Читать книгу "Господин Чичиков - Ярослав Веров"

Разговор у Трубостроева полковнику не понравился. Хитроумный Трубостроев использовал Паляницына, чтобы выставить его перед мэром как своего человека. А ведь это не так. Значит, и дальше будет использовать его в таковом качестве. Означать это может лишь одно: Трубостроев нацелился на досье Чичикова. Ясное дело, обстоятельный Свисток не мог обойти вниманием в своем доносе ту самую папку, которую он, Паляницын, столь многозначительно демонстрировал. И хрен с ним, что это вовсе была не та папка – а та дома, – Свисток, главное, все понял правильно. Вот это и называется прокол: перегнул палку – и пешка со страха стала тузом.

Теперь, ясное дело, Трубостроев станет крутить-вертеть и ходить кругами. Досье им подавай. Без досье всем их разговорам и планам цена – ломаный пятак. И какие у меня есть шансы не отдавать? Скажем, подсунуть другие фамилии? Врагов наживу. Когда еще Чичиков приедет, а меня уже успеют на тот свет с музыкой проводить. Или дать настоящее досье? Чем я рискую? Чем это обернется для Чичикова? Ну, я рискую по-любому. В таком деле лишних носителей информации не держат. А Чичикову это досье и в виде ксерокопии сгодится. Ему не бумага нужна, а живые хозяева.

Стоп. А ну как с хозяевами что-то случаться начнет? Доволен будет Чичиков такой работой Паляницына? То-то, что не доволен. С другой стороны, кто сказал, что Чичиков не может предвидеть будущее? А если, предположим, он предвидит? Существо его ранга должно, обязано предвидеть… Хотя, с другой стороны, то, что завхоз откажет, он не предвидел. Или предвидел? И предвидя, все равно пошел на контакт. И меня не отверг. Потому что все предвидел. И разговор у Трубостроева. И то, что досье отдам в чужие руки. Сначала принесу ему, Чичикову, а потом – в чужие руки… Значит, уверен он, что все в итоге выйдет по его желанию?

Если бы оно так. Если бы знать наверняка. Или, скажем, предвидит, но решил пожертвовать Паленицыным. Только зачем так сложно? Нет. Паляницын Чичикову нужен. Значит, что делать с досье? Отдавать или не отдавать?

Интересно, как они намерены использовать хозяев? Эти придумают. У этих и козел масло давать начнет.

Отдам я им это хреновое досье. Пусть долбутся. А мне продление жизни выйдет. А уж когда дождусь Чичикова – тогда со всеми порасквитаемся. Главное, ты, Паляницын, чем должен быть для Чичикова? Глазами и ушами. Вот и будешь ими. Может, на «мертвяков» из администрации выйду? Должны же они там быть. За лишних «мертвяков» Чичиков только спасибо скажет. Ну не спасибо, спасибо от него не дождешься. Но благосклонностью не обделит. Подороже бы только отдать. Здесь думать надо, расклады считать…

Так и не додумавшись ни до чего определенного, Паляницын сделал две копии досье и, рассудив, что надо дать себе роздых, укатил на выходные в Ялту, где у него имелась по случаю задешево приобретенная квартира. С женой поехал, чтобы не подвергать себя соблазнам казино, женщин и крымских вин.

Одну копию он схоронил в камере хранения на автовокзале. Другую запечатал в полиэтилен и закопал у себя на участке, а само досье взял с собой. И поздним вечером уже въезжал в сияющую огнями Ялту.

Пока Вячеслав Тихонович отдыхал у моря, у него в доме произошел несанкционированный обыск. При обыске присутствовал сам Трубостроев. Двое лейтенантов аккуратно и методично перебирали вещи и ставили их на место. Прощупывали мягкую мебель, простукивали стены. На паляницыновский сейф у них ушло от силы пятнадцать минут. В сейфе вообще ничего не было, даже денег.

«Он что, знал, что будем искать? – думал Трубостроев, расхаживая по каминному залу особняка. – Может, закопал? Тогда искать – дохлое дело. Пока гектар перепашешь, из соседних домов сбегутся. Ни к чему это. Ну, значит, первый вариант не проходит. Будем действовать по второму». Вторым вариантом у Трубостроева числился прямой физический контакт. Попросту говоря, нападение. «Список Чичикова должен находиться при Паленицыне. Но если полковник хитрее, чем я о нем думаю, будем разговаривать по-хорошему. Отдаст добром – подружимся. Не отдаст – поссоримся, тогда уж точно отдаст. Ну а дальше в любом случае – Паленицыным больше, Паленицыным меньше. Дети у него уже взрослые, потери родителя и не заметят. Вдова молодая, богатая, небось, сама того ждет, когда кормилец от инфаркта ноги откинет. Да хрен с ним с Паленицынуй. Не о нем сейчас нужно думать. Это же надо – эшелон алюминия за подписью премьера? Это же какие перспективы! Голова даром, что дурак с виду, но и вправду голова. Быстро все по полочкам разложил. Только того не понимает Игнат Матвеевич, что государство – это не он. Государство – это мы. Поэтому и распоряжаться будем в интересах государства».

Трубостроев посмотрел на часы и дал команду прекращать.

Хотя сотрудники органов сработали чисто, Паляницын без труда определил, что в его доме побывали. У него и особые пометки были и волоски в нужных местах подложены и подклеены. Внимание органов Паленицыну не понравилось. Теперь ломать его начнут. Пощупают – носит ли досье при себе. Это они проделают аккуратно.

Вот что, не позвонить ли Трубостреву? Нет, надо выгадывать время. Вдруг и Чичиков появится. Не на год же он уехал. Сказал ненадолго. Ну, неделя-другая. В крайнем случае, месяц. Продержимся.

Но ночью Паляницын решил, что не продержится. За окном было темно, и казалось, что в темноте возле дома уже готовится штурмовая группа, чтобы вломиться и взять его тепленьким.

Паляницын отмел этот бред. Трубостроев в особняки вламываться не станет. Но звонить все равно нужно. Ни недели, ни месяца он, Паляницын, не получит.

Приняв решение, что позвонит прямо с утра, Паляницын пошел спать. Не успел выйти из кабинета, как зазвонил телефон.

«Неужели Трубостроев, минуя фазу физического воздействия?» – подумалось Паленицыну. Но он не угадал.

– Вячеслав Тихонович?

Паляницын узнал этот голос.

– Да, я, Александр Владимирович.

– По-моему, нам нужно поговорить.

– Сейчас? – уточнил Паляницын.

– Да, сейчас. Кое-кто начал ускорять события. Вы понимаете?

«Вот это осведомленность. У него даже органы под наблюдением», – с уважением отметил Паляницын.

– Понимаю.

– Ждите, я пришлю людей и машину.

Паляницын осторожно положил трубку на стол и подумал: «А ведь он со мной на «вы».

Глава 3. «И все завертелось…»

Как только Шкурченков, Кирияджи и Паляницын покинули кабинет Трубостроева, тот, идя навстречу пожеланиям мэра, жестом фокусника достал бутылку коньяка и две рюмки.

– Дополна, дополна, – распоряжался Игнат Матвеевич. – Ну, охнем.

Охнув, мэр твердо глянул на генерала и тихо, но отчетливо произнес:

– Закупленных душ у Чичикова надо забрать.

– Чичиков вне досягаемости. Отбыл. Но есть сведения, что в городе еще много мертвых душ.

– Вот ты смотри, Козьма, – хлопнул себя по коленке мэр, – в городе полно мертвых душ, а в мэрии, блин, ни одной.