Читать книгу "Конфедерация Метала - Вольден Потье"

уже вошёл в раж своего монолога, скорее обсуждая это всё с самим собой, нежели с проповедником, и продолжил свою линию рассуждений:

- Всё постоянно умирает, чтобы стать пищей для чего-то другого, а это другое, в свою очередь, уже станет пищей для третьего, и так далее. Если следовать такой логике, то будто бы всё идёт не к первопричине, но к некоему круговороту, некоему циклу... Будто бы всё циклично, и всем нашим миром правит цикличность, а не первопричина. Ну хотя, если подумать и в эту сторону, то теория цикличности тоже лишь теория, так что...

- Видишь, ты сам начинаешь путаться в том, что говоришь. - немного выждав продолжения моих рассуждений и не услышав его, заговорил Сигма-де-Мэйл. - С таким успехом для тебя всё придёт к теории. Конечным исходом станет мысль вроде того, что наше существование суть теория. Но, во-первых, наше существование не может быть теорией, наше существование - это истина, и это даже не надо доказывать. А во-вторых, мы снова пришли к конечности, к первоначалу, ведь все твои мысли приведут к итоговой причине. Истинное Божество старается повлиять на твоё сознание, оно ведёт тебя к истине, к истине Его первопричинности, но ты сопротивляешься Его помощи, от того и путаешься, ведь борешься с самой сутью, а это есть борьба с Истинным Божеством.

Я не стал продолжать разговор, Злыня скривил губы и повёл глазами в сторону, а Черногорю уже давно наше балабольство стало неинтересно, так что он просто игрался со своим бицепсом. Так как мы не были людьми веры и соглашались с существованием нашего Метал-Бога только из-за прямых доказательств в виде звучащих небес и предсмертных врат, нас не заботила эта вся теоретика, и мы не собирались вступать в теологические баталии. Насчёт Злыни так я вообще предполагал, что он приверженец теории запаха мертвецов и галлюциногенного вещества у лекарей, о которой мне поведал ювелир. Либо ему плевать. Совсем. Чувак живёт в материи. Черногоре никогда особо не рассуждал о Метал-Боге, а если и что-то начиналось, то из его уст разговор приобретал скорее бунтарский характер, чем отношение к богу как к покровителю, что, в целом, было свойственно почти всем Братьям. Их борьба.

Меня же смущали любые верования и неверования, от этого новые религиозные знания вызывали у меня интерес и небольшое желание опробации. А вдруг истина? Кто знает. Всё же меня эта культистская доктрина заинтересовала, и ночью, когда уже все храпели наперебой, а миссионер, оперевшись на стенку, склонил спящую голову, будто осматривая на исключительную правильность свою позу лотоса, я никак не мог уснуть. Подгоняемый интересом и инсомнией я, в конце концов, приподнялся на своём спальнике, ещё раз, оглядевшись в непроглядном сумраке, удостоверился, что все спят, поднялся на задницу, кое-как сел в три погибели, повторяя расположение конечностей культиста. Было неудобно, но я старался. "Нужно думать об эстетике" - вот что он сказал. Я так и сделал, исходя из его объяснений о том, что такое эстетика. Что есть красивого? Первым делом я подумал об архитектуре. О красивых фасадах. Было сложно, ведь в голову лезли обычные серые сальные домики. Они не были красивыми, и это сбивало даже в начале. Нет, конечно, в них есть своя красота, своя особенность. Своя эстетика. Стоп, я что, только что понял, что такое эстетика? Не уверен. Но, в принципе, звучит всё по рецепту. Начались диссонансы, красиво это или нет. История здания или его красота? Всё вместе? Или что-то важнее. А помпезность строится изначально для тех, кто обделяет других. Лажа. Ладно, возьмём что-нибудь попроще. Девушки. Тут-то ничего сложного нет. Девушки, их красота. Как же они прекрасны, мать моя мечёвка. Их плоские животы, узкие талии, за которые так и хочется взяться. Их гипнотические ноги. Возбуждающие формы. Грациозная походка, красота и сексуальность в каждом движении, в каждом изгибе. Их тонкие голоса, от которых сносит башню. В голову полезли мысли о том, как они испражняются. Нет, я не хочу об этом думать. Но это естественно. Но это мешает сконцентрироваться. Запах экскрементов. А их разговоры? Они хитрят, и вот этот репродуктивный эгоизм, заражающий все остальные аспекты их жизни... Но они понимающие, выслушивающие. Их запястья. А как они обнимают. Пухлые губы, растворяющиеся в улыбке. Пихаешь между ними свой агрегат. Какая глупость, рот же для принятия пищи. Зато как приятно. Но грязно. Комки на зубах слюнями пробираются до уретры. Боже мой. Природа. Что может быть прекраснее природы, этих естественных линий, ярких красок, умиротворяющего солнечного пейзажа? Разве что энцефалит, подхваченный в лесу. А затем ограбление. Грязные бомжи-разбойники выходят из-за угла. Хорошо что я не родился девушкой. Если, конечно, они не любят мужчин. Нет, ну а речка? Такая спокойная, такая... Журчащая. Её блики растворяют всё вокруг, и смывают посевы местной деревни. Сильный поток подхватил одну из крестьянок. "Помогите!" - кричит она. "Ма-а-ма!" - отвечает ребёнок с наворачивающимися слезами. Зачем я об этом думаю? Я ведь не хочу об этом думать. Но эти мысли сами лезут. Ладно, подумаю о пустоте. Пустота. Она должна быть чёрная? Или у неё нет цвета? Резкое злое лицо вырывается из темноты, и в этой темноте пропадает. Или это была маска. Снова пустота. Вскрик. Это туман? Нет, нужно думать о пустоте. Из пустоты можно, как на чистом листе, создать всё заново. Но я продолжаю думать, а в пустоте нет мыслей. Пустота, пустота, пустота. Но само слово "пустота" - это уже не пустота. Нужно...

Первый день мы развлекали себя как могли. Устраивали искусственно начинавшиеся дебаты, занимались демагогией, обсуждали разницу в бытовом существовании между Конфедерацией Метала и Электросоюза, объясняли культисту основные различия между религиями наших племён, под конец которого он сделал вывод, что наши религии, по сути, "из одного корня, но с разными ростками". Сказал это с таким умным лицом, будто открыл Топи. Когда надоело чесать языком, начали придумывать всякие затеи, по типу игры в пальцы на выбывание, борьбу рукой, обычную борьбу, которая оказалась очень неудобна в подобной коморке. Короче, заняться было нечем. Даже в потолок плевали на спор, сначала кто быстрее доплюнет, потом кто оставит более смачный плевок. Когда рты иссохли, мы начали разглядывать по очереди небо из-за решётки. К середине дня больно поссал с гноем. Обнаружил скопление маленьких красных пятнышек на члене. Стало не по себе. По