Читать книгу "Шут из Бергхейма - Юрий Погуляй"

«Балабол: В этом! Вы же… О Господи…»

«Лолушко: ты что-то знаешь о том, где мы и что это?»

— Давай, давай, расскажи им, — ощерился Сценарист.

«Снежок: Как ты?»

«Сучка: Голова кружится. Мне страшно, Олежка… Мне страшно. Я будто до сих пор слышу его… Он у меня в голове, Олежка. До сих пор у меня в голове!»

Сценарист раздраженно промотал беседу возлюбленных, отыскивая суть. Лог локации имел свою плюсы и свои минусы — он отслеживал даже шепот, но сейчас это все было не интересно.

«Балабол: Он совсем спятил… Господи, вы все тоже тут не по своей воле? Я думал…»

«Лолушко: К делу, Евгений. К делу. Что это такое?»

«Балабол: восемь человек… Как он сумел? Господи…»

«Лолушко: Тебя ждет сюрприз, но хватит религии! Одни Господи из тебя прут. Рассказывай, что знаешь!»

«Кренделек: Он что, знает этого мудака, который нас тут запер?»

«Лолушко: цыц! Кто ты такой, Евгеша?»

«Балабол: Я руководитель направления игровых концепций. Волшебные Миры. Слышали? Вот. Щеглов был самым ценным нашим сценаристом, с очень мощным техническим бэкграундом. Господи, да он всегда был странным, но, чтобы вот так… Восемь человек…»

«Лолушко: Вернись, Евгений. Мы все давно оценили его производственные мощности. Нам нужно понять, как отсюда выбраться. Ты тут — значит тоже заинтересован. Что это за прелестное место, из которого не выйти? Ваша игра?»

«Балабол: Нет. Но это была наша разработка»

— Врешь. Это была моя разработка, — произнес Сценарист сквозь зубы. — Моя. Но вы ее испугались.

«Балабол: Когда он показал прототип — коммерческий отдел был заинтересован. Нам дали бюджеты. В разработке всегда несколько проектов, и я позволил Андрею всецело заниматься только этим. Оберегал его от других задач, прикрывал… У него была полная свобода, но на промежуточном ревью целевая группа забраковала игру. Проект закрыли, как потенциально убыточный. Да и внутренний отдел поставил мораторий на используемые технологии, когда изучил техническую часть. Андрей все очень усложнил. Чрезмерно»

— Потому что вы растите дебилов. Оболваниваете еще больше. Три-четыре скрипта, без мотиваций. Боты-функции, разрушающие погружение. Ориентир на баранов! — сказал Сценарист. — Игрока надо водить за ручку. Все должно быть интуитивно понятно, он не должен скучать. И что?! Потом они и в жизни так же ждут чужой руки. Ничего не умеют, ничего не хотят! Потребители. Стадо. Поколение гугла.

Он потянулся к пачке сигарет, но отдернул руку. Частить не надо.

— Полная свобода. Ты ел меня живьем, Женечка. Ел, и потом — предал. Сделал вид, будто я все это за твоей спиной придумал. Будто не драл с меня по два отчета в день, — голос Сценариста охрип от злобы.

«Балабол: Щеглов сорвался. Попал на месяц в клинику неврозов, а когда вернулся — стал неуправляемым. Мы договорились, что он отдохнет в оплачиваемом отпуске, а затем вернется к работе. Год назад. Вы бы знали сколько он зарабатывал! Генеральный зубами скрежетал, но терпел. Щеглова ведь даже Близзард пытались сманить, такой кадр нужен фирме, но год отпуска — это слишком даже для генерального оказалось»

Сценарист поджал губы, вспомнив тихие коридоры с потерянными людьми. Вспомнил туман, в котором он жил. Капельницы, беседы, таблетки, снова капельницы. Жизнь растения. Что происходит с людьми в настоящих домах для помешенных, если в какой-то «клинике неврозов» из него сделали початок кукурузы.

Но именно там он понял, что вокруг слишком много шума. Именно тогда он понял, что город уже раскрыл пасть, чтобы проглотить душу Сценариста. И сбежал.

Взгляд ткнулся в следующую строчку, переключая сознание.

«Кренделек: Да кого это дерет, блядь? Как отсюда выйти?!»

«Лолушко: Погоди. Пусть закончит»

«Балабол: Я искал Щеглова, чтобы вернуть назад или окончательно разойтись. Даже частных детективов подключил. Зарплату он снимал исправно, гонял по счетам, прятался. Мы не смогли отследить. И вот вчера мне пишет один, что нашел его. Сказал приехать. И я тут. Вместо детектива меня ждал Андрей»

«Лолушко: И? Как отсюда выйти?»

«Балабол: Основной концепцией было — выйти можно, только пройдя игру. Глубина погружения, мотивационный момент. Необходимость командной игры. Случайное распределение. У Щеглова был пунктик на этот счет. Ему нравится смотреть как в банке грызутся пауки»

«Прыщ: Да я б хер стал гамать в такое!»

«Балабол: Люди отдают многое за эрзац жизни. У игры нашлись бы почитатели. Просто ради впечатлений. Проект был многообещающим, глубоким, но…»

«Лолушко: Могу пырнуть тебя ножом, чтобы ты оценил всю прелесть этой игры. Все ее глубину, скажем так»

«Балабол: Не надо. Я знаю Андрея — у вас все выкручено на максимум»

«Ловелас: Единым целым. Единым»

Сценарист остановился на этой фразе. Проверил игрока. Перечитал его показатели и улыбнулся. Потрясающе. Это работает. Не понятно «как», но — работает. Нобелевскую дают и за меньшее. Он перевел взгляд на лог. К черту нобелевскую. Не в ней суть.

«Балабол: для выхода требуется прокачка и прохождение последнего подземелья, итогового. Это то что было в основном концепте. То, что он год работал над этим проектом — для меня очевидно. Также то, что он выкрал клиентские матрицы»

«Лолушко: что выкрал?»

«Балабол: я слушал ваши диалоги с ботами. Никто не в состоянии прописать все, что я услышал. Это динамически развивающийся ии. Индивидуальный для каждого бота. Андрей хотел подружить программы со снятыми пользовательскими матрицами. Вы бы видели его базу данных по персонажам. Даже мимо пробегающий мальчик имеет сюжетные связи с десятком других ботов. Щеглов ненавидел картон, но в команде работал как просили — просто и эффективно. В его прототипе нельзя было шагу сделать, чтобы не тронуть паутину взаимоотношений. Даже без матриц его боты впечатляли, а со слепком человеческих эмоций — мотивация должна быть ошеломительной»

«Прыщ: лол. Это правда?! Все-таки собирали их? Я думал это слухи!»

«Лолушко: это вообще законно?»

«Балабол: в пользовательском соглашении прописано, что мы можем их собирать. Вы же принимали его?»

«Лолушко: очень хочу сунуть тебе в торец что-нибудь. Их же никто не читает! Вы ж знаете об этом!»

«Балабол: знаю, но сбор не значит использование. Внутренний отдел потому и наложил вето на разработку Щеглова»

«Снежок: Попробуй поспать…»

Сценарист ощерился. Да заткнись ты со своей телкой.

«Лолушко: а сколько он зарабатывал? Не то чтобы мне интересно, но все-таки, чтобы разжечь классовую ненависть, и поднять массы, на, ну вы понимаете»

«Балабол: много»

«Лолушко: я никому не скажу, правда. У нас сейчас проблемы поважнее, чем корпоративная этика»