Читать книгу "История падшего ангела - Мария Жукова-Гладкова"

Более того, ни с Анькой, ни с Агнессой Геннадьевной скучать не приходилось, даже когда они устраивали скандалы, создавая впечатление многолюдного бабьего бунта, генеральша же с дочкой казались мне большими занудами и истеричками.

– А вы кто? – в свою очередь завизжала генеральша.

– Не забывайте, пожалуйста, что вы не у себя дома, – напомнил Николай Иванович.

Агнесса Геннадьевна посмотрела на него, силясь вспомнить, где его видела. А когда вспомнила, уточнила у меня, что он здесь делает. Я молчала с невозмутимым видом. Откровенно говоря, мне все это надоело.

Ситуацию спас Андрюша.

– Настюха, выпить есть? – спросил он.

И зачем мамочка вообще приволокла его с собой?

Я подхватила его и потянула за собой в большую комнату, где в кресле восседал Леша. При виде его Андрюша округлил глаза, потом закрыл, видимо, предполагая, что это видение, но видение не исчезло.

– Настюха, ты мне изменяешь? – громким шепотом спросил Андрюша.

– Я тебя сейчас с лестницы спущу, соперник, – спокойно сказал Леша.

– Молчу, молчу, молчу, – Андрюша сложил ручки на груди и снова взмолился: – Настюха, хлобыстни водочки, а?

В комнате нарисовались детки (подозреваю, что Вадик и завтра в школу не пойдет) и хором обратились к Леше, называя его папой, с просьбой поиграть с ними в шахматы.

У Андрюши глаза полезли на лоб.

– Настюха… – пролепетал он. – У тебя же вроде был один ребенок? Или у меня в глазах двоится?

– Откуда ты можешь знать, сколько у меня детей? – возмутилась я.

Тем временем Леша заметил, что, если Андрюша вздумает сально на меня пялиться, он не посмотрит, что Богданович – популярный солист, а выбьет ему зубы.

– Я ясно излагаю?

Андрюша судорожно закивал и хлопнул рюмку водки.

Я решила оставить нашего солиста в обществе бутылки «Синопской», а сама удалилась за Лешей и детьми, правда, задержалась в коридоре, где шло бурное выяснение отношений.

Генеральша теперь подозревала Агнессу Геннадьевну в связи с ее драгоценным Вездеходовым.

– Да нужен мне твой мент, – хохотнула Агнесса. – Век бы его не видала. Достал хуже горькой редьки. Ты уж там проведи работу, чтобы больше ни он, ни его люди ко мне не заявлялись. А то ходят толпами, жить спокойно не дают.

Генеральша обалдела, а потом перешла на ор. Ее первое выступление показалось мне писком мыши по сравнению с теперешним концертом краснознаменного хора песни и пляски Советской Армии. Она же не знала, что Агнесса Геннадьевна имеет в виду служебные посещения ее муженька.

Интересно, а пистолет Вездеходова все-таки Агнесса прихватила или как?

А генеральша тем временем уже выступила в защиту своего Винни Пуха.

– Ты хочешь сказать, что мой мужик хуже твоего? – вопила она, вперив руки в боки.

По-моему, Агнесса про своего мужика вовсе не говорила. Может, у генеральши уже начались слуховые галлюцинации? В любом случае ей бы не помешало провериться у психиатра.

– Сравнить твоего со своим не могу, – невозмутимо ответила ей Агнесса Геннадьевна. – Воспитана я определенным образом, так что крутить любовь с двумя сразу мне не позволяют мои нравственные принципы.

«Это у Агнессы-то нравственные принципы?! В особенности если это она несколько человек кокнула?!» – пронеслась у меня мысль. В разговор вступили мама с Николаем Ивановичем, взяв сторону Агнессы. Моя мама по нравственным принципам большая специалистка, как оказалось, Николай Иванович тоже.

Я больше не могла все это слушать. У меня разболелась голова и, набрав воздуха в легкие и используя все возможности своего голоса, я гаркнула:

– А ну пошли все вон отсюда!

Мгновенно воцарилась тишина. Я повторила свое требование и добавила свое мнение о непрошеных гостях с пожеланием им драть глотку на улице.

– Я вообще-то приехала договориться насчет анализа на ВИЧ-инфекцию, – спокойно сказала Агнесса Геннадьевна. – Чтоб нам всем вместе завтра пойти, – потом посмотрела на застывших с открытыми ртами генеральшу с дочей и добавила: – Вам бы тоже не помешало сдать кровушку. Поехали завтра вместе с нами. И генерала своего прихватите. Я знаю куда.

Глаза у генеральши съехались к переносице, она пошатнулась и грохнулась на пол. Стены содрогнулись. Снизу застучали по батарее. Я подумала, как бы соседи не вызвали милицию. Но ничего, в этом случае майор Петров должен оказать мне содействие. Леночка бросилась к генеральше, мама тоже засуетилась, а Агнесса продвинулась поближе ко мне.

– Настя, разговор есть, – прошептала она.

– Нет уж, извольте, – встрял майор Петров. – Все разговоры только в моем присутствии. И вначале разговор будет со мной, уважаемая, а уж потом с Настей. Поднакопилось к вам много вопросов, знаете ли.

Агнесса Геннадьевна заметила, что коллеги Петрова с ней много общались, изрядно достали ее, и послала Николая Ивановича подальше, а после того как он возмутился, она, прищурив глазки, шепнула майору кое-что из области эротики, что вызвало даже у прожженного мента легкий шок.

Моя мама с Леночкой тем временем привели генеральшу в чувство, дочь подхватила ее под белы рученьки и потащила к двери.

– C вас – тридцать семь долларов, – высунулся из комнаты детей Леша, но две фурии не обратили на него никакого внимания.

– Вам мой телефончик оставить? – крикнула им вдогонку Агнесса. – Или сами знаете, где проверяться?

Леночка застыла на месте с замороженным лицом, а Агнесса Геннадьевна назвала адрес лаборатории, а также часы работы, после чего дамы удалились.

– Ладно, Настя, раз у тебя сегодня много гостей, поговорим завтра, – Агнесса сверкнула глазами на майора Петрова и двинулась в большую комнату, чтобы забрать сыночка, уже успевшего приговорить остатки «Синопской» и без спроса изучавшего содержимое моего бара.

Агнесса Геннадьевна прихватила свое сокровище, с нами распрощалась и удалилась. А я вспомнила о красном рубинчике, лежавшем в моем кошельке, но не при таком же скоплении народа его обсуждать? А вдруг Агнесса невиновна? Подставлять ее зря не хотелось.

– Настя, завтра обязательно надо сдать кровь, – сказала мне мама, закрыв дверь. – И Вадика взять.

– И ты туда же?! – рявкнула я. Мне нужно было на ком-то сорваться.

Мама побежала за очередной статьей из любимой папки, собираясь мне что-то процитировать, но на помощь пришел Петров. Он сказал, что не видит необходимости в нашем посещении лаборатории. И добавил новость, чуть не повергнувшую меня в шоковое состояние.

У Юрки ВИЧ-инфекция не обнаружена.

– То есть как? – открыла рот мама. Я последовала ее примеру. Чего же Николай Иванович сразу-то не сказал? Или у него из-за столь бурного развития событий это просто вылетело из головы?