Читать книгу "Поезд сирот - Кристина Бейкер Кляйн"

– Вивиан, послушайте, – говорит она. – Мне еще кое-что нужно вам сказать.

– Боже ты мой. – Вивиан отхлебывает холодного чая, отставляет чашку. – Где ты еще набедокурила?

Молли глубоко вдыхает.

– Это не про меня. Про Мейзи.

Вивиан пристально смотрит на нее, карие глаза ясные, немигающие.

– Я полезла в интернет. Просто хотела посмотреть, не найду ли чего, и это оказалось на удивление просто. Я нашла списки с Эллис-Айленд…

– Пассажиров «Агнессы-Полины»?

– Да, именно. Нашла имена ваших родителей, а через них заметку о смерти вашего отца и братьев. А про нее, про Мейзи, ничего не было. И тут мне пришло в голову поискать Шацманов. И вот там нашелся блог, с семейного сбора… и… в общем, там сказано, что в 1929 году они удочерили маленькую девочку, Маргарет.

Вивиан сидит, не шелохнувшись:

– Маргарет.

Молли кивает.

– Мейзи.

– Вряд ли это совпадение, да?

– Но… мне сказали, что она не выжила.

– Знаю.

Вивиан собирается с духом и, кажется, делается выше.

– Он мне соврал. – Некоторое время она смотрит в никуда, поверх книжного шкафа. Потом говорит: – Так они ее удочерили?

– Судя по всему. Больше я про них ничего не знаю, но уверена, если понадобится, можно раскопать. Она прожила долгую жизнь. На севере штата Нью-Йорк. Умерла полгода назад. Есть фотография… Похоже, она была очень счастлива – дети, внуки, все такое. – «Тьфу, ну я и идиотка, – думает Молли. – Зачем я все это несу?»

– Ты знаешь, как она умерла?

– Есть некролог. Я вам покажу. И еще… хотите посмотреть на фотографию?

Не дожидаясь ответа, Молли встает, вытаскивает ноутбук из рюкзака. Включает, подносит к стулу Вивиан. Открывает фотографии с семейного сбора, некролог – она сохранила их на рабочем столе, – ставит компьютер Вивиан на колени.

Вивиан рассматривает фотографию.

– Это она. – Поднимает глаза на Молли и говорит: – Я по глазам вижу. Они совсем не изменились.

– Она на вас похожа, – говорит Молли, и некоторое время они обе молча рассматривают улыбчивую старушку с зоркими голубыми глазами, окруженную родней.

Вивиан протягивает руку, дотрагивается до экрана.

– Какие волосы седые. А были белокурые. Кудряшками. – Она крутит указательным пальцем рядом со своей серебряной головой. – Все эти годы… она была жива, – бормочет она. – Мейзи была жива. Все эти годы их было две.

Миннеаполис, штат Миннесота

1939 год

Конец сентября, мне идет девятнадцатый год, и две мои новые подруги, Лилиан Барт и Эмили Рит, приглашают сходить с ними на новое кино «Волшебник страны Оз» – его показывают в кинотеатре «Орфеум» в Миннеаполисе. Кино такое длинное, что идет с антрактом, и мы решаем остаться в городе на ночь. В Миннеаполисе живет жених Лилиан, она ездит туда почти на каждые выходные и всегда останавливается в одной и той же гостинице для женщин. Место опрятное и безопасное, заверяет она нас, стоит недорого, она уже заказала нам три отдельные комнаты. Я в Два Города[12] ездила только на один день с Нильсенами – отметить в ресторане день рождения, походить по магазинам, посетить музей, но с подругами, да еще и с ночевкой, – никогда.

Я не уверена, что мне так уж хочется ехать. С одной стороны, мы с Лилиан и Эмили не так уж давно знакомы – обе учатся вместе со мной на вечерних курсах в Святом Олафе. Живут они вместе в квартире рядом с колледжем. Когда они рассказывают о приемах со спиртным, у меня не всегда получается следить за ходом разговора. Приемы, где только пьют, но не едят? У Нильсенов бывает единственный прием в году – обеденный буфет на Новый год, куда они приглашают всех своих поставщиков.

Лилиан, добродушную, золотоволосую, любить легче, чем язвительную, суховатую Эмили с ее странной полуулыбкой, строгой темной челкой и шутками, которых я зачастую не понимаю. Их вольный юмор, раскатистый смех и стремительное, ничем не заслуженное сближение со мной меня слегка нервируют.

С другой стороны, сегодня или завтра в магазин должны доставить большую партию модных товаров этой осени, и мне совсем не хочется, вернувшись, обнаружить, что все поставили и повесили не туда. Мистер Нильсен мучается артритом и, хотя по-прежнему рано утром приходит на работу, около двух возвращается домой, чтобы прилечь. Миссис Нильсен то появляется, то исчезает; бо́льшую часть времени она проводит теперь, играя с приятельницами в бридж и бесплатно помогая в церкви.

Ей, похоже, хочется, чтобы я поехала с Лилиан и Эмили. Она говорит:

– В твоем возрасте девушке нужно время от времени выбираться из дому. Жизнь не ограничивается магазином и занятиями, Вивиан. Похоже, ты порой об этом забываешь, и меня это тревожит.

Когда я получила школьный аттестат, мистер Нильсен купил мне машину, черный бьюик-кабриолет; езжу я в основном в магазин и в Святого Олафа по вечерам; мистер Нильсен говорит: машине дальняя прогулка не помешает.

– А за парковку я заплачу, – обещает он.

Мы выезжаем из города; небо сахариново-голубое, точно детское одеяльце, с пушистыми ватными шариками облаков. Мы еще и десяти миль не проехали, а я уже успела выяснить, что у Эмили и Лилиан планы гораздо грандиознее, чем я думала. Да, мы пойдем смотреть «Волшебника страны Оз», но не на вечерний сеанс, из-за которого якобы вынуждены остаться. Есть дневной, в три часа, так что нам хватит времени вернуться в свои комнаты и переодеться к вечеру.

– Минуточку, – говорю я. – К какому еще вечеру?

Лилиан, сидящая со мной рядом на пассажирском сиденье, стискивает мне коленку:

– Да ладно, ты же не думаешь, что мы тащимся в такую даль ради какого-то глупого кино?

Эмили вступает в разговор с заднего сиденья – она там перелистывает журнал «Серебряный экран»:

– Ты такая серьезная, Вив. А иногда нужно развлекаться. Эй, а вы знаете, что Джуди Гарленд родилась в Гранд-Рапидс? И звали ее Фрэнсис Этель Гамм. Да уж, не голливудское имечко.

Лилиан смотрит на меня с улыбкой:

– Ты ведь никогда не была в ночном клубе?

Я не отвечаю, но она, разумеется, права.

Она поворачивает к себе зеркало заднего вида и начинает красить губы.

– Я так и думала. Вот и развлечемся как следует для разнообразия. – Лилиан улыбается, между блестящих розовых губ проглядывают мелкие белые зубки. – Начнем с коктейлей.

Гостиница для женщин на тихой улочке в Миннеаполисе точно такая, как говорила Лилиан, – чистый, скупо обставленный вестибюль, скучающий портье, который едва поднял глаза, выдавая нам ключи. Стоя у лифта с багажом, мы договариваемся, что встретимся через пятнадцать минут и пойдем в кино.