Читать книгу "Срезанная ветвь - Андрей Валерьевич Скоробогатов"

но опасение, что потеряю контакт, и что дракониха улетит — был велик.

'То, как вы связываете различных животных с позами для занятий любовью, заставляет задуматься — вы в тот момент хотите быть похожи на них, или это очередные игры вашего беснующегося разума?

— Это очередные игры нашего разума, беснующегося от аналогий и ассоциаций, уважаемая Феба.

«Ещё я увидела, что ты постоянно сравниваешь меня с какой-то глупой и толстой рептилией с прочным панцирем. Это можно считать за комплимент?»

— Несомненно, — не то признался, не то соврал я.

А следом у меня вырвалось то, чего я от себя менее всего ожидал, и к чему сам был менее всего готов:

— Покатай меня, большая черепаха!

Феба задрала голову вверх и громко фыркнула, извергнув облака не то пара, не то пламени — я знал, что примерно так драконы смеются.

«Ты понимаешь, насколько рискуешь? Я ещё никогда не возила людей на спине. Ты очень смел, молодой человек Эльдар. На свою спину мы пускаем либо мудрых, либо смелых. И пока мы не пускали ни одного человека вашего племени. Но мне подсказали, что ты весьма важен для этого мира. Что ж, давай, человек Эльдар, залезай ко мне на загривок, будь моим первым.»

Сомнения длились менее секунды. Что ж, даже если это будет сопряжено с риском для жизни, даже если я погибну при этом — цель докопаться до истины показалась куда важнее. Я схватил сумку, уложенную в куче вещей у обрыва.

— Отец, прощай! — крикнул я в сторону обрыва. — Я написал письмо, и если не вернусь… Спасибо тебе за всё.

На шее у дракона оказалось, что сила тяжести как будто бы изменилась — с каждым шагом постепенно я стал легче вдвое, а то и втрое. Уложил сумку с драгоценными сухпайками рядом, примотал к ноге. Затем Феба резво оттолкнулась от скалы и полетела вверх.

Я прижался и зажмурился, ожидая ветра в лицо. Но ничего этого не было — стало заметно холоднее, но изменившаяся гравитация успешно прижимала меня, а вокруг дракона в тонких струях дождя образовалась едва заметная плёнка ледяного пузыря.

Было страшно. Очень страшно — в том числе от мысли, что она летит непонятно куда. Судя по солнцу, мы летели в сторону Южного полюса, осторожно наклонился вбок, чтобы увидеть землю — внизу пролетали совершенно незнакомые тундры и болота.

Но гораздо страшнее было от мысли, что я никогда не увижу тех, к кому успел привыкнуть и кого успел полюбить. Стареешь, Эльдар, подумалось мне. Совсем человеком стал.

«Страшно?» — послышалось в мозгу.

— Да! — крикнул я в ответ.

«Но ты же хочешь знать ответы на свои вопросы и найти девочку?»

— Хочу!

«Но свою женщину со стеклянными предметами на лице ты тоже не хочешь бросать?»

— Не хочу!

«Некоторые дилеммы не могут решить даже драконы. Я дам тебе один ответ на вопрос — я несу тебя к тому, кто знает несколько других ответов. Там-то ты и решишь».

Мы летели долго, я не знаю, сколько часов — может, восемь, может, десять. Солнце светило нам то в спину, то в бок, и описывало длинную дугу вдоль горизонта. Вскоре мы полетели над ледяным щитом, стало заметно холоднее, и сильно хотелось пить.

Уже приспособился на выступах костяного гребня и едва не задремал, когда, наконец, мы приземлились.

Тундры под ногами кончились. Мы приземлились на сухом пустынном кряж. Я спустился, и меня тут же приковал вид на долину полноводной реки, протекавшей по узкому каньоны между высоченных гор с ледяными шапками.

Я вдруг вспомнил эти кадры из энциклопедии. Врата Одина в Западном Хельхейме. Почти что противоположный край Антарктики, спорная территория между норвежцами, французами, кастильцами и сиамцами. На горных уступах я заметил что-то вроде бастионов и боевых башен, а на поляне вдоль реки виднелись пять оазисов, смутно что-то напоминающих.

— Это первичные источники силы? — вдруг понял я, озвучив вопрос Фебе.

«Ты мой гость здесь, поэтому я буду отвечать на этот вопрос. Да, это они. Ещё не использованные людьми, неприкосновенный запас тех, кого вы зовёте Северной Лигой».

Я посмотрел назад. Девять вигвамов-шалашей. Девять потухших костров. Позади них на пустыне — груды костей крупных животных и огромные валуны, сложенные пирамидками, настоящее место пиршества.

