Читать книгу "Нефритовый жезл - Роксана Чёрная"

Гарри ходил вдоль коридора из стороны в сторону.

— Гермиона. Ты меня знаешь пять лет. Знаешь, как я ненавижу принуждения. И ты думаешь, я бы стал… — безразличие в его голосе сменилось тихой яростью, — принуждать тебя к чему-то…

— Гарри, — Гермиона попыталась достучаться друга, или бывшего друга — думать об этом не хотелось…

Попыталась даже его обнять, но Гарри отшатнулся. На него странно посмотрел прошедший мимо них в Больничное крыло первокурсник, но ничего не сказал, а молча толкнул дверь. Правда, так внезапно появившаяся ярость Гарри уменьшилась.

— Не надо, Гермиона, — грустно сказал он. — Я понимаю, что это скорее всего какое-то остаточное влияние зелий. Может, действие зелья похоти прошло не до конца или еще чего. Нужна будет помощь — обращайся, помогу. Но… — Гарри покачал головой, — мы и так с тобой не особо общались в последнее время, — он грустно усмехнулся, — я почти привык.

Гермиона смотрела вслед Гарри, и тихие слезы вины и жалости к себе капали на ее школьную форму. А что она могла сказать в свое оправдание? Что первая мысль после того, как она осознала свои чувства, была о том, что такого быть не может? Что она сразу огульно обвинила Гарри, потому что так было… проще?! Да проще было обвинить Гарри в искусственных чувствах к нему, чем пытаться справится с фактом того, что чувства настоящие и требуют каких действий. Опять. И если они настоящие, то будет очень, очень больно. Опять. Как она вообще могла это ему сказать?

Осмотревшись вокруг, Гермиона вдруг поняла, что совершенно одна в коридоре и рядом никого нет. Она с ужасом осознала, что рядом никогда никого нет. Она одна. Она всегда остается одна. Даже Гарри, который когда-то стал для нее лучшим другом, всегда выбирал Рона или свои приключения, часто просто не слушая её предупреждения об опасности.

"Он опять меня бросил, — шмыгнув, подумала она, — он снова это сделал"

Чувство беспощадно злой обиды и состояние одиночества стремительно овладевало ею. Единственное, чего хотелось, — это спрятаться где-нибудь в углу и тихо прорыдаться от жалости к себе. Не дождетесь! Вместо этого она побежала за причиной своих страданий. Если он винит её в недоверии, то пусть выслушает до конца, что стало причиной этого.

Она резко откинула пышные волосы назад и решительно пошла в сторону гостиной, куда, вероятно, направился Гарри.

Она так и не смогла подойти к нему. Впервые ей не хватало смелости, тем более он так внимательно слушал, что ему там лила в уши Джинни Уизли. У Гермионы от наблюдения за этой сценой все сильнее бурлило в душе чувство ненависти, перерастающее в желание повыдергивать идеально гладкие волосы, которые Джинни игриво наматывала на палец.

"Возможно, я погорячился с обвинениями", — подумал Гарри, краем глаза наблюдая за напряженной Гермионой.

Он почти не слушал Джинни, что-то раздражающе лепетавшую ему на ухо. Слишком беспокоился о подруге и возможности их дальнейших отношений.

"Интересно, я правда ей нравлюсь, или это просто эффект отмены зелья?" — спрашивал Гарри сам себя. Почему-то сейчас это стало очень важным для него. Особенно сейчас, когда Гермиона с ненавистью взирала то на него, то на Джинни и сжимала руки на своей книги до побелевших костяшек.

Он не мог больше на это смотреть. Еще немного, и он сам подойдет к ней с извинениями. Хотя с другой стороны, за что ему-то извиняться? Это она должна просить прощения и возможно, даже тем способом, который он предложил ей. Как вообще можно было поверить в эту гадость? Разве он давал повод не верить себе?

С этими разрывающими голову вопросами Гарри извинился перед Джинни и вышел из гостиной. Он с болью в сердце вспоминал, как часто раньше они с Гермионой сидели, тесно прижавшись друг к другу, разговаривая ни о чем. Просто болтали. Когда это было? Кажется, последний раз на четвертом курсе, перед первым испытанием. Когда же они стали отдаляться друг от друга? С чего вообще Гермиона решила, что он хочет ей отомстить. Возможно это… Некоторые люди часто проецируют собственные желания и страхи на других людей. Но за что Гермионе мстить ему?

Он долго шел по коридорам Хогвартса, думая о прошлых временах и приключениях, в которых Гермиона всегда была на его стороне. Строго говоря, она до этой ситуации его не предавала. Всегда поддерживала и верила его словам, даже порой самым невероятным предположениям. Так что же случилось с его Гермионой? Он давно стал думать о ней именно так. Его Гермиона.

Он сам не заметил, как ноги принесли его в библиотеку. Он даже улыбнулся. Все верно. Он ведь думал о ней. А Гермиону чаще всего можно было найти именно здесь — в этом оплоте знаний и мудрости. У нее даже был здесь свой уголок.

Гарри с нежностью вспоминал, как она однажды, прижав палец к своим губам и доверительно взяв его за руку, повела по лабиринтам библиотеки, показывая дорогу.

Чтобы попасть сюда, надо было целенаправленно искать это место, и не факт, что получилось бы с первого раза. Нужно было пройти в небольшой проем между стеллажами. Протиснуться по узкому коридорчику и выйти к тупику, которые образовывали шкафы у стен.

Глаза Гермионы светились, когда она привела Гарри в это место. Здесь было тесно, но уютно и тепло. Стоял огромный стол и стулья напротив окна, в которое часто смотрел на закат Гарри, пока она читала очередной фолиант.

Он подошел к стулу, на котором всегда сидела Гермиона, и провел пальцами по спинке.

"Именно здесь она раскрывала тайны Хогвартса и придумывала, как спасти мою задницу, а я…"

Это мое место! — неожиданно раздался отчаянный голос за спиной Гарри.

Он резко развернулся и увидел Гермиону, которая, сразу же протискиваясь мимо него, прошла и села на стул. Правда, к удивлению Гарри, заняла тот, на котором всегда сидел он. Рона сюда даже не приглашали.

Гарри смотрел на макушку Гермионы и любовался светом, который отражался от ее волос. Они становились красновато-каштановыми и словно горели огнем, он бы хотел прикоснуться к ним.

Он резко помотал головой, стряхивая наваждение, и развернулся, чтобы уйти, но не смог сделать и шага. Гарри вдруг понял, что не хочет отсюда уходить. Ведь это она за ним пришла. Значит, она хотела его видеть. Несмотря ни на что.

"Значит, не зелья", — с улыбкой подумал он, а вслух сказал:

— Ты заняла мой стул.

Она резко выпрямилась и повернула голову. Гарри увидел, как по ее щекам текут слезы.

Гермиона была возмущена и чувствовала, как первая в жизни истерика подбирается своими щупальцами, проникая сквозь железный контроль.

Стул? Твой стул, — прошептала она неверяще и заметила блеск в его глазах.

Неужели можно сейчас говорить о таких мелочах? Неужели ему нравится видеть её слезы? Да что он за человек-то такой?

— Да если бы не я, ты даже и не знал бы, где находится библиотека!

— Это не правда, — возмущенно воскликнул он.