Читать книгу "Разведгруппа из будущего - Юрий Валин"

Черноморский флот.

Катерами 1-го БТКА уничтожен скоростной катер противника. Из Ялты подходят бронекатера.

1-я группа ПЛ. Отмечен отход от мыса Херсонес крупного конвоя противника. Атакованы и повреждены пароход «Продромос» и тральщик.

2-я группа ПЛ. Торпедирован эсминец «Реджина Мария» и транспорт «Мурджеску». Транспорт затонул через три минуты. Эсминец поврежден и потерял ход.

Корабельная группа «Севастополь». Линкор «Севастополь» прекращает обстрел и уходит к югу. Эсминцы «Железняков», «Бойкий» и канонерская лодка «Красный Аджаристан» продолжают обстреливать сторожевые корабли противника. Прямым попаданием уничтожен большой «охотник» противника. Повреждены тральщик, два малых «охотника».

Корабельная группа «Ворошилов» занимает позицию по курсу конвоев противника.

Противник.

Район полуострова Херсонеса.

Эвакуация из бухт Круглая и Омега, оказавшиеся под плотным постоянным огнем русских, отменена. В секторе обороны 98-й пехотной дивизии генерала Райнгарта на линию «Аварийного рубежа» по тревоге выдвинут тактический резерв для отражения ожидающейся атаки русских. Батальону 70-го гренадерского полка приказано срочно восстановить порядок среди румынских подразделений, пытающихся попасть на корабли вне очереди. Частям 11-й дивизии приказано любыми средствами прекратить панику среди остатков 6-й и 9-й румынских кавдивизий. Пароход «Ойтуз» очищен от захвативших его румынских военнослужащих. Около сорока человек расстреляно на месте. Саперы продолжают подрыв тяжелого оружия.

Морской комендант приказывает любыми средствами навести порядок в движении паромов и барж.

Приказ морского командования — боевым кораблям вести бой с противником на коротких дистанциях, всеми силами и средствами прикрывая отходящие транспорты. Эсминцу «Марасешти» связать боем советские эсминцы.

На этом деятельность морского командования была окончена. Два снаряда с «Красного Крыма» отправили на дно катер «плавучего штаба» вместе с контр-адмиралом.

На море начался хаос.

* * *

До рассвета оставались считаные минуты. Положение немцев было отчаянным. Масса кораблей, скопившаяся под ненадежным прикрытием батарей полевой артиллерии, попала в ловушку. Оставаться у Херсонеса было невозможно, выходить в море и быть потопленным крупными кораблями русских было еще большим безумием. Солдаты, набившиеся в бронированные корыта БДБ, в трюмы и на палубы кораблей, надеялись на Люфтваффе. Авиация всегда выручала. С первыми лучами солнца самолеты нанесут удар по русским. Да, дотянуться от берегов Румынии будет трудно, но пилоты привыкли творить чудеса. Авиационный кулак ударит по русским, начнет топить один корабль за другим…

В темноте, в блеске мутных вспышек снарядных разрывов, сновали катера. Волнение усиливалось — прыгали на волнах узкие корпуса разъездных суденышек. Радиосвязь использовать было невозможно, приказы передавались в устной или в письменной форме. Командиры судов переспрашивали, не веря своим ушам: выходить немедленно?!

Это казалось откровенным сумасшествием. Но за спинами румынских капитанов стояли немецкие офицеры. Приказ есть приказ. Бормотала теснота переполненных трюмов. На палубе солдаты молчали, лишь тысячи глаз следили за работой моряков. Вновь и вновь озаряли темноту вспышки разрывов — русские не прекращали обстреливать гавань и берега бухт. В грохоте снарядов терялся треск мелких бомб — ночные бомбардировщики продолжали кружить над Херсонесом.

Приказ был краток прорваться сквозь линию русских судов и, разбившись на шесть конвоев, следовать к Констанце. Безумие. Даже сейчас было абсолютно понятно, что будет совершенно невозможно собрать спешно переформированные группы судов за линией советских кораблей. Впрочем, кто-то наверняка прорвется. Оставалось надеяться на собственную удачу и помощь авиации. Еще час-два, и Люфтваффе помогут.

