Читать книгу "Вещий Олег - Наталья Павлищева"

Никого не обманули опущенные долу глаза Олега, в них читались жесткая воля и усмешка. Хозяин пришел в Киев! И покорился ему славный град, почуяв твердую руку и ясный ум. С тех пор и до смерти Олега ни разу не пожалели киевляне, что встали под князя, хотя и жесткой рукой правил, много голов полетело да много хребтов поломал.

Еще одному дивились те, кто знал Олега, – тот немного погодя как в Киев пришел, стал спрашивать, где капище Перуново. Показали, князь туда отправился один, никого не взял. По Киеву слух пополз, мол, волхв он. Только никто против не был, Аскольда за веру чужую не любили, а этот хотя по крови и чужой, а по вере свой получался. К волхвам с поклоном пошел, то киевлянам сразу на сердце легло.

А Олег встал перед огнем, как и в Ново Граде, смотрит на пламя, точно советуется. Не заметил, как приблизился к нему согбенный старец, тоже молча встал неподалеку от князя. Долго Олег сам с собой или с Перуном разговаривал, а когда отвел глаза от пламени, даже вздрогнул:

– Старче… не тебя ли в Ново Граде видел?

– Может, и так… – скрипучим голосом протянул старик.

– Как же ты раньше меня в Киев поспел?

Усмехнулся волхв:

– А я и вышел раньше.

– Знал, что приду?

– Ведал про то.

– А что дальше делать, знаешь?

Чуть слышно ответил старик:

– Ты и сам ведаешь. Когда нужно будет, помогу. Про Русь не забывай, остальное получится.

– Говорят, что суров я слишком, старче?

Снова загадкой ответил волхв:

– Сердце свое слушай, подскажет…

С тех пор часто наведывался к капищу Олег, просто сидел ли или жертвы приносил, следил за ним издали седой волхв. Князь ничего у того не спрашивал, уже научился не задавать зря вопросов, себя слушал, понимал, что волхв подойдет, если что сам не так сделает. Пока не подходил.

Глава 28

Откуда к Олеговой дружине прибился франк Карл, никто и сказать не мог бы, даже он сам. Только полюбили его дружинники за рассказы складные. По всему видно, что прошел Карл много дорог, много знает и помнит, хорошо рассказать может. Не с караванами прошел, просто есть люди, которым тошно дома сидеть, меряют шагами землю, с любопытством глядят, как другие люди живут. Такой и Карл, ему все интересно, и про королей ведает, и про простой люд, и про богов чужих тоже, умен, сказывает ладно… Однажды Олег, подойдя к костру, у которого Карл рассказывал свою очередную байку, остановился и прислушался. Дружинники освободили князю место, заметил его и франк, но не остановился, лишь голову склонил в знак приветствия, речь свою забавную продолжил. Послушал его князь, потом велел к себе привести. Поговорил, расспросил и позвал к княжичу наставником, чтоб и тому про жизнь рассказывал. Только сразу предупредил, что не красивых слов ради зовет, а чтоб Ингорь уму-разуму учился. Карл согласился, хотя и слышал, что крут князь, но верил в его ум.

Не только наставником и учителем Ингорю стал Карл, часто с самим князем спорил, горячился, не считал Олег зазорным спрашивать о том, про что не знал. Но и Карл, если не был в чем сведущ, тоже честно сознавался. Понимал умный франк, что въедливый Олег раскусит, ежели наврешь с три короба, лучше честно сказать, что не знаешь.

Карл с тех пор до самой смерти Олега был при Ингоре, даже когда тот женился, учил и его жену Ольгу. И сам учился, расспрашивал купцов, людей из чужих стран…

Кривичей в Гнездове взяли без боя, все же в рати таких тоже много было, а вот Любеч сопротивлялся, но этот захват Ингорь помнил плохо. Его интересовало оружие варягов, их повадки, нравилось смотреть, как слаженно гребут, но самого боя поглядеть не дали. И в Киеве потом тоже подале от берега в лодье держали, чтоб резни не видел, мал еще был. Когда они пришли в Киев, Олег его не трогал, только киевлянам показал как князя, Рюрикова сына. На северян Олег без молодого княжича ходил, но к древлянам с собой взял, чтоб видел, как земля воедино собирается. Учил, видя, что не понимает пока княжич, но надеялся, что западут его слова в сердце мальчика, что позже, когда время придет, вспомнит молодой князь, чему его учил старший.

Снова с замиранием сердца наблюдал мальчик военные сборы, ждал, как будут рубиться мечами, как станут свистеть стрелы, полетят головы непокорных. Но Олег другому учил, что держать установленный порядок надо разумно, где силой, а где и лаской, людей до неистовства не доводить. Отмахивался от таких речей наставника Ингорь, ему хотелось самому взять в руки меч и, размахивая им, нестись на лихом коне.

Едва от Киева ушли, повстречались им непокорные и в своих землях, пускали стрелы и уходили глубже в лес. Те стрелы урона не нанесли, но Ингорь распалился, спрашивал Олега, почему не отвечает тот. Князь настойчиво убеждал:

– Убьешь нескольких, остальные разбегутся, а ночью, собравшись вместе, нас и вырежут, свои земли пройти не успеем.

– Ты трус! – кричал ему Ингорь. – Отец бы давно всех побил!

Качал головой Олег:

– Ингорь, побить недолго, да потом только и будешь защищаться. Ты пойми, на славян хоть какими походами ходи, если останутся живы, спрячутся в лесах, отсидятся и снова возьмутся за свои боевые топоры и дубины. Правь по совести и справедливости, они тебе дань сполна платить станут и воев в рать дадут. И в лес спокойно выехать сможешь, не опасаясь, что в спину стрелу, как дикому зверю, пустят.

Олег действительно правил кнутом и пряником, куда отправлял дружинников да сам ходил, наказывая, в других местах судил по справедливости, не жалея богатых и не давая спуску никому, а куда и хлеб отправлял, помочь в голод. Ежели беда какая у племени, от хазар или еще от кого, так и дань уменьшал, чтоб на ноги встать могли.

Глава 29

Наконец дружина выехала из Киева. Сначала пошли перелески и дубравы, но постепенно леса становились все гуще, обступали со всех сторон, тревожно чернели, не позволяя видеть, что там дальше. Чужой лес – он всегда и темнее, и глуше, это в своем каждое дерево знаешь, каждый ручей, а в дальних землях, кажется, и дубы другие, и реки не те, и полянки меньше. Но главное, за каждым кустом мог ожидать их противник. Олег высылал вперед маленький отряд на разведку. Те выискивали дорогу, определяли места ночевок, а однажды не вернулись к нужному времени. Князь с воеводами тревожно о чем-то переговаривались, стало ясно, что отряд попал в засаду и пора готовиться к возможному нападению. Но до самой земли древлян обошлось, хотя ушедшие дружинники так и не вернулись, пропали, точно погибли в болоте. Может, так и было?

Когда дошли до земли древлян, их заставы быстро донесли своим князьям про Ольгову дружину. Не захотели те подчиниться князю, приняли бой. Невелики были силы древлян против киевских, но бились упорно, понимая, что если не выстоят, подомнет под себя киевский князь раз и навсегда. Олег оставил Ингоря на пригорке под надежной защитой наблюдать сечу, а сам двинул дружину вперед. Мальчик, привстав в стременах, с раздувающимися ноздрями и заалевшим лицом широко раскрытыми глазами наблюдал за боем.