где ты?

Кузнец, здоровенный детина с полным ведром в руке, помахал хозяйке,

— Собери мужчин. Пусть начинают тушить пожар.

— Слушаюсь, мэм.

— Женщины — бегом в кухню. Тащите все, в чем можно носить воду.

Женщины ринулись в заднюю дверь и вскоре вернулись, гремя котелками и кастрюлями. Каждый помогал как мог, даже Алгария, вооружившись молочным бидоном, заливала горящее здание.

Стоя посередине двора, освещенная отблесками пожара, Катриона координировала их лихорадочные усилия. Подошел, тяжело дыша, Хиггинс.

— С лошадьми и скотом вроде все в порядке. Я оставил двух пареньков приглядеть за ними.

Глядя на взметнувшееся над домом пламя, Катриона схватила Хиггинса за руку. Ей пришлось кричать, чтобы быть услышанной:

— Возьми половину людей и начинайте заливать сзади. Там источник пожара!

Хиггинс кивнул и поспешно отошел. Порыв ветра принес облако дыма, и Катриона закашлялась. Повернувшись, она оглядела двор. Возле насоса толпились люди, ожидая своей очереди с ведрами, котлами и кастрюлями наготове. Хотя дороги очистились, до весны еще было далеко. Снег на склонах Меррика не растаял, и уровень воды в реке оставался на самой низкой отметке. Струйка, вытекавшая из насоса, вполне могла удовлетворить нужды обитателей замка, но ее не хватало, чтобы потушить пожар.

Раздавшийся за спиной рев заставил Катриону резко развернуться и попятиться от обдавшего ее жара.