Читать книгу "Академия смертей. Ученье – свет, неученье – смерть! - Ольга Пашнина"

До конца пары меня никто не прервал, а традиционный опрос по прослушанному мои студенты прошли весьма и весьма неплохо. Выйдя из аудитории, я первым делом скинула жутко неудобные туфли, в которых отстояла всю пару.

Мне бы очень хотелось, чтобы Макс или папа вышли меня поддержать, но сейчас вся комиссия голосовала за мою оценку. Сердце стучало так сильно, что я минуты две не могла толком глотнуть воды. Висеть над пастью кровожадной морской твари проще, чем защищать диплом!

Наконец дали сигнал возвращаться для выставления оценок. На негнущихся ногах я вернулась к кафедре. Хорошо хоть, студенты усвистали в столовую, готовиться к зачету.

Весь садизм в том, что объявлять мою оценку должен был именно Макс. Умом я понимала, что на этот раз мой диплом не сбежал (только чуть-чуть опоздал), не спер смертоносный артефакт и не испортил мне защиту, поэтому «неуда» ждать не стоит. Но в вопросах нервов разум давно показал свою несостоятельность. Я тряслась от ужаса.

– Что ж, комиссия провела совещание. Из одиннадцати членов комиссии восемь высказались за оценку «отлично», два – за оценку «хорошо», и один – за оценку «неудовлетворительно».

При этом он так покосился на бабульку, что мне сразу все стало понятно.

– Таким образом, средний балл адептки Мор составляет четыре целых и пятьдесят четыре сотых. Постановляю внести в протокол оценку «отлично» и присвоить адептке Джульетте Мор статус выпускницы Академии смертей. Заседание выпускной квалификационной комиссии объявляю закрытым. Всем спасибо.

Скажу коротко: ДА-А-А-А-А!

* * *

– А нас не заругают за то, что мы сидим под лестницей и целуемся? – спросила я.

– Кто? Ректор? Заведующий кафедрой? А может быть… физрук? – фыркнул Макс. – Я же должен отметить, что ты больше не моя студентка. Теперь можно ходить по академии за ручку, целоваться в коридорах и кормить друг друга с одной вилки в столовой.

Я скептически приподняла бровь.

– Ладно, нельзя, я все еще ректор. Но здесь никого, а я за время твоей подготовки успел соскучиться. Ты меня почти не замечала!

Зато сейчас я замечаю все. И как пальцы аккуратно гладят за ушком, и как тепло прижиматься к боку Макса, и как от него пахнет духами, что я подарила. Так бы и лизнула, правда.

– Могу я задать тебе вопрос?

– Я же уже согласилась за тебя выйти.

– Другой вопрос.

– Валяй.

– Ты останешься? В академии? Чтобы я мог тебя видеть чаще, чтобы мы могли обедать вместе, валяться на диване у меня в перерыв. Пойдешь в аспирантуру?

Я со вздохом отстранилась.

– Мне нравится академия. Здесь было весело и здорово. А идея обедать и валяться на диване в твоем кабинете не может не приводить в восторг, но… я хочу работать. Я столько лет зубрила все эти экзамены, зачеты, делала курсачи и семестровки с мыслью, что закончу академию и буду настоящей смертью! Назло всем, кто говорил, что добра из меня не выйдет. Да что там, я три диплома написала ради этого! Возможно, когда-нибудь я и захочу написать диссертацию, пойти преподавать. Но пока что я хочу на работу. Понимаешь?

– Понимаю. – Макс снова привлек меня к себе. – Какой отдел тебе нравится? У меня есть знакомые везде. Организую тебе собеседование вне очереди.

– Дай подумать… есть там отдел для жертв некромантов-неумех? А для почивших по вине сект? А…

Мы так громко смеялись, что из-под лестницы нас выгнала уборщица. Та самая бывшая смерть, в наказание вынужденная каждый день мыть коридоры академии. Хелен еще свезло, она делала это всего семь месяцев.

– Джульетта, можно тебя попросить кое о чем? Раз уж ты уходишь от нас в свободное плавание.

Разве можно отказать мужчине, который так смотрит? И так целовался минуту назад? Если бы я знала, на что согласилась!

В народе говорят: «Если заходит смерть и, увидев тебя, судорожно начинает косить траву – значит, ты плохо выглядишь». Это про адептов. В большинстве своем все группы сдавали мне зачет быстро. Автомат тем, кто был активен на парах. Один вопрос тем, кому не хватило до автомата совсем чуть-чуть. Два вопроса всем адекватным и два вопроса с дополнительными – тем, кто совсем не рубит. Хотя как можно не рубить в общеобразовательной теме? Жить вместе с кракеном на дне Стикса?

– Там я еще к тебе отправил группу кицуне, – сказал Макс перед зачетом.

– Что? Какие еще лисы-оборотни? Это не наш профиль!

– Должники это. С кучей хвостов. Целая группа набралась.

Оставила их на десерт, все равно моя семья в полном составе вдруг решила отметить диплом и в ресторане меня ждали лишь к шести. Времени – вагон, хоть на второй зачетный круг заходи.

Первый зачет и первый слезоразлив.

– Ну по-по-по-пожалуйста! Я ведь знаю на пять, просто волнуюсь, – делая губы сковородником и вытирая глаза, выла Нина нового набора.

Я бы, может, и повелась. Жалко девочку. Но…

Во-первых, я училась с такой же дамой, и меня эти сопли всегда бесили. А уж после того, что Нина устроила, я и вовсе не переносила подобных экземпляров. Даже тот факт, что в наказание у нее навечно отобрали косу и отправили работать на конюшни, нисколько не утешал. Я, значит, ночи не сплю, учусь, а эта слезу пустит – и пять?

Во-вторых, глаза у девушки были без косметики. Весь курс она красилась, а тут ни грамма. Значит, заранее знала, что придется реветь, и, скорее всего, даже не пыталась учить.

– Ну что вы. Хватит плакать. Второй этаж, соседей зальете, – вздохнула я.

Еще один студент, получивший недопуск по поведению, бурно выражал свое недовольство:

– В чем бы вы меня ни обвиняли, я невиновен! Это не я открыл все клетки в живом уголке! И не я затопил женский туалет на втором этаже! Меня подставили, вы не можете не допустить меня!

– Да? А кто к расписанию сессии сделал приписку «Смерть уже идет за тобой»? Думаешь, преподавательский состав во главе с ректором не может сличить два образца почерка? Так давайте пригласим сюда целую комиссию, у меня как раз есть одна на примете. Наверняка еще недалеко ушла, часа три всего прошло.

Третья пошла ва-банк:

– А у меня есть фото, где твой жених развлекается с музой.

– Ну так и шантажируй его, чего ты ко мне привязалась?!

Этой девице я мстительнее всего шлепнула «неуд». И запомнила на всякий случай. На самом деле единственная муза, с которой мог развлекаться Макс, – это бабушка. Но развлечением их общение может обозвать только глухонемой придурок с хорошей фантазией.

Кажется, я поняла, почему столы в аудитории равноудалены от стола преподавателя. Уже на середине этой хвостатой группы мне захотелось кому-то двинуть. Но увы, расстояние от моего стола до стола ближайшего адепта было равно длине древка косы.