Читать книгу "Непогребенные - Сергей Антонов"

— Все, — проводник указал на распахнутую дверь подсобки. — Сейчас будет поворот.

— Показывай.

Группа разделилась. Аршинов и Вездеход заняли позицию за дверью. Томский с Шаманом отправились осматривать последний переход.

Глава 19

ГДЕ ТВОЙ НОЖ?

Новый коридор длиной в полсотни метров отличался монументальностью конструкции — массивная арка потолка, внушительной толщины ребристые перегородки по стенам. Все, от бетонированного пола до ламп, забранных стальными решетками, было сработано здесь прочно, на века. Эту гармонию солидности нарушали доски, ведра с застывшим цементом и прочий строительный мусор, небрежно брошенный на полу. Коридор упирался в кладку из красного кирпича. В середине этой стены, явно сложенной для того, чтобы отрезать дорогу куда-то, зиял широкий пролом. Кладку разобрали, разбросав вынутые кирпичи. С инструментами обошлись аккуратнее — два тяжелых лома и кирку прислонили к распахнутой настежь двери какой-то подсобки. Из нее торчал край деревянного ящика. Картину завершали свежие следы армейских ботинок на пыльном полу и башенка из трех консервных банок.

Шаман остановился у начала туннеля.

— Вот и все, Томский. Последний коридор выведет вас к «пятерке». Я остаюсь.

— Метрособаки, Шаман, — напомнил Толя. — Стая скоро будет здесь. Тебе лучше пойти с нами.

— Нет. И это не каприз, Толь. Не боязнь духов. Будет разумнее, если я останусь здесь и задержу псов Дойля. За меня можешь не волноваться — дождусь вас, и мы вместе вернемся обратно. Заодно подстрелю пару метрособак. Если хочешь знать, у меня с ними свои счеты — чертовы псы достаточно меня попугали. Настал мой черед. Не трать время на уговоры. Я остаюсь, а вы займитесь тем, ради чего пришли в Академлаг.

И тут Шаман вдруг вытянул шею, как гончая, почуявшая добычу:

— Книга!

На полу действительно валялась какая-то книга. В отличие от алтайца Томского она не заинтересовала. Он направил луч фонаря на цепочку следов, которую заметил раньше. Было в этих следах что-то странное. Они вели в подсобку, из нее. Ребристые отпечатки армейских ботинок виднелись повсюду, но… Их не было в самом коридоре. Создавалось впечатление, что бродившие здесь люди не могли переступить невидимой запретной черты. Почему? Томский попытался поставить себя на место пришельцев. Они вне всяких сомнений приходили через пролом в стене. Подсобка — понятное дело, там — еда. Скорее всего, еще один армейский склад. Но почему бы не пройти по коридору чуть дальше? Будь он на месте охотников за тушенкой, обязательно заглянул бы за угол. Хотя бы из простого любопытства.

Шаман поднял книгу, полистал и разочарованно швырнул на пол.

— Ерунда. Конторский журнал. Пустой к тому же.

Толя поднял фонарик. Провел конусом света по стенам. Какие-то надписи. Буквы и цифры, понятные лишь тем, кто их сделал. Пятна на местах, где осыпалась штукатурка. Следы сажи…

— Эй, Аршинов, поди сюда! Посоветоваться надо.

Прапор оставил свой пост.

— Толян, их все больше. Сбиваются в стаю. Пора сматываться.

— Успеется. Ты не видишь здесь ничего необычного?

— Хм… Вроде нет. Коридор как коридор. О, черт! Растяжка!

И Толик тоже заметил ее — тонкую проволочку, идущую от перевернутого ведра к груде досок. Перерезающую невидимой преградой путь уходящему Шаману.

— Шаман!!! Стой!!!

Раздался щелчок, и коридор содрогнулся от взрыва.

Шамана отшвырнуло к стене. Прежде, чем Томский и Аршинов упали на пол, прикрывая головы руками, громыхнуло опять. Подход к Академлагу оказался нашпигован взрывными устройствами.

Когда пыль осела, Томский увидел Шамана, припорошенного осыпавшейся со стен штукатуркой. Его фонарик лежал неподалеку и вопреки всему продолжал гореть. Желтое пятно света плавало в луже крови. Стон. Шаман пошевелился и вскрикнул от боли.

Толик и Аршинов встали. Внимательно глядя себе под ноги, подошли к Шаману. Услышав шаги, тот открыл мутные от боли глаза.

— Диггер, Толь…

— Диггер тут ни при чем. Помер он. Давай-ка с тобой сначала разберемся. Так, что тут у нас?

Томский снял куртку, оторвал от своей сорочки полоску материи и задрал мокрую от крови блузу. Рана на боку выглядела ужасно. Кроме того, мелкими осколками Шаману посекло лицо. Толя попросил прапора приподнять раненого и принялся обматывать его талию обрывком ткани. Из-за угла выглянул Вездеход. Он хотел о чем-то сообщить, но увидев, что приключилось, не проронил ни слова и вернулся на пост.

— Диггер, — настойчиво мычал Шаман. — Он говорил «кровавые»… Кровавые, Томский.

— Ты о метрособаках? — Толя всматривался в лицо Шамана, пытаясь понять, бредит он или нет. — Диггер много чего болтал. Аршинов, бери его за ноги, аккуратненько.

— Кровавые. Это не случайный эпитет. Псы Дойля идут на запах крови.

Шамана вынесли за поворот коридора и положили на пол. Он сразу схватил Томского за рукав.

— Я стал очень опасным попутчиком. Вспомни, Толик. Метрособаки появились в первый раз, когда…

— У меня носом пошла кровь! — догадался Толя. — Второй раз я увидел их, когда отдирал от вас пиявок. Они почти слепы, но обладают отличным обонянием! Как кровососы…

— И сейчас будут здесь, — закончил мысль Шаман. — Оставьте меня и уходите.

— Ну, нет! — Томский посмотрел на дверь маленькой подсобки. — Никого мы оставлять не будем. Аршинов, как думаешь, в коридоре еще есть взрывная хрень?

— Почти уверен, — кивнул прапор. — Первый взрыв — граната. Второй, судя по звуку, — пехотная мина нажимного действия. Обычно таких по несколько штук ставят. Мне понадобится время на разминирование.

— Тебе не придется этого делать.

— Это еще почему?

— Метрособаки разминируют коридор сами. Пусть себе бегут на запах крови. Мы спрячемся в той подсобке, а когда стая пробежит мимо, отрежем ей обратную дорогу светом фонарей. Переборки, если понадобится, защитят от взрывной волны и осколков.

— Хороший план, — едва слышно прошептал Шаман. — Спешите… Кровавые псы… От Кореи до Карелии…

— Толик! — крикнул Вездеход. — Эти твари совсем оборзели. Я открываю огонь!

— Нет, Коля. Забирай Шестеру. Мы прячемся в подсобке.

Потерявшего сознание Шамана затащили в тесную комнатенку. Когда внутрь наконец забрался и Вездеход с лаской, Томский закрыл дверь и застыл у нее, приложив ухо к стальному щиту. В течение нескольких минут в коридоре царила полнейшая тишина. Потом послышался шорох, стук когтистых лап по полу и недовольное рычание. Томский напрягся. Одна из метрособак, скорее всего, вожак стаи, остановилась у двери. Толик слышал хриплое дыхание зверя. Что же ты встала? Почему не идешь дальше? Разве не чувствуешь — там, за поворотом, целая лужа свежей крови? Нюхай, чудище! Нюхай и иди прочь!