Читать книгу "1917: Государь революции - Владимир Марков-Бабкин"

– Как ведут себя владельцы предприятий?

Глобачев ответил:

– По нашим данным, никакого противодействия демонстрациям нет. Более того, по распоряжению администрации некоторых предприятий, якобы в честь праздника, закуплены пирожки и булочки для раздачи идущим на демонстрацию. Но опять-таки это все формально носит верноподданнический характер.

– Где демонстранты сейчас?

– Ближайшие дошли примерно до Садового кольца. Колонны сильно растянуты, движутся с разных концов города хаотично, без всякого построения и организации.

Я прошелся по залу. Что делать в этой ситуации? Их там, вероятно, десятки, если не сотни тысяч. Никакими кордонами такие толпы остановить невозможно. Во всяком случае, без применения оружия и казаков. Но далеко не факт, что солдаты и казаки выполнят приказ стрелять на поражение. Ведь тут не мятеж, а просто поход. Да еще и верноподданнический. Но вся беда в том, что народ начинает привыкать ходить по улицам с транспарантами и флагами. И загнать его обратно будет весьма непросто. Три недели назад в Петрограде пришлось стрелять, да и то, если бы монарх не сменился, то не факт, что братцу Коле удалось бы все утихомирить даже при помощи оружия.

– Что войска московского гарнизона?

Главнокомандующий московским военным округом и генерал-губернатор Москвы тут же ответил:

– Пока не отмечены случаи присоединения войск гарнизона к демонстрациям.

– Каково настроение в частях? Насколько они устойчивы к пропаганде? Будут ли выполнять приказы на подавление, если такие вдруг поступят?

В этот раз великий князь Сергей Михайлович ответил куда более осторожно:

– В настоящее время в Москве расквартировано достаточно фронтовых частей, еще не разложенных пропагандой деструктивных элементов. Но я бы не был настолько уверен, что в случае чего они выполнят приказ по подавлению массовых демонстраций. Одно дело подавлять военный мятеж, а другое стрелять в толпу, славящую императора и желающую мира. Тут могут быть неприятные эксцессы. Так что я бы твердо рассчитывал лишь на Дикую дивизию.

– Что говорят о мирной инициативе?

– Поддерживают. Воевать всем надоело. Да и понравилось многим в столице. Куда уж лучше, чем гнить в окопах.

– Прелестно.

Что ж, так и есть. Да, если кто-то решил меня свергнуть, то такой сценарий, когда толпы идут по улицам и славят императора, действительно самый лучший. Куда лучше попытки мятежа или военного переворота. И если не дай бог что, то не факт, что Кремль вообще кто-то будет оборонять. Во всяком случае, сразу. Так что лучше не доводить до проверки дисциплины и испытания лояльности войск, зараженных пацифизмом.

– Демонстранты несут какие-то флаги и транспаранты?

Глобачев покачал головой.

– Лозунги о мире и верноподданнические. Флагов не очень много. Есть несколько красных, значительно больше триколоров. По моим данным, по мере продвижения в центр к колоннам присоединяется все больше чистой публики. Эти часто приходят со своими флагами.

– Какими?

– Всякими, государь, – пожал плечами мой министр внутренних дел, – немало бело-сине-красных и черно-желто-белых, но есть и красные.

– Господа, ваши рекомендации!

Присутствующие переглянулись. Первым взял слово Кутепов.

– Предлагаю закрыть все входы и выходы из Кремля, а гарнизон подготовить к отражению возможного штурма. Оцепить также здание Дома Правительства. Демонстрантам предложить выбрать делегацию для встречи с премьер-министром.

– Они идут не к премьер-министру, а ко мне.

– Все равно, я бы ограничился лишь небольшой группой выбранных делегатов. И обыскать их ненавязчиво. Иначе гарантировать безопасность вашего величества будет весьма трудно.

Курлов также вступил в обсуждение:

– Как мне представляется, сейчас главная опасность в провокациях, которые могут устроить либо сами организаторы этих демонстраций, либо кто-то из тех, кто захочет воспользоваться ситуацией для дестабилизации обстановки. Достаточно засевшего на каком-нибудь чердаке пулеметчика, и вся эта толпа побежит, давя сотни людей на своем пути. И обвинят в расстреле власть.

Я покачал головой.

– Достаточно одного выстрела, и может начаться паника. Так что пулемет тут необязателен.

Глобачев предложил:

– Думаю, что вообще не следует их пускать дальше Моховой и Китайгородской стены. Будет полезным выставить наряды полиции на уровне Бульварного кольца, сообщать проходящим о том, что в столице действует военное положение и все демонстрации в центре запрещены, дабы не было недопонимания от вида последующего оцепления. А на уровне Моховой и Китай-города выставить солдат внутренней стражи, которые своим видом должны подтвердить серьезность положения и решимость власти поддерживать порядок любой ценой. Это охладит горячие головы. Еще можно поднять по тревоге и выдвинуть в оцепление юнкеров из Александровского военного училища. В любом случае хотелось бы иметь некоторый запас по времени и расстоянию, на случай обострения ситуации.

Нечволодов промолчал, а Сандро возразил:

– Нет. Не успеем выставить такое обширное оцепление, демонстранты уже на подходе. Да и незачем. Ситуация пока не настолько критическая. Смею предположить, что сегодня ситуацию удастся удержать под контролем. Формально тут действительно и придраться не к чему, поскольку демонстрации носят явно верноподданнический характер и должны служить демонстрацией поддержки политики правительства и лично императора. Сие нам необходимо всячески приветствовать и поддержать. Я бы их пустил в самый центр. Иначе могут быть нежелательные эксцессы. Это мое мнение.

Я обвел взглядом присутствующих. Желающих высказаться больше не было. Что ж, пришла пора высказаться главному начальству.

– Согласен, не успеем, да и опасно. Опыт февральских событий подсказывает, что попытка ставить войска в прямое соприкосновение с толпой на достаточно долгое время приводит к полному распропагандированию солдат. Так что я бы оставил войска в казармах, запретив всякие увольнительные. Чем меньше у них будет контакта с улицей, тем лучше. И с делегацией не очень хорошая идея. Пока там будут выбирать, может все что угодно случиться. Настроения толпы пока благожелательные, и власти не стоит давать поводы для ухудшения ситуации. Я так понимаю, что настроения среди демонстрантов праздничные?

– В какой-то мере это так, ваше величество.

Киваю Глобачеву:

– Вот видите. Раз настроения праздничные, то праздник должен продолжаться. Посему ранее предусмотренная программа остается в силе.

– Но, ваше величество! – Кутепов обеспокоенно запротестовал. – Прежняя программа не предусматривала сто тысяч человек зрителей! Это просто опасно!

Я усмехаюсь.

– Ничего. Думаю, что сегодня мы поладим с моим народом.