Читать книгу "Третий Рейх - Борис Вадимович Соколов"

в Растенбурге. Фронт рухнул, как только он был вынужден покинуть передний край. То же самое будет и в Берлине – от его присутствия на переднем крае обороны зависит успех деблокирования немецкой столицы и судьба Рейха. В заключение Гитлер приказал мне завтра же выехать в расположение штаб-квартиры Венка и еще раз объяснить командирам, что фюрер и верховный главнокомандующий не сомневается в том, что они выполнят свой долг и защитят столицу Рейха. На этом разговор закончился, он молча пожал мне руку и покинул нас».[226]

В тот же день Кейтель в последний раз попытался убедить фюрера покинуть Берлин: «Я без вызова зашел в комнату отдыха и буквально с порога обрушил на него град вопросов. Что делать нам, Йодлю и мне, если русские прорвутся с севера, отрежут Крампниц от Берлина, и мы потеряем связь со Ставкой? Отдан ли приказ о начале переговоров с противником? Если да, то кто будет их проводить? и т. д. Фюрер совершенно спокойно ответил, что время думать о капитуляции еще не настало. Что касается переговоров, то их следует начинать, как только под Берлином будет достигнут хотя бы частный успех. Я был не вполне удовлетворен разъяснениями фюрера – тогда он добавил, что по его распоряжению рейхсминистерство иностранных дел уже давно ведет зондаж почвы на предмет заключения соглашения с Великобританией по итальянскому вопросу. Сегодня он даст дополнительные инструкции фон Риббентропу, а большего он пока сказать не может».[227]

Это была последняя встреча Гитлера и Кейтеля.

К тому времени Гитлер уже нисколько не сомневался, что никакой удачи для вермахта больше не будет и что Берлин падет в течение одной-двух недель. По свидетельству начальника Генштаба люфтваффе генерала Карла Колера, находившегося в рейхсканцелярии, фюрер еще 22 апреля приказал сжечь все свои личные бумаги и явно готовился к смерти. Так что слова об «успешных» боях и «шансах на все еще возможный успех» предназначались лишь для ободрения генералитета, чтобы не допустить преждевременной капитуляции. Гитлер хотел умереть во главе еще сражающегося Берлина и вермахта.

В ночь на 24 апреля он издал приказ о расформировании Верховного главнокомандования сухопутных войск и передаче его функций Верховному главнокомандованию вооруженными силами Германии и о слиянии Генерального штаба сухопутных войск со ставкой вермахта под общим руководством генерала Йодля.

29 апреля Гитлер и Ева Браун сочетались законным браком. После этого Гитлер продиктовал Гертруде Юнге тексты двух завещаний: политического и частного. Душеприказчиком он определил Мартина Бормана. Копии завещаний должны были быть переданы адмиралу Деницу, которого Гитлер избрал своим преемником, и фельдмаршалу Шёрнеру, которого он назначил главнокомандующим сухопутной армией.

В политическом завещании Гитлер писал:

«Перед смертью я исключаю из партии бывшего рейхсмаршала Германа Геринга и лишаю его всех прав, которыми он пользовался на основании указа от 29 июня 1941 года, а также благодаря моему заявлению в рейхстаге 1 сентября 1939 года. Я назначаю вместо него гросс-адмирала Деница президентом рейха и верховным главнокомандующим вооруженными силами.

Перед смертью я исключаю из партии и снимаю со всех государственных постов бывшего рейхсфюрера СС и министра внутренних дел Генриха Гиммлера. Вместо него я назначаю рейхсфюрером СС и руководителем германской полиции гаулейтера Карла Ханке, а рейхсминистром внутренних дел гаулейтера Пауля Гислера. Геринг и Гиммлер, совершенно независимо от их предательства по отношению ко мне лично, нанесли неизмеримый ущерб стране и всей нации, ведя тайные переговоры с врагом, которые они проводили без моего ведома и против моих желаний, и незаконно пытались присвоить себе власть в государстве». Далее Гитлер назвал состав нового правительства во главе с рейхсканцлером д-ром Йозефом Геббельсом, где преемником Гитлера как главы сухопутной армии стал фельдмаршал Фердинанд Шернер, а преемником Геринга на посту шефа люфтваффе – фельдмаршал риттер Роберт фон Грейм. И закончил совещание следующими словами: “Хотя многие люди, такие как Мартин Борман, д-р Геббельс, вместе с их женами, присоединились ко мне по собственной воле и не пожелали оставлять столицу рейха ни при каких обстоятельствах, а пожелали погибнуть здесь вместе со мной, я должен тем не менее просить их подчиниться моему требованию и в этом случае поставить интересы нации выше их собственных чувств. Благодаря их работе и товарищеской верности они будут еще ближе мне после смерти, я надеюсь, что мой дух останется в них навсегда. Пусть они всегда будут стойкими, но никогда несправедливыми, и прежде всего пусть они никогда не позволят страху окутать их действия, и пусть честь нации станет превыше всего в мире. И в конце, пусть они осознают тот факт, что наша задача, состоящая в продолжении строительства национал-социалистического государства, означает работу грядущих веков, что требует от каждого простого человека всегда служить общим интересам и подчинять этому собственную выгоду до полного выполнения этой задачи. Я требую от всех немцев, всех национал-социалистов, мужчин, женщин и всех солдат вооруженных сил, чтобы они были верны и послушны до самой смерти новому правительству и своему президенту.

Прежде всего я поручаю руководителям нации и тем, кто им подчиняется, тщательно соблюдать законы расы и безжалостно противостоять всемирному отравителю всех народов – международному еврейству”».[228]

25 апреля 1945 года в Берлине приземлился последний самолет «Физелер-Шторьх», получивший повреждения в результате обстрела с земли советскими солдатами. Прилетевшие на нем фельдмаршал люфтваффе риттер Роберт фон Грейм и его гражданская супруга летчица-испытатель Ханна Рейч предложили Гитлеру бежать в Альпийскую крепость. Но фюрер предпочел умереть в столице Рейха. Он лишь назначил Грейма главкомом люфтваффе вместо Геринга.

29 апреля Кейтель получил последнюю радиограмму от Гитлера:

«1. Где передовые части Венка?

2. Когда они возобновят свое наступление?

3. Где находится 9-я армия?

4. Где 9-я армия будет прорываться?

5. Где передовые части Хольсте?»

Фельдмаршал вспоминал:

«За ужином я обсудил с Йодлем наш ответ и сам написал первый набросок. Только после продолжительных обсуждений мы передали наш ответ на радиопост для отправки в течение ночи.

Я был откровенно прямолинеен и не пытался приукрашивать всю серьезность сложившейся ситуации и то, что уже невозможно освободить Берлин. Южный фланг группы армий “Висла” слишком далеко развернулся на запад в результате их отступления, поэтому танковый корпус Штайнера был вынужден прекратить свое наступление и прикрывать южный фланг этого корпуса совместно с корпусом Хольсте к северо-западу от Берлина; в противном случае их бы атаковали с тыла или вообще отрезали. Все, что мы знали о 9-й армии, это то, что около десяти тысяч человек без какой-либо крупнокалиберной артиллерии пробились через леса и объединились с восточным флангом 12-й армии. Они не стали особым подкреплением для генерала Венка, поскольку его наступление безнадежно