Читать книгу "Портрет с одной неизвестной - Мария Очаковская"

К разговору присоединился Павел, чувствовавший себя в этой теме более уверенно. О своем частном архивном расследовании он рассказал Валерию Петровичу только накануне, посвятив в детали по дороге.

– Удивительно, что Воеводин заинтересовался Брюлловым именно сейчас.

– Почему он заинтересовался сейчас, а не год назад – это, простите, не моя компетенция. Удивление вызывает то, что этим интересуются следственные органы. Человек просит подобрать определенную литературу, потому что, возможно, пишет научную работу…

– Воеводин не может писать сейчас никакой работы, – остановил ее Павел, – потому что уже месяц лежит в больнице с обширным инфарктом. Он НЕ МОГ вас ни о чем попросить.

– А вы, Антонина Николаевна, занимаетесь отсебятиной и говорите неправду. Для кого все-таки вы ведете сбор информации? – в разговор снова вмешался майор.

Было видно, как на мгновение невозмутимость их собеседницы исчезла, она вспыхнула, но потом, видимо, взяв себя в руки, не спеша встала, поправила занавеску на окне и ответила.

– Я что-то не понимаю, если это допрос, то должна быть повестка, а если нет, то я вправе не отвечать на ваши вопросы?

– Коль на то пошло, можно и повестку прислать. Только что это вам даст? Отвечать все равно придется, – хмуро произнес майор.

– Ну что же, и отвечу. Только не надо из меня преступницу делать. У меня сейчас вообще голова не тем занята. Я жду врача, моя мама заболела.

– Антонина Николаевна, если вы ни в чем не замешаны, – в разговор опять вмешался Павел, ему стало жалко симпатичную даму, – почему бы вам просто не ответить, для кого вы подбирали материалы по Брюллову. Ведь Воеводин – просто прикрытие. Это же очевидно. Есть подозрение, что вас могли использовать.

– Меня, стало быть, могли использовать. А вас нет? – в голосе Антонины Николаевны мелькнули воинственные нотки, она открыла форточку и, чиркнув спичкой, закурила сигарету. – Настоящая травля. Подумать только, даже милицию задействовали.

– Я не знаю, что вы себе там надумали, – начал было майор, но Стрельникова его оборвала:

– Прикройте дверь, дым в комнату идет. И ничего я не надумала, – она хотела еще что-то сказать, но на сей раз ее прервал Павел.

– Постойте, я вам все объясню. Дело в том, что полтора месяца назад с одной подмосковной дачи была украдена очень ценная картина, вещь уникальная, портрет кисти Карла Брюллова. Было начато расследование. Тот, кто похитил, разумеется, рассчитывает ее продать, дорого продать. Поверьте, речь идет об очень больших деньгах. Но для этого ему нужны документы, личная переписка художника, подтверждающая авторство Брюллова. Без них это будет просто безвестное полотно XIX века. Найти письмо для похитителя, в буквальном смысле, вопрос жизни и смерти. Причем интересовать его должны лишь последние три года жизни Брюллова, с 1849-го по 52-й, его заграничная корреспонденция. Мы предполагаем, что нужной информации он еще не получил, но время идет, он нервничает, торопится. Если все-таки письмо у него… страх быть пойманным может спровоцировать его на отчаянные поступки. Поверьте, Антонина Николаевна, вы подвергаете себя опасности, мы обязаны вас предупредить.

Все это время Стрельникова стояла и курила в открытую форточку, отвернувшись к окну. Когда Павел закончил, она потушила сигарету, присела к столу и долго молчала. Лицо ее было растерянным, спустя несколько минут, избегая смотреть в глаза Павлу, она тихо произнесла:

– Глупость. Какая банальность, в голове не укладывается, какая глупость.

– Простите?

– Письма у него еще нет. Во всяком случае, я его не нашла. Может, кто-то другой, хотя… это не важно.

– Он вам денег обещал? – очнулся майор.

– Денег? – переспросила Стрельникова, казалось, она не сразу поняла, о чем ее спрашивают, а потом неожиданно рассмеялась. – Да уж… Лучше бы обещал денег.

Смех получился какой-то сухой и вымученный. В уголках глаз заблестели слезы.

– Он все твердил про заговор коллег, зависть. Рассказывал, что давно пишет труд, что много лет назад у него украли весь собранный материал и теперь он никому не доверяет. Поэтому нигде и никому не хотел оставлять своих данных. Смешно. Но тогда мне почему-то это показалось правдоподобным, и подозрительность его, и скрытность. Он приходил чуть не каждый день. Ждал меня в кафе. Еще мы встречались в городе, ходили… как все это глупо и пошло… Он сначала не просил меня ни о чем, просто рассказал про свою проблему, я сама предложила аферу с Воеводиным, он историк, почему бы и нет. Требования оформляла на себя, кое-что я сама просматривала. На самом деле это долгая и кропотливая работа.

– Когда вы с ним познакомились?

– 27 августа.

– Его интересовала переписка последних лет?

– Да, все в точности, как вы сказали. Письма с Мадейры, из Испании, Италии. Только я все равно не верю, что он вор. Этого просто не может быть, или мир сошел с ума. Боже мой, – она снова отвернулась к окну.

– Эх, что только ни случается в наше время, – вздохнул Торопко.

Из комнаты послышался голос, Стрельникова вышла. После ее рассказа на Павла накатило чувство неловкости и неудобства, а еще было очень жаль эту интеллигентную, милую женщину. Унылый городской пейзаж за окном с неизменными строительными кранами и грязными гаражами-ракушками навевал уныние. Несколько минут спустя Антонина Николаевна вернулась, она, казалось, пришла в себя, немного успокоилась.

– Вот номер его мобильного телефона, – в руках у нее был листок бумаги. – Простите, но это единственное, чем я располагаю. Адрес мне его неизвестен. Домашнего телефона тоже нет.

– Как же так, Антонина Николаевна? Но имя-то у него есть?

– Его зовут Алексей, фамилия, если она, конечно, не вымысел, Кузьмин, он еще говорил, что дед его был известный московский архитектор.

Майор вопросительно посмотрел на Павла, на что тот только пожал плечами, потом взяв бумажку с телефоном, поднялся и вышел в коридор.

– Фамилия и имя могут быть вымышленными. Вы ему звонили по этому телефону?

– Конечно. Много раз.

– Когда вы с ним виделись в последний раз?

– Вчера вечером.

– Он знает, что вас сегодня не было на работе?

– Нет.

– Вы можете позвонить ему и назначить встречу?

Стрельникова кивнула.

– Вот и замечательно. Давайте скажем, что вам есть чем его обрадовать, и договоритесь на завтра, где вы обычно встречались.

Стрельникова опять кивнула.

– Ну, и последнее, – Торопко достал из кармана конверт, – посмотрите, вы кого-нибудь узнаете на этих фотографиях?

На кухонный стол легла сначала черно-белая малопривлекательная физиономия Константина Тулина, и Стрельникова покачала головой, а затем цветная, та самая, со всей компанией на даче у Лизы, которую Павел сразу после кражи принес майору в отделение.