Читать книгу "Ревенант - Павел Корнев"

– Из него выйдет толк. Я убийц вижу по глазам. Готов прямо сейчас поменять на бестолочь Эберта, но ты ведь не согласишься, так?

– Не соглашусь, – с улыбкой подтвердил я. – Но на будущее буду иметь в виду. Если вдруг не сумею удержать на коротком поводке сам, напомню тебе об этом разговоре.

– Вот и чудесно. Какие планы на сегодня?

– Пройдусь по городским рынкам.

– Составить компанию?

– Не думаю, что будут проблемы.

Франсуа хлопнул меня по плечу и настаивать на своем не стал. На первом этаже мы распрощались, я позвал за собой Марту и вышел на улицу.

– Не будем брать лошадей? – удивилась Марта.

– Так сходим, – покачал я головой, хоть обычно и не испытывал никакой тяги к пешим прогулкам. – Посмотрим, чем город дышит. А возникнет нужда – извозчику заплачу, домчит с ветерком.

2

Белыми именовались ворота, через которые мы въехали в Риер. Путь туда был неблизкий; время от времени я снимал шляпу и обмахивал лицо, а примерно на середине дороги не выдержал и позволил зазывавшему посетителей цирюльнику усадить себя на лавку, чтобы укоротить шевелюру и подровнять бороду.

С наступлением теплых дней городской воздух наполнился непередаваемыми миазмами самых разных зловоний, и если мне к подобным ароматам было не привыкать, то Марта страдальчески морщилась, шагая по усыпавшим мостовую конским яблокам. А уж когда на подходе к рынку стали попадаться наваленные в сточные канавы груды гниющих отходов, она и вовсе прикрыла нос платочком. Пришлось пригрозить девчонке пальцем: негоже слуге серьезного человека демонстрировать эдакую утонченность, циников с городского дна это могло подтолкнуть к совершенно неверным выводам на мой счет.

Рынок у Белых ворот оказался на редкость обширен, помимо привозимых в город из окрестных деревень продуктов торговали там своими изделиями и мастеровые. Несколько рядов занимали местные кожевники, рядом с ними расположились гончары, дальше шли прилавки с тканями и лавки с пушниной. Тут же точили ножи и прочий инструмент, чинили обувь и латали прохудившиеся кастрюли и котлы. Еще повсеместно готовили немудреную снедь и подогревали вино, а шустрые юнцы разносили их, предлагая и торговцам, и покупателям.

Последних хватало с избытком. Больше всего горожан привлекали продуктовые лавки, но собирались люди и у прилавков с прочими товарами. Столпотворение, шум, гам, крики зазывал. Какой-то бродяга живописал компании таких же оборванцев несметные сокровища, которые достанутся участникам очистительного похода после разгрома язычников. Парочка немолодых сарцианок предлагала погадать судьбу по линиям ладони и снять порчу, от них шарахались, будто от чумных. На небольших пятачках жуликоватого вида молодчики зазывали сыграть в карты и кости, в укромных уголках шла игра в орлянку, звенело серебро. Еще строили глазки почтенным бюргерам продажные девки, но пока что в силу раннего времени их немудреные уловки никого не привлекали. А вот один не слишком ловкий воришка внимание к себе привлек и получил по сопатке от едва не лишившегося кошеля пузатого дядьки. Ударил тот вполсилы, больше для острастки, но кровь так и брызнула. Чинно прохаживавшиеся меж рядов стражники поглядывали на все это безобразие сквозь пальцы, по-хозяйски брали с лотков пирожки да покрикивали на покупателей, чтобы те шустрее освобождали дорогу. Упитаны стражи порядка были сверх всякой меры.

С ходу в толпу я не полез и для начала заглянул в лавку менялы, избавился от сваамских фердингов и марок, после встал на высоком крыльце и принялся выискивать во всеобщем хаосе тех, с кем стоило завести знакомство и выспросить о сарцианской ведьме и трех бесследно пропавших на этом рынке девицах. Я высматривал нужного человека, а кто-то высматривал таких, как я. Меня высмотрели первым: пусть и убрал оба перстня в заправленный под нательную рубаху мешочек, но на общем фоне мое дорожное платье выглядело вопиюще дорогим, да и Марта в образе слуги была одета по местным меркам совсем небедно.

– Сеньора интересуют девочки? – обратился ко мне невесть откуда взявшийся прощелыга с зализанными назад рыжеватыми волосами, веснушками, приметным родимым пятном на левой щеке и смышлеными, откровенно жуликоватыми глазами. Поверх пыльной и мятой рубахи на нем был надет колет, ноги прикрывали короткие, свободного кроя штаны и тяжелые ботинки, слишком уж добротные для безденежного проходимца.

Я спустился с крыльца, смерил паренька внимательным взглядом и сказал:

– Меня интересует сарцианка.

– А-а-а! Так это вам в табор надо. Но там до вечера делать нечего, все веселье затемно начинается. Вы лучше наших девочек зацените, настоящие красотки!

– Мне нужна старая сарцианка.

– О, сеньор знает толк в извращениях! – расплылся в широкой улыбке пройдоха, без стеснения выставив на всеобщее обозрение неровные зубы, коих во рту обнаружилось куда меньше отпущенного Вседержителем количества. – Есть и в возрасте дамочки. Могу устроить встречу! Идемте!

– Нужна старая седая сарцианка с бельмом на глазу.

Прощелыга мигом скис и отступил на шаг назад, готовясь затеряться в толпе, но блеск возникшего в моей руке талера заставил его остановиться. Когда крупная серебряная монета завладела всем вниманием парня, Марта переместилась ему за спину, встав немного сбоку и сложила пальцы в замысловатую фигуру. Вмешиваться девчонке не пришлось, жулик присмотрелся ко мне и спросил:

– Зачем она вам, сеньор?

– Говорят, лучше гадалки в Риере не найти… – небрежно обронил я в ответ.

– Фи-и-и! – презрительно выдал мой собеседник. – Я настоящую гадалку знаю! Идемте провожу! Она и берет недорого.

Я покачал головой и зажал талер в кулаке.

– Мне нужна эта.

– Ну не знаю! – всплеснул руками пройдоха и запустил пальцы в зачесанные назад волосы, постоял так миг, затем покачал головой. – Нет, не подскажу, где эту искать. Видел ее на рынке несколько раз, но так, мельком.

К первому талеру присоединился второй.

– Сказал же: не знаю ее! – чуть ли не со слезами в голосе протянул жулик. – Местная она – это точно, одевается как городские сарциане, и бельмо на левом глазу есть, но где живет, хоть убейте, не ведаю. Святыми небесами клянусь!

Мне до клятв этого проходимца не было никакого дела, я потер один талер о другой и поинтересовался:

– Когда ее последний раз здесь видел?

– Вот вы спросили! – охнул проходимец и озадаченно поскреб затылок. – Давненько уже не появлялась. С месяц, наверное. Но если вам ничего не нужно, я пойду…

Расставаться с полновесным талером не хотелось, и все же я кинул одну из монет собеседнику; серебряный кругляш просто растворился в воздухе, до того ловко рыжий прощелыга его перехватил. Второй талер я вернул за обшлаг рукава камзола, взамен вытянул монету в двадцать крейцеров.

– Подумай! – проникновенно сказал я парню. – Подумай очень хорошенько, что может заставить меня сделать тебя чуть-чуть богаче?