Читать книгу "Десять месяцев (не)любви - Юлия Монакова"

— А откуда вы знаете друг друга? Я понятия не имела, что вы знакомы…

— Пару лет назад в Питере познакомились, — пояснил он. — Я тогда был консультантом на съёмках исторического фильма, а снимала его кинокомпания, в которой работает Ася.

— Ты был настоящим, официальным консультантом на съёмках? — она взглянула на него с уважением. — Это так интересно!

— Там больше по части языковых тонкостей… чтобы достовернее и ярче передать дух петровской эпохи, — отозвался Марк.

— И твоё имя есть в титрах?

— Разумеется.

— А как фильм называется? Я обязательно посмотрю…

Илона невольно почувствовала гордость за него и его успехи. Всё-таки, Марк был необыкновенно талантлив… Она же смотрела на него преимущественно сквозь призму своей всепоглошающей, болезненной любви и частенько забывала о том, что он не только мужчина, а прежде всего — человек. Со своими привычками, жизненными ценностями и установками, со своими принципами, заботами, огорчениями и увлечениями. Как же мало, как ничтожно мало, на самом деле, она знала о нём — и как мало знала его самого…

На творческую встречу Марк, как и предупреждал, пойти не смог — отправился к своим студентам-должникам. А вот Илона была совершенно свободна и решила поглядеть на эту самую Асю, что называется, в деле.

И не пожалела!

Вниманием аудитории та владела просто потрясающе. Искромётно шутила, балагурила и острила, ни на секунду не "отпуская" зрителя, едко подтрунивала над юными журналистами, блестяще импровизировала, отвечая на самые каверзные и провокационные вопросы, точно заранее готовилась к беседе — но это, разумеется, было невозможно, поскольку вопросы придумывались и задавались из зала прямо на ходу. Некоторые особо скромные личности передавали Асе записки, и она зачитывала их вслух.

Разумеется, не обошли студенты вниманием и знаменитую встречу Аси со всемирно известным иллюзионистом Дэвидом Копперфильдом: когда ей было семнадцать лет, она — первокурсница журфака МГУ — умудрилась взять у заморской суперзвезды интервью.

— Сработали и везение, и убеждённость в собственной гениальности, и отчаянная наглость вкупе с нахальством, которых в те годы мне было не занимать, — смеясь, рассказывала Ася. — Копперфильд был моим кумиром, я по-настоящему им восхищалась, и когда наконец удалось встретиться с ним вживую во время его московских гастролей… я боялась, что просто рухну в обморок от волнения и забуду все заранее заготовленные английские фразы!

Единственный раз за всё время, когда журналистка растеряла свой задор и раскованность, случился после вопроса о мезенском маньяке — громкое дело полуторагодичной давности, произошедшее на съёмках фильма в Архангельской области. Ася вмиг посерьёзнела и ответила кратко, даже скупо:

— Тогда я чуть не потеряла мужа. Извините, я не готова это обсуждать.*

Очень много времени Ася посвятила такой новомодной профессии, как блогер. Толчком послужила полученная из зала записка, которую она, выразительно артикулируя, зачитала вслух:

— "Блогеры переоценивают собственную значимость, это очевидно. Особенно тёлочки, на которых подписываются из-за сисек и теоретической возможности вдуть".

Среди зрителей раздались сдавленные смешки. Ася обвела аудиторию взглядом и улыбнулась:

— Вы мне льстите, уважаемый аноним. Я уже давно выпадаю из трендов, мне тридцать девять лет, а через пару месяцев, страшно сказать, вообще будет сорок. И что же мне сделать, чтобы не растерять аудиторию и сохранить это "теоретическое желание вдуть"? Бежать за спасительными пушапами?

Студенты громко загоготали. Заведующая кафедрой нахмурилась, не одобряя направление, в котором повернула беседа. Но Ася уже вновь стала серьёзной.

— Как много людей не понимает и недооценивает блогинг! Налицо стереотипное мышление, вот вам говорящий пример — эта самая записка. Из-за подобных стереотипов я часто получаю такие комментарии: "Куда катится этот мир, тексты блогеров уже читают на лекциях по журналистике!" Или: "Да я уеду из страны, если блогеры войдут в учебники!" Войдут, милые, войдут, дайте время.

— Да что трудного в том, чтобы запостить в бложик? — выкрикнул кто-то с места, не вставая. — Многие тексты популярных блогеров высосаны из пальца, у меня лично таких историй — вагон и маленькая тележка!

Журналисты снова сдержанно захихикали, однако Ася невозмутимо отбила подачу:

— Ну так ведите блог! Насосите из своего продуктивного пальца интересные истории и поделитесь ими с неравнодушной общественностью, которая, вон, буквально затаилась в предвкушении…

Студенты заржали, а Ася выждала паузу, чтобы шум стих, и продолжила:

— Публикуйте контент каждый день, чтобы быть в строю, в ротации лучших! Войдите в хит-парад чьих-то мыслей, будьте ежедневно интересны в адской конкурентной среде, следите за трендами, пишите оригинально, работайте с комментариями, терпите хейтеров… Это же так просто! — она усмехнулась. — Ведь в вашем представлении единственный текст, который способна родить ПМС-ная блогерша, на полчасика отвлёкшаяся от примерки бюстгальтеров, — это примитивный набор букв, который совершенно случайно склеился в слова.

Ася снова обвела взглядом аудиторию, всматриваясь чуть ли не в каждое лицо поочерёдно.

— Вы быстро поймёте цену социального капитала, как только попробуете его заработать. Не высмеять с дивана чужой результат, а заработать! — отчеканила она. Никто из студентов больше не улыбался, все внимательно ловили каждую её фразу.

— Интернет — это трибуна для самореализации, нынче каждый может стать сам себе журналистом, писателем и так далее. Но до тех пор, пока люди — и пишушие, и читающие — не поймут, какая сила заложена в слове, для многих всемирная сеть так и останется помойкой для безнаказанного слива внутренней неудовлетворённости. Местом потребительского терроризма. Ведь безнаказанность и анонимность опьяняет: можно, не боясь последствий, прокричать, что у конкурентов в супе — мухи, и никто из прочитавших это больше не придёт к ним в кафе…

Ася глотнула воды из стакана и закончила свою мысль:

— В интернете каждый воружён, но грамотно применять это оружие умеют единицы. Большинство забавляется, как дети: они подло нападают друг на друга из-за спины с криком "пиф-паф", теша себя иллюзиями, что оружие игрушечное, из него нельзя покалечить или убить… А ведь можно. Сила слова, мощь толпы и вес доверия — вот то, чем заряжено ваше оружие.**

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Студенты молчали. Ася дала им возможность поразмыслить над её словами и резюмировала: