Читать книгу "Повелитель душ - Луанн Райс"

– Спасибо, Дорис, – поблагодарила Кейт, когда они приехали на пустынную южную окраину острова, где не было абсолютно ничего, кроме песка и сосен.

Она протянула таксистке двадцать долларов, сказала, что сдачи не надо, и, попросив заехать за ней через час, направилась к спрятанному среди деревьев домику Мэтта.

– Скоро День благодарения! – крикнула Дорис ей вслед. – Передай своему брату, что мы приглашаем его к нашему столу… и тебя тоже, конечно, если ты приедешь домой из Вашингтона на праздники.

Кейт не очень хорошо расслышала ее слова, однако от нее не ускользнуло то, что Дорис не упомянула в своем приглашении Виллу. Исчезновение их сестры было уже давно замечено на Чинкотиге, но, поскольку Кейт с братом никак это не объясняли, никто не знал, как на это реагировать.

Обшарпанный домишко Мэтта, приютившийся в небольшой впадине между низкорослыми чахлыми соснами, среди песка, глины и осыпавшихся сосновых иголок, прекрасно гармонировал с окружающей его природой. В дуплах засохших деревьев устроили свои гнезда совы. При приближении Кейт они громко захлопали крыльями, и Бонни, испугавшись, прижалась к ее ногам.

Рядом с домом стоял красный, местами поржавевший пикап брата – его кузов был заполнен синими пластиковыми бочонками, от которых исходил сильный запах соленых устриц. Горы устричных раковин, доходившие до крыши дома, блестели и переливались даже при слабом свете осеннего солнца. У Кейт перехватило дыхание: брат до сих пор искал Королевскую жемчужину.

Она постучала в дверь, но ей никто не открыл. Из дома не доносилось ни звука. Кейт постучала снова и, приложив ухо к потрескавшейся деревянной двери, прислушалась: в доме стояла мертвая тишина. Можно было подумать, что там никого не было, однако, потянув носом, Кейт почувствовала вездесущий запах сигаретного дыма.

– Я знаю, что ты там! – закричала она. – Открывай, Мэтт!

Однако брат по-прежнему не откликался. На гору устричных раковин приземлилась чайка, и с вершины, как снежная лавина, стали осыпаться ракушки. Следом прилетели еще чайки, вероятно, надеявшиеся чем-то поживиться вблизи человеческого жилища. В кустах кто-то зашевелился, и Кейт, обернувшись, увидела, что на нее смотрит пара грязно-бурых диких пони. Бонни глухо зарычала, прижавшись к земле.

Наконец, дверь дома распахнулась.

– Привет, Мэтт, – сказала Кейт.

– Привет, Кейт.

Мэтт был высокий, худощавый и сгорбленный, как старик. Его грязные спутанные волосы, спадающие на плечи, стали похожи на коричневые сосновые иголки, которыми была усыпана вся земля вокруг. Присев, он почесал Бонни за ухом, и та радостно завиляла хвостом, узнав Мэтта. Потом, подняв голову, он посмотрел своим мутным взглядом на пони – на их грустные морды, огромные задумчивые глаза и грязно-бурые шкуры с белыми пятнами.

– Они голодные, – заметил он. – Ведь скоро зима, и им сейчас нечего есть.

– Да, я знаю.

Мэтт подошел к своему пикапу и достал из него большой ящик с отбросами, добытыми, вероятно, у какого-нибудь местного ресторана. Сердце Кейт сжалось: она знала, что ее брат рылся в мусорных баках, ища еду для себя и для пони. Он открыл ящик и бросил животным увядшие листья салата, подпорченную морковь и несвежую шинкованную капусту.

У Мэтта была длинная, почти седая борода. Вид брата, как всегда, разрывал Кейт сердце.

– Ты не пригласишь меня войти в дом?

Он молча отступил в сторону, пропуская ее в дверь.

В доме царил обычный для Мэтта беспорядок. На столе и в раковине были груды грязной посуды. В переполненной пепельнице дымилась недокуренная сигарета, и от стойкого едкого запаха табака в доме было тяжело дышать. Бонни, побегав по комнате, свернулась в клубок у растопленной дровяной печки.

Единственное в комнате кресло стояло у широкого стола, на котором лежал нож для устриц. Рядом с креслом стояло ведро, наполовину заполненное раковинами, а в другом ведре виднелись блестящие устрицы, приготовленные на продажу. На столе стояла небольшая тарелка, полная переливающихся жемчужин.

– Все еще ищешь? – спросила Кейт, кивнув на тарелку и невольно улыбнувшись.

– Да, – нахмурившись, ответил Мэтт и, взяв из пепельницы сигарету, глубоко затянулся. Его пальцы и борода вокруг рта были желтыми от табачного дыма. Он хотел отвернуться, чтобы не смотреть на Кейт, но ей удалось поймать взгляд брата, и его глаза неохотно начали улыбаться. – Я должен найти Королевскую жемчужину, – сказал он, и его губы тоже растянулись в улыбке.

Мэтт передал тарелку сестре и смотрел, как Кейт стала разглядывать ее содержимое, пропуская сквозь пальцы белые, кремовые, бледно-розовые, серебристые и почти черные жемчужины. Некоторые из них были идеально правильной формы, другие – немного неровные.

Это были удивительные подарки моря, которые Мэтт находил внутри некоторых устриц, добытых им из морских глубин.

– Какая красота… – произнесла Кейт.

– Красота, да. Но ты знаешь, сколько мучений стоит она устрице? Когда песчинка попадает внутрь раковины, устрице больно, потому что она раздражает ее тело… Но – вот какой парадокс – благодаря боли, рождается такая красота: устрица пытается избавиться от песчинки, и в результате, образуется жемчужина.

– Благодаря боли, рождается красота, – задумчиво прошептала Кейт, закрыв глаза и слушая стук ветвей по жестяной крыше и радостное ржание пони, скакавших вдоль берега.

– Я должен найти Королевскую жемчужину, – повторил Мэтт. – Я подарю ее Вилле, когда она вернется домой…

– Мэтт, мне нужно сообщить тебе кое-что, – широко раскрыв глаза, произнесла Кейт.

Она взяла брата за руку и попыталась усадить его в кресло, но Мэтт не поддался.

– Говори, – скрипнув зубами, сказал он. – Я могу слушать стоя.

– Вилла не вернется домой, Мэтт.

– Что значит «не вернется»? Почему?

– Помнишь, я рассказывала тебе о маньяке из Коннектикута, который убивал молодых девушек? Я говорила с его адвокатом, и мне удалось выяснить, что этот маньяк и Вилла были в одном месте в одно и то же время. Они встретились, Мэтт…

– И что?

– И он напал на нее.

Мэтт около тридцати секунд стоял, как статуя, не двигаясь и не дыша, но Кейт видела по его сверкающим глазам, что внутри у него все кипело, и он напряженно осмысливал услышанное. В конце концов, Мэтт покачал головой:

– Я в это не верю. С Виллой ничего не могло случиться.

– Но почему тогда она не возвращается домой? Неужели ты думаешь, что она может где-то прятаться, зная, что мы сходим с ума от переживаний?

– У нее был роман с твоим мужем, – ответил Мэтт. – И теперь ей стыдно за себя – вот и все.

– Между мной и Виллой все уже стало налаживаться. Она знала, что я уже готова ее простить, – сказала Кейт, и ей стало больно от этих слов, напомнивших ей о том, какая огромная пропасть разделила их с сестрой из-за Эндрю.