«Заходи в любой из шалашей, ешь и спи. На твои вопросы ответят завтра».

Скинул сумку, зашёл в центральный вигвам. Вяленое мясо неизвестного животного, холодная вода из фляги стали мои ужином, после которого я заснул моментально, как будто кто-то вколол мне дозу снотворного.

Я проснулся от потрескивания костра. Посмотрел на мобильнике — на часах было семь утра двадцать пятого октября, но достоверно сказать, какой здесь часовой пояс я не мог.

Потянулся, привёл себя в порядок и вышел под звёздное небо. У костра, как я уже догадался, сидел один из Вечных. Я не мог определить, видел ли я его ранее, был ли он один из тех двух, или нет, потому что их лица были весьма похожи.

Впрочем, знакомых мне я точно тогда увидел — следом, почти синхронно за мной из остальных восьми вигвамов вышли остальные восемь его коллег.

И одного из коллег я тут же узнал. Это был Святозар Михайлович Кастелло, лишь слегка изменившийся в чертах лица, ставший чуть более монголоидным, бронзовым и чуть менее бородатым.

Вероятно, и черты лица других, если бы я начал искать и разбираться, тоже показались бы мне похожими на кого-то. На малоизвестного монаха-мудреца из Индии, на офицера из Абиссинии, на знаменитого австрийского врача-хирурга, на миллиардера из Бразилии… Вполне логично, что Вечные не сидели запертыми на Антарктиде — они вполне успешно участвовали в жизни цивилизации, контролируя все три её основных тайных сообщества.

— Что ж, голубчик, — начал Кастелло. — Значит, ты хочешь знать, где Анука, и что происходит на небе? Мы тоже хотим. Потому мы призвали того, кого вы, русские, прозвали Тесеем.

— Он не разбирается, — сказал один из девятерых.

— Ах, да. Оглянитесь, Эльдар Матвеевич. Это древнейший их представитель.

Я оглянулся, посмотрев за пейзаж за спиной и вздрогнул. Выходя из шалаша, разумеется, я всё это видел краем глаза, но из-за того, что пейзаж был непривычным — принял гигантскую коричнево-чёрную громаду за спиной за скалы, продолжение горного кряжа.

Но никаких скал вчера в этом месте не было, там была голая равнина, на которой сидел дракон. Он был гигантским, возможно, больше увиденного мной Акаманта, возможно, чуть меньше. Феба, выглянувшая из-за его свёрнутого хвоста, выглядела шкодливым котёнком.

И тут я услышал голос в голове, зычный, властный, с басовыми обертонами.

«Это ты всё это натворил?»

Я взглянул на небо.

— Если вы про это, уважаемый Тесей, то — да. Возможно, я.

Дракон выпустил в небо струйки дыма, раскрыл пасть.

Смеётся? Он смеётся?

«Это сделала сама природа нашей реальности. Рано или поздно — это всё равно бы случилось. Ты лишь ускорил процесс из-за своей природы — природы Секатора. Равно как можешь ускорить и окончание этого процесса».

— Мне полегчало, — признался я. — Значит, всё, это конец? Я выполнил усекновение, это конец Ветви? И должен его завершить?

«Ответ на данный вопрос я тебе не дам, дерзкий юноша. Ровно как и ответ на вопрос, где та, которую ты зовёшь Анукой Анканатун. Скажу лишь, что знаю, где она. И что она уже приходила к нам с одной просьбой».

— Значит, это вы её отвели туда… отвели в другой мир, правильно?

«Если ты готов — бери припасы на несколько местных лунных циклов. Я проведу тебя к ней. Но если ждёшь, что я помогу тебе вернуться обратно — даже не думай. Для всех известных мне людей твоего сорта — это был путь в один конец».

— Но шанс вернуться есть, Эльдар Матвеевич, — хитро прищурился Кастелло. — Шанс очень мал, но есть.

«Шанс есть», — подтвердил голос дракона в голове.

— Кто я такой, чтобы не верить Вечному и дракону. Если шанс есть — я готов.

Девять Великих Колдунов подготовили мне припасы — вяленое мясо и рыбу с мешке, фляжки с водой, какие-то сушёные корешки. Затем я долго, минут пять карабкался наверх драконовой шеи и укладывал припасы, которые мне подкидывали Вечные.

— Прощай, Эльдар Матвеевич, — сказал Кастелло. — Я с удовольствием бы стёр вам память ещё раз, но уже поздно. Слишком как-то всё закрутилось, знаете ли…

* * *

Мы летели ночью — через равнины, ледяные горы и прибрежную тайгу.

Затем мы летели через океан — почти прямиком на север, через Южный океан, через Великий