Читать книгу "Поэтому птица в неволе поет - Майя Анджелу"

жизнерадостностью, мисс Кирвин с ее информацией, вечерние занятия с танцами и актерским мастерством.

29

Наш дом представлял собой типичную для Сан-Франциско периода после землетрясения постройку о четырнадцати комнатах. У нас постоянно сменялись жильцы, приносили с собой разнообразные акценты, уклады, пищу. Рабочие с верфи клацали по ступеням лестницы (мы все, кроме мамы и папы Клиддела, спали на втором этаже) своими подкованными железом башмаками и стальными касками, уступая дорогу густо напудренным проституткам, которые хихикали сквозь слой косметики и вешали парики на дверные ручки. Одна пара (выпускники университета) вела со мной на кухне внизу долгие взрослые разговоры – пока муж не ушел на фронт. Тогда жена, которая поначалу была так очаровательна и улыбчива, превратилась в безгласную тень, иногда скользившую по стенам. Около года у нас прожила чета постарше. Они были владельцами ресторана; в характере у них не было ничего, что могло бы привлечь или заинтересовать подростка, вот только мужа звали дядя Джим, а жену – тетя Бой (этакая бой-баба). Как такое бывает, я так и не выяснила.

Сила, зиждущаяся на ласке, – беспроигрышное сочетание, равно как и ум с напористостью, не подточенные официальным образованием. Я готова была принять папу Клиддела как очередное безликое имя в мамином списке амурных побед. За долгие годы я успела себя вышколить: проявляй интерес – как минимум внимание, а мысли пусть в это время блуждают в других местах, – и теперь могла бы жить с ним в одном доме, сама его не замечая, да так, что он бы об этом и не подозревал. Однако его характер вызывал восхищение, заставлял вглядываться пристальнее. Был он из простонародья, без малейшего комплекса неполноценности по поводу отсутствия образования – а что еще удивительнее, без всякого комплекса превосходства по поводу того, что преуспел в жизни, несмотря на этот недостаток. Он часто повторял: «В школе я провел всего три года – в Слейтене, в Техасе. Времена тогда были нелегкие, пришлось помогать папане на ферме».

За этим простым утверждением не стояло никакой обиды; не звучало никакого хвастовства и в других его словах: «Ежели теперь я живу получше, так только потому, что со всеми обхожусь по совести».

Он был владельцем многоквартирных домов, а впоследствии еще и бильярдных и прославился тем, что принадлежал к редкостной категории «людей чести». В отличие от очень многих «честных людей», он не впадал в невыносимое ханжество, которое затмит любую добродетель. Папуля Клиддел разбирался в игральных картах и в человеческих характерах. В те годы моего взросления, когда мама открывала нам важные факты жизни: как следить за личной гигиеной, держать осанку, вести себя за столом, находить хорошие рестораны, давать на чай, – папа Клиддел учил меня играть в покер, блекджек, тонк, джик-джек. Носил он дорогие, сшитые на заказ костюмы, а в галстуке – булавку с большим желтым бриллиантом. За вычетом ювелирных украшений, одевался он неброско, держался с неосознанным достоинством человека, уверенного в собственной финансовой состоятельности. Так случайно вышло, что я оказалась похожа на него внешне: когда мы с ним и с мамой шли по улице, друзья его часто замечали:

– Клиддел, спорим, она твоя дочка. Чего уж отпираться-то.

На эти заявления он отвечал довольным смехом – своих детей у него не было. Благодаря этому запоздалому, но сильному отцовскому чувству я познакомилась с самыми колоритными персонажами негритянского преступного мира. В один прекрасный день меня пригласили к нам в столовую – она была заполнена табачным дымом, – где мне представили Стенку Джимми, Черныша, Крепкого Клайда, Сюртука и Красную Ногу. Папа Клиддел объяснил, что это – самые ловкие мошенники во всем мире и они сейчас расскажут мне кое-какие подробности, чтобы я уже никогда «не попалась».

Для начала один из них предупредил:

– Человека не обжулишь, если он не из тех, кто падок до легкой наживы.

А потом они по очереди показали мне свои приемы: как выбирают жертву (клиента) из числа белых богачей, предвзято относящихся к чернокожим, как заученными приемами обращают предрассудки жертв против них.

Были среди их историй смешные, попадались и некрасивые, но меня они сильно позабавили и порадовали, потому что в каждой чернокожий – мошенник, разыгрывающий из себя дурачка, – в итоге одерживал верх над могущественным и напыщенным белым.

Историю мистера Красной Ноги я запомнила, как запоминают полюбившуюся мелодию.

– Все, что работает против вас, может сработать и в вашу пользу, главное – освоить Принцип Противоположностей. Жил в Талсе один тип, который обжулил столько негров, что мог бы открыть собственную фирму по обжуливанию негров. Понятное дело, он вбил себе в голову: у кого кожа черная, у того в башке пусто. Мы с Чернышом двинули в Талсу его пощупать. Выяснилось – идеальный клиент. Мамаша его, видимо, когда-то до смерти перепугалась по ходу резни индейцев в Африке. Негров он ненавидел разве чуть сильнее, чем презирал индейцев. А еще жадный был – страсть.

Мы с Чернышом за ним понаблюдали и решили: игра стоит свеч. А это значит, что в подготовку можно вложить несколько тысяч долларов. Привлекли одного белого парня из Нью-Йорка, грамотного шулера, уговорили его открыть свое дело в Талсе. Он притворялся агентом по недвижимости с Севера, которому якобы нужно купить ценный участок земли в Оклахоме. Присмотрели мы участок под Талсой, над ним как раз проходил мост с платным проездом. Раньше там была индейская резервация, а потом землю государство оттяпало.

Чернышу мы поручили отвлекающий маневр, а я должен был разыграть дурачка. Наш приятель из Нью-Йорка нанял секретаршу, отпечатал визитные карточки, тут-то Черныш и явился к клиенту с предложением. Говорит: дошел до него, мол, слушок, что наш клиент – единственный белый, которому цветные могут доверять. Назвал имена нескольких бедолаг, которых этот негодяй облапошил. Из этого видно, что белых легко надуть с помощью их же собственного надувательства. Клиент Чернышу поверил.

Черныш рассказал ему про одного своего приятеля, полуиндейца-полуцветного, и про то, как один белый агент по недвижимости якобы выяснил, что этот приятель в одиночку владеет ценным участком земли, и теперь северянин, мол, хочет его купить. Поначалу клиент вроде бы заподозрил, что дело нечисто, однако наживку заглотил крепко – то есть решил, что тут пахнет денежками очередного ниггера в его собственном кармане.

Спросил у меня, где этот участок, но Черныш сбил его со следа. Вставил свою реплику – мол, просто хотел выяснить, интересно ли вам. Клиент давай кивать, что ему, мол, интересно, а Черныш ему на это: он