Читать книгу "Власть Путина. Зачем Европе Россия? - Хуберт Зайпель"

собственных мыслей. Он бывает остроумным и саркастичным, но, если того требует драматургия момента, способен действовать решительно и резко. И все же в дипломатии Лавров делает ставку на полутона. В последнее время он выглядит порой удрученным, сталкиваясь с «восточной» политикой западных стран, все чаще обнаруживающей признаки невежества. А ведь сам Лавров понимает политическую ситуацию на Западе лучше, чем многие из его западных коллег[247].

Ремесло и призвание

Более неравноценный дипломатический дуэт, чем Лавров и Маас, вряд ли можно себе представить. Партнер Лаврова взбирался по карьерной лестнице СДПГ, неизменно исполняя роль запасного игрока – политического временщика, занимающего должности, на которые срочно нужно было кого-то назначить. В марте 2018 года Хайко Маас стал министром иностранных дел, поскольку новое руководство СДПГ в лице Андреа Налес и Олафа Шольца хотело избавиться от Зигмара Габриэля, занимавшего в тот момент пост главы дипломатического ведомства.

Прежде чем Маас был допущен в берлинские коридоры власти, он три года подряд проигрывал на местных выборах в своем родном Сааре, традиционно принадлежавшем к лагерю «левых». Маасу каждый раз не удавалось занять кресло премьер-министра – его трижды обходила партия ХДС. Позже Габриэль, в то время еще председатель СДПГ, ввел его в Большую коалицию федерального правительства в качестве министра юстиции. В 2016 году мужской журнал GQ наградил его титулом самого стильного мужчины года в Германии. С тех пор, по замечанию FAZ, Хайко Мааса знают как «стройного обладателя костюмов индивидуального пошива».

На первой фотографии в своем новом инстаграм-аккаунте министр иностранных дел позирует перед самолетом. Подпись гласит: «С тех пор, как я стал министром иностранных дел, я побывал в 24 странах – а теперь еще и в “Инстаграм”». Отныне Мааса можно видеть путешествующим по миру, катающимся на велосипеде, мечтательно глядящим на воду с борта корабля или непринужденно помешивающим свой кофе[248].

Он до сих пор не расставил собственные приоритеты. В первую очередь Маас обеспокоен. Обеспокоен созданием нового российского ядерного оружия, обеспокоен ситуацией в Ливии, Кашмире, Мали, на озере Чад или на Украине. Он запускает пиар-проекты – оригинальные, но, по сути, совершенно бесполезные. По аналогии с инициативой Греты Тунберг «Fridays for Future» Хайко Маас учреждает «Четверг демократии», проект, направленный против правых, который так и не получает развития. Был еще и «Альянс за многосторонность» – неформальный союз «международных командных игроков», выступающий «за честное сотрудничество» и против «популистов и авторитарных правительств». Маас созывает экспертную комиссию для разработки предложений по вопросу реформирования НАТО. Согласно заявлению Федерального министерства иностранных дел, этот орган должен закрыть «брешь в политической дискуссии» в НАТО. Таким образом министр хочет оживить альянс. «Чем же собственно занимается Хайко Маас?» – задается вопросом газета Zeit. На фоне такого объема акционизма этот вопрос возникает у многих[249].

Подобный образ жизни, который политик из СПДГ с момента своего вступления в должность предлагает в качестве формы внешней политики, объясняется не только тягой молодящегося специалиста к смс-дипломатии. Пространство для маневра у Мааса невелико. Министерство иностранных дел – всего лишь запасная шлюпка лайнера правительства Германии. Все политические решения принимает Федеральное ведомство во главе с Ангелой Меркель.

В этот поздний сентябрьский день в Москве в ходе нашей беседы министр иностранных дел России предается мрачным размышлениям. «Что бизнес “как обычно” здесь принципиально невозможен – это уже все давно поняли», – разочарованно резюмирует Сергей Викторович Лавров, охваченный сиюминутным порывом смирения. Но тут же берет себя в руки, чтобы, завершая беседу, сформулировать фундаментальный вопрос российской политики, волнующий сейчас не только его и Владимира Путина: «Мы хотим понять, возможен ли еще какой-то “бизнес” между нами и Европой. Единение без выражения западного превосходства. Вот что самое главное». Две недели спустя, выступая на Валдайской конференции, он повторяет эту фразу перед публикой.

«Старый формат отношений с Европейским союзом уже бесполезен, – пишет Федор Лукьянов, главный редактор известного журнала Russiain Global Affairs, – и теперь обе стороны это публично признают»[250]. Со слов эксперта по внешней политике, который одновременно является председателем президиума влиятельной российской неправительственной организации «Совет по внешней и оборонной политике», Россия должна больше сосредоточиться на Азии и Китае.

В эти дни в доме номер один по улице Вилли-Брандт-штрассе в Берлине ощущается сильное беспокойство. Федеральное ведомство внимательно следило за пререканиями министров иностранных дел России и Германии и четко уловило недвусмысленное послание Сергея Лаврова: призыв Меркель к Европейскому союзу с требованием внести ясность в дело Навального Кремль рассматривает как дальнейшую эскалацию отношений. Раньше Ангела Меркель всегда следила за тем, чтобы все каналы связи оставались открытыми, а бизнес был возможен, даже несмотря на введенные санкции. Но на этот раз все обстоит иначе. Осенью 2020 года в эфире царит тишина.

«Любой, кто начинает спор, должен понимать, как его закончить. В деле Навального про этот принцип все время забывают. Вместо этого каждый пытается перещеголять соседа, требуя все новых санкций против правительства Путина, – так Frankfurter Rundschau описывает текущую ситуацию в Берлине. – Получается, что российский президент чуть ли не единственное лицо, виновное в этом гнусном преступлении. Возможные санкции оправдываются не только тем, что российская сторона не помогает расследовать нападение, но и целым перечнем прегрешений Москвы. Выглядит все так, будто с Путиным хотят поквитаться за все, что было»[251].

Того же мнения придерживается и президент России. Однако он верен своей стратегии и не занимает официальной позиции в отношении Навального. Он также не пытался связаться с Ангелой Меркель неофициальным образом. Его помощник по внешнеполитическим вопросам Юрий Ушаков также не спешит связываться со своим берлинским коллегой Яном Хекером. В том, что именно канцлер Германии, а не пресс-секретарь правительства Германии объявила о несомненном отравлении Навального «Новичком» и об обязанности Москвы принять участие в расследовании, Владимир Путин видит целенаправленную атаку не только на Россию, но и на себя лично.

Российского оппозиционера, находящегося в добром здравии, выписывают из клиники спустя четыре недели. После того как он рассказывает СМИ о визите канцлера Германии в больницу и об их общении – так сказать, как политика с политиком, – посвященном проблемам России, Меркель понимает, что должна предотвратить дальнейшую эскалацию. Она использует встречу с одним из немецких посетителей Ведомства канцлера, чтобы отослать российскому президенту сообщение. Бизнесмен, хорошо знакомый с Владимиром Путиным, должен передать президенту России во время своего предстоящего визита в Москву, что фрау Меркель заинтересована в решении, которое позволит ей сохранить лицо, и просит подать знак, если это возможно.

Через несколько дней, 3 октября 2020 года, Владимир