Читать книгу "Идеальный калибр - Сергей Самаров"

Мне, по большому счету, было безразлично, оценят ли «краповые» мою помощь. Оценят – хорошо, не оценят – и то ладно, что я сделал это. Мне важно было самому знать, что я банду не пропустил, что стал состоявшейся боевой единицей, сумел не по приказу, а по собственной воле сохранить много солдатских жизней и, по сути дела, не допустил губительного сбоя в ходе операции.

Оставалось сделать совсем немного: дождаться, когда «краповые» поднимутся на ближайшую к перевалу высокую скалу – и после этого можно будет собрать винтовки и отправиться к ним. Туда же, скорее всего, должна будет подойти и моя рота. Им нужно только убедиться, что имам взорвал проходы на другую сторону перевала, и сразу после этого можно будет смело отправляться на соединение со спецназом внутренних войск.

Я перевел прицел на Погорелый лес, пытаясь отыскать свою роту. Но даже тепловизор мало сумел помочь мне. В лесу были биологические объекты, излучающие тепло, но свечение было неподвижным и слабым. И я легко догадался, что это только трупы погибших бандитов. Пока они полностью не остынут, будут светиться. Кто-то говорил мне, что слабое свечение будет продолжаться вплоть до девяти дней. Но в данной ситуации меня этот вопрос интересовал мало. Мне хотелось знать, где застряла моя рота вместе с капитаном Герасимовым. В лесу ее определенно не было. Миновать лес и выйти в «мертвую зону», где мне ее не было видно, рота еще не могла. Расстояние от пещер до «мертвой зоны» слишком велико, чтобы преодолеть его так быстро. В последний раз я видел свою роту уходящей в скалы у подошвы хребта, там, где кончается пологий лесистый склон и начинается непреодолимая каменная стена. Рамазан говорил, что там есть проход в пещеры. Но этот проход охраняют волки. Конечно, для роты волки не страшны. Пусть они хоть все у входа встанут, рота в секунду расстреляет их в клочья. Да и не те волки создания, чтобы охранять проход от такого множества людей. Волк все еще существует в живой природе как вид только потому, что имеет сильно развитый инстинкт самосохранения и всегда старается избежать опасных ситуаций. Волки обязательно уступят людям дорогу. А если так, то куда может податься рота? Это был вообще неразрешимый вопрос, беспокоящий меня. Я видел множество ходов и проходов, ведущих от главного тоннеля, но не знал, куда они ведут. Что-то, конечно, имам Султан Магомедов взорвал. Но не мог же он взорвать все? Зато он мог заминировать основные проходы. И тогда роту, прошедшую куда-то в глубину пещер, может просто где-то или завалить новым взрывом, или же отрезать от остального мира. И я, не желая об этом даже думать, постоянно прислушивался, не раздастся ли новый взрыв в глубине хребта, и радовался, что скала под моим телом пока не содрогается.

Чтобы найти хотя бы какие-то следы, я попытался с тепловизором пошарить по щелям в скалах близ вертикальных откосов, где, как мне почему-то казалось, и должны располагаться проходы в пещеры или хотя бы один проход, которым пользуются волки. И нашел все-таки два источника тепла. По синему излучению можно было предположить, что это оставленные Герасимовым часовые. Но потом я вспомнил откуда-то слышанное утверждение, что у собак температура тела выше, чем у людей, и предположил, что и у волков тоже. А источники тепла, первоначально неподвижные, вдруг одновременно начали двигаться параллельным курсом в сторону Погорелого леса. И двигались так быстро, как не могли двигаться солдаты. Значит, это были два волка. А следов роты мой прицел так и не нашел.

Вообще-то мне уже можно было бы и отправляться ближе к позиции «краповых», поскольку ближняя ко мне скала со стороны перевала была успешно покорена и спецназ внутренних войск обеспечил плотную защиту всех входов и выходов из Погорелого леса. Но я тянул время, ожидая, что моя помощь может вдруг понадобиться роте. И потому покидать удобную точку не пожелал.

Так прошло около двух часов. Бандитскую тропу и скалы, откуда они могли бы выйти, я не терял из виду и время от времени проверял свое зрение с помощью прицела. Бандиты сидели тихо или же отошли, чтобы использовать какой-то обходной путь. Но любой обходной путь, скорее всего, должен привести их к перевалу, где у «краповых» давно руки чешутся рассчитаться за своих погибших. Я обходного пути не знал, хотя на всякий случай осматривал все пространство перед собой. Однако найти новую цель мне не удалось. Быстро бандиты научились уважать снайпера. Эта мысль повышала мое чувство собственного достоинства, и я лежал расслабленный, ощущающий себя почти героем, когда в скалу вдруг ударили автоматные очереди, а потом громыхнул посильнее моих винтовок выстрел из гранатомета «Муха». Граната взорвалась, немного не долетев до скалы. А пули свистели в нескольких сантиметрах над моей головой.

Откуда в меня стреляли и кто? Мне хотелось бы это понять, но я не видел приближения противника. Вернее, я не видел его на тропе. А кто-то появился ближе, причем уровнем ниже меня. Автоматные очереди снова и снова вышибали пыль из камней на самом краю моей площадки, снова и снова пролетали чуть выше, и я не мог свеситься, чтобы определить, откуда стреляют.

Мое положение стало предельно опасным. Кто-то появился совсем рядом, в зоне, из которой мог вести прямой огонь на поражение. Я не видел, кто это был, но понимал, что у этого кого-то очевидное намерение меня уничтожить и открыть бандитам путь к перевалу. И еще я понимал, что такие плотные, почти безостановочные очереди имеют только одну цель: прикрыть других бандитов, которые в это время были под самой моей скалой, и может быть, уже начали на нее карабкаться. А здесь путь не такой длинный и сложный, чтобы на нем застрять. На раздумья мне были даны секунды…

ГЛАВА ПЯТАЯ

1. Рота капитана Герасимова. Спецназ ГРУ. Знакомство с волками состоялось

Кровь на камнях, скорее всего, была действительно волчьей. Тот волк, которому отстрелили хвост, следов не оставил: он бежал по камням, а мелкие царапины на камнях могли быть оставлены и его когтями, и другими камнями, когда-то прокатившимися здесь. Но волков было два, и второй после выстрела не убежал в сторону, а продолжал бежать рядом с раненым собратом. И он оставил следы на участках земли между камнями. Причем этот след был свежим, даже не заветренным. И не покрытым пылью.

– Когти у этих волков какие-то короткие, – разглядывая след, сказал старший лейтенант Шамсутдинов. – У меня такое впечатление, что их стригли, как собакам.

– В пещерах камни, – высказал предположение лейтенант Корепанов. – О камни стачивают. Собаки в городе об асфальт стачивают, а волки о камни…

– Возможно, – вроде бы и согласился старший лейтенант, но не полностью. – Но уж больно ровно сточены. На всех лапах одинаково, чего в природе не бывает. Аккуратные, должно быть, камни в здешних горах…

Мало понимающий в волчьих следах капитан Герасимов промолчал, но информацию запомнил и сразу представил возможные варианты, из нее вытекающие.

– Ты предполагаешь, что волки дрессированные? – спросил он старшего лейтенанта.

– У меня причин для предположения нет, товарищ капитан, я просто обращаю внимание на конкретный факт, возможно интересный, но не отбрасываю и вариант лейтенанта Корепанова. Его вариант тоже вполне возможен. Я знаю, что в городе у собак когти об асфальт стачиваются. А у лесных волков когти длиннее, чем собачьи. У нас в горах тоже камней много, но я ни разу не встречал у волка таких аккуратно обработанных когтей. Я про следы говорю.