Читать книгу "Русская эсхатология: история общественной мысли России в фокусе апокалиптики - Сергей Иванович Реснянский"

– США. Вместе с тем М. В. Назаров допускает, что сам Антихрист генетически будет иметь российские корни. Его образ предвидится автору в виде клонированного человека, полученного от семени некоего богатого заказчика из России[380].

При отсутствии православной государственности Третьего Рима роль «удерживающей» силы зачастую приписывается чудодейственной иконе «Державной» Божией Матери[381]. Явленная народу в Воскресенской церкви села Коломенское 2 марта 1917 года в день отречения Николая II, она рассматривалась как символ богородичьего управления Россией при вакууме царской власти. Нетрадиционность иконографического образа Божьей Матери заключалась в изображении ее в качестве земной Царицы. «Что же касается Самодержавия, – считает, к примеру, В. Карпец, – то у нас не только никто не отменял его, но оно у нас есть. «Удерживающий» не отъят постольку, поскольку Державная икона Божией Матери, явленная в день отречения, показывает Царицу Небесную, увенчанную царским венцом, облаченную в царскую порфиру, держащую в руках скипетр и державу. У нас нет Царя, но есть Царица. И только к ней мы должны и можем обращаться и исповедовать Ее Царицей Руси. <…> Вот что такое сейчас Самодержавие. До тех пор, пока не будет явлен тот Последний Царь, появление Которого предсказывали наши святые и старцы. До тех пор, пока Он не явлен, у нас есть Царица и Ее самодержавная власть… В любом здании правительственном и зале заседаний должен стоять пустой трон. Я бы добавил, что еще должна находиться Державная икона. Это было бы даже точнее. И любое правительство должно осознавать себя как сугубо-временное и твердо исповедовать Самодержавие как принцип, какая бы форма власти не была»[382].

Экуменизм как антихристова религия

Повышенное внимание в современной православной эсхатологии отводится критике экуменизма, как антихристовой унифицирующей идеологии. Наиболее широкую известность пробрели выступления против заговора экуменистов А. Кураева, критиковавшего теософскую универсальность их учения[383]. Помимо изобличения псевдовосточной сущности экуменизма, другим характерным мотивом является обнаружение тенденции слияния католичества с иудаизмом, папства с синедрионом. Современный римский экуменизм расценивается ревнителями святоотеческой традиции как попытка растворения христианского учения в некоем квазирелигиозном суррогате. Суть экуменизма выразил лжепророк из «Трех разговоров» Вл. С. Соловьева Аполлоний: «Accipio et approbo et laetificatur cor meum. – Я такой же истинный православный и истинный евангелист, каков я истинный католик»[384].

С обвинением экуменистов в подготовке прихода Антихриста активно выступает в своих публикациях Ю. Ю. Воробьевский. В обосновании еретичности их движения он апеллирует к десятому Апостольскому правилу, гласящему: «Если кто помолится с отлученными от церковного общения, хотя бы и в доме, да будет отлучен!»[385] Экуменизм преподносится автором в контексте критики Ватикана. Объединение вокруг него, наряду с католицизмом, различных религиозных культов оценивается им как свидетельство приготовления папского престола для занятия его Антихристом. «Поневоле, – характеризует он современный статус римского первосвященника, – приходит сравнение с кажущейся безграничностью земного могущества того, кто должен прийти перед Концом Света. С могуществом антихриста! Экуменическое размывание Богооткровенных истин является чем-то схожим с «тепловой смертью» вселенной. Она наступит после того, как тепло полностью рассеется, и температура везде будет одинаковой. Так не для антихриста ли собирается разношерстная экуменическая паства? Не для него ли готовится римский престол? Не его ли опознает Восьмой Вселенский Собор, воспринимаемый православным сознанием, как предшествующий Концу Света?! Не его ли рождения с нетерпением ждет языческий бог первого младенческого крика – Ватикан?!»[386]

По мнению автора, в последние времена христианскую общину верующих вместо Петра возглавит апостол Иоанн. Понимая именно православие в качестве иоанновой церкви, он легитимизирует его особые права в период апокалипсиса[387].

В понимании другого видного борца с ересью экуменизма митрополита С.-Петербургского и Ладожского Иоанна (Снычева) темные силы кооперируются из традиционных противостоятелей православной веры – язычников, иудеев, католиков. Но за различными их вариациями неизменно находится фигура дьявола. Исторический смысл деятельности всех ветвей демонического заговора заключается в подготовке утопической модели царства Антихриста[388].

666 – число денег

Одним из обусловливающих фактов роста психологической дискомфортности населения в постсоветскую эпоху явился стремительный переход от распределительной к рыночной модели экономики. Кризис адаптации предопределил выработку рефлекторного отторжения любых атрибутов современной экономической парадигмы. Живший по регламентированному биографическому сценарию бывший советский человек потерял уверенность в завтрашнем дне. При наличии креативных способностей «тревожное завтра» зачастую переводилось из разряда личной драмы во вселенскую, наполнялось апокалиптическим содержанием. Осознание самой экономики в качестве источника психологической дискомфортности, а соответственно, и катализатора эсхатологической напряженности, обусловило конструирование принципиально новой гематрической модели. Основу дешифровки мифологемы об Антихристе составила экспликация в инфернальном ракурсе финансовой системы современного мира. Под ним уже подразумевался не человек и даже не духовная субстанция, а… деньги. Такая дешифровка показывает, насколько далеко современные истолкователи апокалиптики отошли от текстового оригинала Откровения Иоанна Богослова.

Мотив отрицания рыночной модели экономики обусловил появление концепта, в рамках которого «666» идентифицируется в качестве «числа денег». Еще в Ветхом Завете, при описании богатств царя Соломона, указывалось о ежегодном поступлении в его казну шестьсот шестидесяти шести талантов золота[389]. Обыденная интеллигентская сентенция «деньги – зло» трансформировалась в трансцендентный постулат. Семиосфера глобализируемого мира при акцентированном поиске заданного цифрового кода оказывалась буквально наводнена различными комбинациями «числа Зверя». «Намеренно, или по принципу «Бог шельму метит», – резюмировал свои гематрические изыскания М. В. Назаров, – число 666 отражено и во многих реалиях современной жизни. Так, оно стало основой штрих-кода EAN-13/UPC для маркировки всех товаров на земле (даже если компьютер не воспринимает разграничительные линии как шестерки, человеческий глаз воспринимает разграничительные линии как шестерки, человеческий глаз воспринимает их схожесть именно так – и неужели нельзя было использовать любой иной разделительный знак?). Три шестерки обрамляют нечетные номера страниц в новом российском паспорте. Многие финансово-страховые общества используют это число как базовое в своих реквизитах. Размеры долларовой банкноты: 66 × 156 (если длину сложенной вдвое банкноты разделить на 13, тоже получится 6). В игровом культе богатства, рулетке, сумма всех цифр от 1 до 36 составляет 666…»[390]. Автор отмечал, что число шесть особо любимо евреями, о чем, по его мнению, свидетельствует не только шестиконечная звезда, но и шесть миллионов жертв Холокоста, рассматриваемых им также в контексте антихристовой символики. Шестерка, как нумерологическое выражение несовершенства и неполноты, противопоставлялась им цифре семь, соотносящейся с божественной полнотой, покоем и блаженством последнего дня творения[391].

В отличие от М. В. Назарова, Н. Боголюбов, ссылаясь на каббалистическую традицию, противопоставлял число шесть не семерке, а девятке. При истолковании карт Таро номер 6 символизировал искушение, путь от духовности к материи, тогда как цифра 9 представляла обратное восхождение от материальной к духовной ипостаси