Первыми двинулись мелкие сторожевики. Тяжело ушел во тьму сильно пострадавший в начале ночи эсминец «Марасешти» — его кормовая башня со 152-мм орудием была разбита, из трюма непрерывно откачивали воду. Потянулись бесконечные силуэты десантных барж, буксиров, моторных парусников. Двинулись транспорты покрупнее, с опаской скользнула к выходу из бухты темная туша дизель-электрохода «Тотила». Над мачтами шелестели снаряды — русские батареи огня не прекращали, хотя прежней плотности обстрела уже не было. Может быть, повезет…

* * *

Советский Г-5, подрабатывая двигателями на самом малом, прыгал на волнах в шести милях от берега. Волнение достигло уже четырех баллов, и легенький корпус катера-глиссера жутко кидало. Силуэт немецкого KFK[62]катерники заметили даже с облегчением — сил не оставалось дольше болтаться. Радист вызвал командира отряда, — связь по-прежнему была отвратительной. Пропустили вражеский катер, затем прошел буксир, также не заметив низкий силуэт советского ТК. Из тьмы показалось что-то крупнее, — командир катера решил, что это румынский минный заградитель. Вперед! Взбили белые буруны двигатели. Г-5 рванулся вперед. Тут же катерники заметили силуэты еще двух вражеских кораблей. Атаковали немедленно, едва успев набрать скорость, — сжатый воздух сбросил обе торпеды на воду, катер поспешно увернулся от собственных, обретших свободу, торпед. В этот момент катер заметили — с KFK торопливо застучала автоматическая пушка. Два 20-мм снаряда задели борт, но катер, взревев, ушел вправо. Через тридцать секунд раздался взрыв торпеды. Попали…

Взрыв и разломившийся корпус небольшого транспорта видели с нескольких советских кораблей. Связь с берегом оставалась крайне ненадежной, радиограмму из штаба со сводными данными РЛС получили уже позже. Немцы двигались юго-западным курсом, и, похоже, это был конвой минимум в четыре десятка судов. Видимость испортилась, мешал туман. Первым открыл огонь «Бойкий»…

Немцы тонули, горели и упорно двигались вперед. Без всякой оптики были видны факелы над водой. Вспышки выстрелов, трепет очередей зенитных автоматов. Немецких судов было слишком много.

В рубке «Севастополя» звучали отрывистые команды. Отошедший под охрану сторожевиков линкор в эти решающие минуты открыл огонь лишь однажды, накрыв обезумевший и уклонившийся от курса основного конвоя буксир. Немцы уходили. Были потоплены эсминец и канонерская лодка, но целая лавина барж, лихтеров, транспортов и речных пароходиков уже практически вырвалась из огненного «мешка». Тянулись клубы дымовой завесы, застилали звезды, смешивались с туманом, закрывая и горящие корабли, и вспышки выстрелов. Всеми орудиями вел огонь «Красный Крым», оказавшийся ближайшим к сгустку судов противника. Советские торпедные катера, в несколько минут выпустившие торпеды, отходили. Вели бой «морские охотники» и бронекатера, преградившие путь пытавшимся уйти вдоль берега мелким судам противника. Море было покрыто обломками, тонущими и горящими судами, но было уже понятно, что основные силы немцев прорвутся. Их будут преследовать, но разномастная орда расползется, рассеется, будет упорно тащиться на запад, под прикрытие авиации, к спасительным Констанце и Сулину. Быстроходные десантные баржи уйдут южнее. Кого-то еще достанут советские топ-мачтовики и штурмовики, кого-то перехватят подводные лодки. Остальные уйдут, высадят перепуганных, дрожащих и плачущих от ненависти и облегчения солдат. Газеты и радио будут трубить о героической эвакуации, о вывезенной до последнего мужественного воина армии.