Читать книгу "Общая психопатология - Карл Теодор Ясперс"

Больной, давший мне описание трех своих разновидностей счастья в то время, когда он еще сохранял способность относиться к собственным переживаниям критически (иными словами, не подвергать их бредовой обработке), позднее развил на этом основании определенный религиозный и мистический опыт. Свои приступы он ощущал как «метафизические переживания», поскольку они были наделены «характером бесконечности». У него бывали также некоторые предметные переживания (непосредственное осознание физического присутствия и т. д.), о которых он говорил: «Я вижу нечто бесконечно великое, заставляющее меня трепетать». Однажды он сообщил о том, что «на собственном опыте пережил Бога» и что это стало «кульминацией, вершиной его жизни». Он «обрел собственный смысл». Это продолжалось целый час. От него исходило излучение – «расширение души». Возбуждение было невероятно сильным. Наконец, наступил покой и блаженство с Богом, и Бог излился в него. Сравнивая это «переживание Бога» с собственными прежними переживаниями счастья, он поставил его рядом с тем, когда счастье казалось ему постоянно нарастающей волной; но в данном случае верхушка волны отделилась и превратилась в сферу, расширяющуюся в бесконечность. Переживание имело «космический характер». По его словам, символический смысл этого переживания отличался от того, который был свойствен прежним переживаниям счастья. Его содержанием, очевидно, был Бог, но только в чувственно постигаемой форме. По словам больного, все было ни с чем не сравнимо, недоступно воображению и не имело ничего общего с нашими обычными представлениями. Он формулировал свой опыт и по-другому, например: «Я прихожу к Богу, а не Он ко мне. Я изливаюсь. Я словно могу объять весь мир, пребывая при этом вне пределов самого себя, как если бы моя душа вышла, чтобы обнять Бога».

С этими чувствами счастья, ясновидения, переживания Бога часто бывают связаны чувства отпущения грехов, которые быстро уводят больного из сферы возвышенных чувств вниз, в мир конкретных объектов и бредовых идей. Больной ощущает себя свободным от грехов, святым, как Божье дитя, а затем и Мессией, пророком, Богоматерью.

Такие состояния чувств свойственны не только ранним стадиям шизофрении. Они встречаются также при отравлениях (опиумом, мескалином и т. п.), а в классической форме – в короткие моменты, непосредственно предшествующие эпилептическому припадку, – они не чужды и переживаниям нормальных людей, то есть случаям, когда каких-либо иных специфических симптомов не наблюдается (мы не можем отнести все развитые, богатые описания мистического экстаза к области психиатрии).

Достоевский описывает собственные переживания, связанные с эпилептической аурой: «Что же в том, что это болезнь?.. Какое до того дело, что это напряжение ненормальное, если самый результат, если минута ощущения, припоминаемая и рассматриваемая уже в здоровом состоянии, оказывается в высшей степени гармонией и красотой, дает неслыханное и негаданное дотоле чувство полноты, меры, примирения и восторженного молитвенного слития с самым высшим синтезом жизни?» «В этот момент… мне как-то становится понятно необычайное слово о том, что времени больше не будет».

Пробуждение новых миров при шизофренической трансформации личности происходит параллельно ее отчуждению от природного мира. Больные ощущают потерю контакта с вещами. Они чувствуют себя далекими и чужими. «Что там есть в мире?.. Я к нему больше не принадлежу» (Fr. Fischer).

§ 6. Влечение, инстинкт и воля

Психологическое введение. Здесь, как и в предшествующих случаях, мы будем рассматривать только феномены, принадлежащие к области действительных переживаний, безотносительно к внесознательным механизмам. Последние – например двигательный механизм и т. д. – приводят в действие переживаемые нами инстинктивные и волевые импульсы и помогают им выразиться вовне; иначе говоря, они прежде всего придают этим импульсам действенность. Действенность волевых импульсов, осуществляемых на внесознательном уровне, бывает либо внутренней (таков случай возникающих в памяти четко очерченных образов), либо внешней (связанной с двигательной функцией). К этому кругу вопросов мы обратимся в главе, посвященной объективным проявлениям психической жизни; пока же ограничимся только прямыми субъективными переживаниями.

Психология предоставляет в наше распоряжение лишь небольшое число фундаментальных понятий, связанных с волевыми и инстинктивными переживаниями[53]. Исходя из общей феноменологической картины этих переживаний, можно наглядно представить их в форме восходящего ряда, внутри которого могут возникать разрывы, обусловливаемые появлением качественно новых элементов. В итоге мы различаем: а) переживание первичного, лишенного содержания, не имеющего определенной направленности влечения; б) переживание естественного инстинктивного побуждения, бессознательно направленного к некоторой цели; в) переживание волевого акта, имеющего осознанную цель и сопровождаемого осознанным представлением о средствах и последствиях достижения этой цели.

Влечения, инстинктивные побуждения, целенаправленные представления суть мотивы, определяющие поведение человека; как таковые они находятся в непрерывной борьбе. Этим мотивам, представляющим собой, так сказать, исходный материал, противопоставлено решение, возникающее как результат взвешивания за и против, колебаний и конфликта. Это – личностное «я хочу» или «я не хочу». Это осознание своей воли представляет собой не поддающийся редукции феномен – наряду с переживанием инстинктивного побуждения и переживанием раздвоенности или противопоставления. О воле или волевых актах можно говорить только при наличии переживания, связанного с выбором и решением. Когда такого переживания нет и инстинктивное побуждение вступает в действие, не будучи сдерживаемо волевым актом, можно говорить об инстинктивном поведении. Если при этом в основе поведения лежит возможный волевой импульс, мы испытываем ощущение, будто нами «управляют» или нас «заставляют» что-то делать; если же такой основы нет, за себя говорит чисто биологическая необходимость, не имеющая никакого отношения к воле.

Помимо феноменов влечения, инстинктивного побуждения, борьбы и волевого импульса существует осознание инстинкта и воли, действующих через разрядку двигательной энергии или через психические следствия. Эти следствия затем переживаются как обусловленные волей или вызванные особого рода импульсом, то есть исходящие от меня, принадлежащие мне и отличные от других спонтанных феноменов – таких, как сокращение мышц. Благодаря особого рода внутренним проявлениям воли внимание произвольно или непроизвольно направляется на определенное содержание, которое в результате становится более ясным и осмысленным.

(а) Импульсивные действия

Когда инстинктивная деятельность имеет место непосредственно, без борьбы и принятия решений, но все еще не выходя из-под, так сказать, скрытого контроля со стороны личности, мы используем термин инстинктивные действия (Triebhandlungen). Для тех же случаев, когда проявления инстинктивной деятельности ничем не сдерживаются, не могут сдерживаться и контролироваться, мы используем термин импульсивные действия (impulsive Handlungen)[54]. Об аномальном импульсивном действии можно говорить в том случае, когда, независимо от степени нашей эмпатии (вчувствования), не удается представить себе никакой возможности его подавления. Действия такого рода обычны для острых психозов, помраченного сознания, недифференцированных состояний развития. Инстинктивные (но не патологические импульсивные) действия принадлежат к самым обычным явлениям нашей повседневной жизни.