Читать книгу "Счастье ходит босиком - Лана Барсукова"

Если учитель физкультуры сообщал в учительской, что сегодня на уроке оборвался канат вместе с повисшим на нем ребенком, то вся учительская дружным хором вопрошала: «Козлов жив? Как он?» И когда выяснялось, что грохнулся совсем другой ребенок, все недоуменно округляли глаза, как будто синяки и шишки достались самозванцу.

Петя рос, и вместе с ним рос, раздувался, наливался силой его ореол невезучего человека, бескомпромиссного неудачника. Когда, уже в университете, у Пети увели девушку, он совсем не удивился и даже как-то горестно обрадовался, как будто случилось предначертанное судьбой, а с ней, как известно, не поспоришь. Пете стало даже легче оттого, что спало напряжение ожидания. Все равно рано или поздно это должно было произойти. Так лучше уж рано, пока не привык окончательно. Новую девушку заводить не стал. Стоит ли? С его-то невезучестью.

С тех пор прошло много лет. Мама ушла в мир иной, настрадавшись в этом из-за своего невезучего сына. Выходило, что она перешла в лучший из миров. В наследство она оставила квартиру, где в прихожей стоял шкафчик, снабженный идеально подогнанным шпингалетом. Незадолго до ухода мама сделала комплексный ремонт, чтобы у сына все было в лучшем виде, ведь она оставляла его наедине с такой недружественной и коварной жизнью.

Но жизнь не обиделась на такое к ней отношение, а наоборот, решила удивить своей щедростью. Пируэт судьбы был изящным и таким неожиданным, что самая разнузданная фантазия не могла бы предположить такого развития событий.

Однажды Петя, ставший к тому времени сорокалетним Петром, застенчиво и конфузливо шел по улице. На светофоре он не просто дождался зеленого сигнала, а для верности пропустил первых пешеходов вперед, как собак на минное поле, и только потом несмело двинулся сам. Он был сосредоточен и готов в любую минуту отразить неприятности, которыми кишела улица. Вот рядом кашлянул прохожий – туберкулез не дремлет. И Петр отпрыгнул, как заяц, вбок, прытко и трусливо.

Озабоченный, он не замечал прищуренных глаз, неотрывно следящих за ним.

Мужчина в серой кепке шел по пятам, то заходя сбоку, то отставая, то обгоняя, чтобы, оглянувшись, рассмотреть лицо Петра. При этом он едва ли не поскуливал от восторга, энергично потирал руки и вообще был в крайне радостном возбуждении. Его живое лицо светилось восторгом охотника, который мелкой дробью убил медведя. Восторгом, граничащим с изумлением. Он достал телефон и тихо, шепотом заговорщика произнес:

– Привет! Это я! Нашел! Точное попадание!

На том конце громко откашлялись и поинтересовались:

– Кого?

– Говори тише! Спугнешь, я еще не вступал с ним в контакт.

– С кем?

– Дурак?

– Кто?

– Ты!

Мужчина в серой кепке сунул телефон в карман, сделал три глубоких вдоха-выдоха и побежал по следу Петра Козлова с азартом гончей. Догнав его, он перегородил ему дорогу и лаконично предложил:

– Мужчина, мне надо с вами поговорить. Сейчас я покажу свои документы.

И полез во внутренний карман.

Петр побледнел. Он сразу вспомнил политический анекдот, который недавно рассказал на работе. С его-то везучестью делать этого, конечно, не стоило… И кто его за язык тянул? Ладно бы про Сталина или Ленина, так ведь про… про самого… Господи, где мозги были? Бежать?

Но мужчина в кепке, похоже, умел читать мысли на расстоянии. Он аккуратно, но сильно сжал рукав Петиного плаща. Другой рукой он достал из кармана корочку красного цвета. «Ксива», – почему-то догадался Петя. Это пришла на помощь генетическая память предков, прошедших тюрьмы и зоны своей суровой родины. От страха у Пети вспотела спина, мерзкие мурашки начали расползаться по всему телу. «От таких не убежать, их там тренируют, небось догонят при надобности». Где «там», Петя уже не сомневался. Он думал только о том, кто ему станет писать письма на зону, раз мамы больше нет.

Видимо, он побледнел. Мужчина отреагировал странно:

– Какая бледность! И мелко-мелко дрожат губы! Отчаяние плещется в глазах! Вот-вот заплачет! Какой затравленный вид! О-о-ох, это выше моих сил, я не перенесу такой удачи, пожалейте мое больное сердце!

Пете стало еще хуже. Человек из органов – это, конечно, страшно, но сумасшедший, маньяк – это тоже, знаете ли, не подарок. А если это маньяк из органов? Даже если там такой один-единственный, то попасться он должен именно Пете с его-то везучестью… У Пети скрутило живот какой-то мертвой петлей, он испугался, что упадет в обморок. И испугался не напрасно.

Мужчина в серой кепке заботливо подхватил его под мышки и истошно закричал:

– Такси! Такси!

«А где же черный воронок?» – успел подумать Петя перед тем, как сознание трусливо покинуло его.

Он не слышал галдежа «Человеку плохо!» и не смог оценить, насколько добры люди к тем, кто разрывает пелену повседневности и устраивает небольшие уличные спектакли. «Отойдите, ему воздух нужен», – тут же взял инициативу в свои руки бойкий самовыдвиженец, хотя воздуху было навалом, все слои атмосферы нежно голубели над головой Пети, простираясь до самой стратосферы. А он простирался на грязном асфальте.

Кончилось все тем, что за дополнительную плату шофер-азиат взвалил, как куль, Петино тело и погрузил его в машину, на дверцах которой была помещена реклама зоомагазина «Зверский аппетит». Рядом с Петей, точнее, с его телом сел мужчина в серой кепке, и они отчалили, опередив «Скорую» на какие-то пять минут.

– «Мосфильм»! – властно скомандовал похититель.

– Какой такой мосифилм? – резонно поинтересовался водитель.

– Единственный! – с пафосом ответил пассажир, но потом смилостивился: – Мосфильмовская улица, дом номер, естественно, один.

Шофер прильнул к навигатору и доверительно сообщил:

– Мосифилевска улиса.

Но система растерялась.

– Нигиде такой нет, – подытожил шофер.

– Прямо езжай, скажу, когда повернуть, – вздохнул мужчин в кепке и заботливо погладил Петю по плечу.

Петя очнулся, но не показал вида. Слыша адрес назначения, он, несмотря на панику, восторженно удивился: «Ничего себе, какие подвалы у Лубянки! Через весь город до Мосфильмовской тянутся!»

Между тем мужчина непрестанно звонил кому-то.

– Коля, ты не ушел еще? И не уходи! Ставь свет, я такого кадра везу…

– Лена? Не ушла? Не вздумай уйти! Готовь площадку…

– Вася, не уходи! Что значит «уже ушел»?! Так вернись! Ты себе не представляешь, какого типа я нашел…

Что характерно, он ни с кем не прощался, просто прерывал разговор, который проходил у него исключительно в манере вопрошания и восклицания.

Петя понял, что его сейчас встретят. И на специально подготовленной площадке направят свет прямо в лицо. Он видел такое в фильмах про сталинские времена. Такие фильмы не имели хеппи-энда. Терять было нечего, и Петя стал вырываться из объятий мужчины в кепке.