Читать книгу "Ключ к счастью - Джейн Фэйзер"

Наступило недолгое молчание. Ренар продолжал держать бокал в руке, лучи солнца играли и переливались в хрустале, замирая в темно‑красной жидкости. Он думал о том, что, конечно, может дать своему гостю сведения, которые того интересуют. Но не просто так, а вложив их в голову молодого человека как деньги в банк — в расчете на будущую прибыль. В чем она сможет выразиться, он пока не знал, однако иметь такую персону, как лорд Робин де Бокер, в числе тех, кто испытывает к тебе благодарность, никогда не помешает. А незатейливая история, которую он собирается рассказать, к тому же носящая совершенно интимный характер, ни в коем случае не нарушит равновесия в отношениях между испанским и французским посольствами при английском дворе. Тем более эту старую историю его гость вполне мог бы узнать не только от Симона Ренара.

Не опуская бокал на стол, он начал не спеша:

— Расскажу вам одну быль. Можете принять ее как вам будет угодно и сделать из нее любые выводы… Жил‑был при французском дворе некий весьма умный и многообещающий молодой человек благородного происхождения. Его мать была уроженкой Уэльса, валлийка, знатного рода… — Посланник слегка поморщился. — Если такое может быть среди варварских племен и кланов этого полуострова… Его отец состоял в родстве с самим герцогом де Гизом и, таким образом, мог считаться особой королевского происхождения.

Означенный молодой человек большую часть жизни проводил во Франции и лишь изредка навещал свою мать на ее родине в Уэльсе. Он был приготовлен к жизни придворного, но было ясно, что его характер и способности позволяли ему желать и иметь другое предназначение. Придворная жизнь наскучила, он жаждал перемен. Ему необходима была пища для его недюжинного ума.

Рассказчик приподнялся над столом и опять наполнил бокалы. Робин смотрел на него, не скрывая нетерпения: он ждал продолжения истории, которая, собственно, еще не начиналась.

— В положенное время, — вновь заговорил Ренар, — молодой человек женился. Было очевидно, что его выбор оказался неудачным, но брак был заключен по настоянию отца и с одобрения французского короля. — Посланник пожал плечами и улыбнулся. — Под таким нажимом что оставалось делать молодому человеку? Впрочем, у этой женщины было неплохое приданое.

Ренар устроился поудобнее на стуле, тщательно расправил складки на своей одежде и продолжил. Он любил и умел вести рассказ.

— Наш герой не пытался скрыть свое отвращение к жизни при дворе, а также отсутствие супружеских чувств к жене, и все больше времени стал проводить в Бургундии, якобы занимаясь делами своих поместий. Но те люди, кому было положено, знали: все разговоры о поместьях лишь прикрытие для дела, которым он занимался в действительности — сиречь подковерной дипломатией в пользу короля. В этой работе он был удачлив, даже, можно сказать, стяжал лавры. Отличался смелостью, находчивостью, разнообразием приемов при добывании необходимых сведений. Таким его считали.

Посланник щелкнул пальцами по краю бокала, и тот издал мелодичный чистый звук. Но Робину не нужны были паузы: он чувствовал, рассказ не окончен и еще предстоит услышать нечто — быть может, самое главное.

Симон Ренар не заставил себя долго ждать.

— Жена нашего шевалье, — заговорил он, — оставалась при французском дворе, пока ее супруг совершал свои поездки в поместья, или куда он там ездил на самом деле. Надо сказать, она была очень красива, эта женщина, и пользовалась большим успехом у мужчин. Естественно, о ней ходили всяческие слухи, не свидетельствующие о супружеской верности, что могло быть и чистой правдой, если принимать во внимание традиции и образ жизни этих французов. Особенно в высшем свете.

Испанский посланник сделал такую презрительную мину, что стало совершенно ясно, как он относится к стране Франции и ко всем в ней живущим. Возможно, за очень редкими исключениями.

— Тем не менее у нашего шевалье и его жены, — продолжал он, — родилось двое детей. Если не ошибаюсь, мальчик и девочка. Говорили, что шевалье был прекрасным отцом — особенно в первое время, восполняя безразличие их матери… Кажется, примерно тогда же поползли слухи о неверности этой женщины своему супругу. И потом — как гром среди ясного неба — муж объявляет, что застал свою жену на месте преступления.

С тонкой улыбкой посланник поднял указательный палец.

— Вы, конечно, понимаете, дорогой друг, что, пока дело ограничивалось слухами, можно было верить или не верить. Но теперь… Впрочем, многие не верили и теперь, приводя несколько странный довод: что, мол, эта женщина хотя и хороша собой, но так неумна, что не догадалась бы даже завести любовника. Любопытно, не правда ли?

Он медленными глотками пил вино, и Робину начало казаться, что этот человек нарочно мучает его паузами или вообще может прервать рассказ, так и не сообщив самого важного и интересного.

Но посланник не был до такой степени бессердечен.

— Итак, на чем мы остановились, мой друг?.. Ах да. Шевалье публично объявил об измене жены и о расторжении брака, и многих это повергло в удивление. Я говорю о публичности, о гласности его заявлений. — Посланник пожал плечами. — Зачем?.. Но еще больше, насколько мне известно, шокировало людей то, как он поступил со своей женой. Как отомстил ей…

—: Убил? — невольно вскрикнул Робин.

Симон Ренар слегка улыбнулся.

— Вполне возможно. Мы пользуемся опять же только слухами. Один из которых свидетельствует, что он поместил ее в отдаленный монастырь где‑то в Пиренеях, где принято брать на себя пожизненный обет проводить дни в полном молчании, в крайней нищете, в забвении. Разве это не истинная смерть для такой женщины, как она, рожденной и жившей в роскоши и богатстве? Разве она, если все это правда, не молила ежечасно о смерти? Поэтому другой слух донес до нас известие, что она приняла кончину от собственных рук…

Рассказчик ждал какой‑то реакции слушателя и, не дождавшись, сказал:

— Страшное наказание, полагаю, вы согласитесь со мной, мой друг? Даже для неверной жены. Если она была неверна на самом деле.

— А любовник? Что с ним? — спросил Робин, оставив без внимания последние слова.

— Его имя названо не было. Считают, он исчез сразу же, как разразился скандал, и больше не появлялся. Мужчины называли его трусом, заячьей душонкой. Но, между нами говоря, его можно понять. Оскорбленный муж что раненый вепрь, а шевалье к тому же известен как весьма искусный боец, не знающий поражений в поединках. — И снова с тонкой улыбкой:

— Так что имейте в виду, мой друг… Я предупредил вас.

— Все это было достаточно давно, — после некоторого молчания проговорил Робин. — А что сейчас?

— Ничего нового, мой друг. Шевалье, как вы хорошо знаете, в Лондоне. О его жене ни слуху ни духу. Многие так и не поверили в ее вину. Другие считают, будто он оговорил свою супругу, чтобы отделаться от нее, и что вообще тут, как говорят то же французы, шерше ля фам — ищите женщину. Другую.

— И нашли ее? — не удержался от вопроса Робин.