Читать книгу "Презумпция достоверности - Лидия Сладкова"

На следующее утро, чувствовала я себя гораздо хуже, разве что боль в горле немного отступила. С большими усилиями привела в порядок свой внешний вид, выпила жаропонижающее, и отправилась к полудню в суд, надеясь, что все пройдет быстро. Обычное собеседование между сторонами.

Только вот на заседании Инга устроила настоящее представление.

— У сторон есть отводы? — поинтересовалась судья, после того как закончила зачитывать права сторон.

Мы одновременно с Загорским покачали отрицательно головой.

— Ваша честь, я хотела бы заявить об отводе, — неожиданно высказалась Инга, вставая со своего стула.

Я тут же насторожилась. Это не входило в наши договоренности поведения в суде. К тому же заявить отвод она могла только мне и судье? Почему-то я склонялась к последнему.

— Слушаю Вас, — устало вздохнула судья. Особого интереса к заявлению мой доверительницы не проявила. Что было совсем неудивительно. Слуги Фемиды слышат такие заявления чуть ли не каждое слушание.

— Я хочу заявить отвод адвокату моего мужа, — ошарашила она всех присутствующих, кроме собственного мужа. Тот прыснул со смеху.

Мои глаза поползи от удивления вверх и готовы были выкатиться из глазниц, а когда секундное удивление прошло, его место заняли совсем другие эмоции. Я в негодовании посмотрела на нее и совсем легонько стукнула ее по ноге своим коленом, призывая остановиться, но Инга даже глазом не повела в мою сторону. Продолжала упрямо смотреть на судью.

— У вас нет такого права, — судья откровенно усмехнулась, одновременно показывая жестом секретарю судебного заседания, что данный момент не стоит заносить в протокол.

— А у Загорского есть право спать с адвокатами? — пожаловалась она, с возмущением, открыто задавая провокационный вопрос судье.

В первый момент впала в ступор от растерянности. Руки сами собой опустились на колени под столом. От вдруг окатившего волнения, сглотнула. Попыталась справиться с дыханием.

Это конец! Сейчас произойдет настоящий апокалипсис и с карьерой адвоката можно будет покончить. Прямо тут поставить крест.

Посмотрела испуганно на Загорского, а он в ответ прожигал меня злым взглядом. Напряженная линия плеч, тяжелый подбородок также выдавали его недовольство, которые было адресовано именно мне и только мне. Не трудно было догадаться, о чем думал в этот момент. Наша тайна не была больше тайной? И в ее раскрытии мужчина винил только меня.

— У вас есть доказательства, что между адвокатом вашего мужа и вашим адвокатом есть интимная связь? — полюбопытствовала она, чрезмерно заинтересованно, с прищуром поглядывая, то на меня, то на Загорского. Эти гляделки мне абсолютно не нравились. Не говоря уже о том, что чувство стыда снова гложило меня. Ведь я была действительно виновата перед своей доверительницей, а теперь вот и перед судом. И у меня не было оправданий, да и что-то пояснять не хотелось. Просто так случилось. Вот взяло и сама случилось.

Я ждала ответа Дорониной, затаив дыхание. Мысленно поковала вещи и летела в самолете в свой родной город.

— Нет, но есть слухи, что в других судебных процессах такое было и Загорский это практикует, — после не долгих раздумий ответила Инга и можно было осторожно выдохнуть. — Это, конечно, к моему представителю никак не относится, но чтобы избежать в дальнейшем разного рода проблем, его, — она ткнула в Александра Владимировича пальцем, — нужно исключить.

— Отвод отклонен, — стукнула молотком правосудия судья.

Я зажмурилась, покачала головой, стараясь избавиться от стресса, который только что пережила, но не тут-то было. Очевидно, сегодня все вокруг решили проверить степень моей выдержки.

— Алена Дмитриевна, объясните своей клиентке, что значит клевета, порочащая честь и достоинство человека, — услышала я голос Загорского, который сочился надменностью и ехидством. — И последствия. Только из уважения к другу я не заявлю на госпожу Доронину, но это в последний раз.

Молча, слушала его проникновенную речь и понимала, что ответить мне совершенно нечего. Просто всматривалась в его мрачное лицо. У меня не было ни доводов, ни оснований затеять словесную перепалку и поставить его на место. Да, и развивать события в этом направление, грозило удалением меня из зала суда.

— Еще отводы есть, Инга Игоревна? — спросила вновь судья, поправляя свои очки, который сползли на самый кончик носа.

— Нет, — ответила Доронина, и уселась обратно на свое место. Надо сказать, раздосадованной не выглядела. Складывалась впечатление, будто специально устроила представление, чтобы помотать нервишки мужу. В итоге помотала их мне.

— Господа адвокаты, давайте продолжим, — обратилась к нам судья, а потом повернулась ко мне и настоятельным тоном попросила: — Алена Дмитриевна, разъясните к следующему заседанию более детально права вашей истице. В этом тоже ваша работа заключается. Устроили тут цирк.

Кивнула.

Порывистым жестом, написала на листе бумаги и пододвинула к доверительнице. Всего несколько слов, но именно они сейчас отображали мое внутреннее состояние.

"Еще одна такая выходка и, Вы, будете искать нового адвоката!!!"

Инга прочитав, посмотрела на меня с обидой, до которой мне было как до Луны. Ее идеальные брови практически сошлись на переносице. Да, жестко. Да, неприятно. Да, я была виновата перед ней, но работу свою выполняла честно и наши отношения с Сашей, если их можно было так вообще назвать, никак на исход дела не повлияли и не повлияют. Мне ее самодеятельность уже в печенках сидела. Я старательно задавила в себе всколыхнувшее недовольство и желание доказать свою правоту, в целях продолжить заседание.

Судья поочередно допрашивал супругов. Совершенно некстати у меня запиликал телефон, оповещавший о приходе нового сообщения. Хоть я и была удостоена от судьи взгляда со значением, но сообщение все же прочла.

«Попытка сорвать заседание не удалась, да? Какого черта ты мелишь своим языком налево и направо?»

Несмотря на внешнее безразличие, Загорский униматься не спешил. Прямое обвинение. Взглянула на него, и стало так гадко. В глазах защипало то ли от поднимающийся вновь температуры, то ли от обиды и незаслуженных обвинений Саши. А может и от всего вместе. От ситуации в целом. Мне совершенно не хотелось знать о его мыслях и словах, что он сейчас для меня подбирает. Достаточно было его пренебрежительного взгляда. Телефонные обвинения решила без ответа. По крайней мере, до поры, до времени. Я ни в коем случае не собиралась оправдываться перед ним. Отложила телефон в сторону, погружаясь вновь в рабочую атмосферу и плохое самочувствие. Хриплым голосом, под неодобрительный взгляд судьи, огласили все свои притязания, но, как и предполагалась, Доронин не принял не одного из них, а, значит, через неделю мы встретимся здесь же, уже на трапе войны. Оба супруга дали согласие на развод, а значит, времени на примирение им не требовалось.

Как только заседание суда закончилось, Загорский с мужем Инги тут же удалились, о чем-то перешептываясь. На меня Саша больше взглянул. Он вообще был доволен собой. Конечно, такой подарочек преподнесла ему Инга, выставив меня посмешищем. Не смотря на то, что чувствовала я себя плохо, все равно нашла силы отчитать доверительницу. Всерьез задумываясь, не отказаться ли мне от нее. Что не день то сюрприз. Инга, опустив покаянно голову, слушала меня. Оправдывалась, что хотела только помочь и дискредитировать противника. Умоляла не бросать.