Читать книгу "Репутация герцога - Сюзанна Энок"

Себастьян обошел изножье кровати и остановился перед ней.

— Вы действительно знаете, в чем состоит реальность, — спокойно согласился он и приподнял за подбородок ее голову, чтобы посмотреть в глаза. — Вы собираетесь помочь мне положить конец афере?

— Я не стану помогать отправить моего отца на виселицу. — Слеза покатилась по ее щеке. Он стер ее большим пальцем. — Я не могу этого сделать.

Наклонившись, он поцеловал ее. Себастьян говорил себе, что пришел к ней, потому что хотел получить ответ на свои вопросы. Правда состояла в том, что Жозефину он хотел еще больше. Все в ней возбуждало его. Даже то, что она отказалась сотрудничать и облегчить ситуацию для него. Все остальные с ним сотрудничали, в их интересах было так поступать. Это и в ее интересах. Так много людей обязаны ему за его покровительство или его помощь деньгами, что он может спасти ее от тюрьмы. В одном она права: общество никогда не простит, что его одурачили. Но потом, сказал себе Себастьян, он все постарается исправить.

— Это ничего не изменит, — выдохнула Жозефина, стаскивая сюртук с его плеч.

— Это уже все изменило. — Себастьян потянул вниз тонкие бретельки ее сорочки.

Он поцеловал ее и провел руками по нагой спине к бедрам, прижимая к себе. Жозефина — обманщица, актриса, и только в последние дни он начал понимать, что у нее есть совесть и сердце. Она многим рисковала, рассказав ему все, о чем знала. И она была ключом к остальному. Если только он сможет найти выход, не вынуждая ее сделать то, от чего она откажется. С недавних пор для него стало важным не потерять ее. Как долго он смог бы сдержать клятву избавиться от нее? День? Неделю? Он продержался четыре часа.

— Себастьян, — стонала она, прижимаясь к нему.

Он чуть отступил, и она потянулась расстегнуть его жилет. Вслед за сюртуком жилет полетел на пол. Когда Себастьян легко пробежал пальцами по ее груди, ее соски напряглись. Шумно вздохнув, он наклонился и поласкал их языком.

Жозефина вытащила его рубашку из брюк. Он оторвался от ее груди и сбросил рубашку через голову. В прошлый раз, когда он был в этой комнате, он не раздевался. Сегодня у него есть несколько часов, и он намеревался использовать их.

В закоулках сознания он отдавал себе отчет, что, возможно, это его последняя ночь с Жозефиной. Последний раз он может касаться ее, целовать, обнимать. Он хотел доставить ей такое наслаждение, вызвать такое ошеломляющее желание, что это сможет поколебать ее, и она прислушается к его логике.

Он дразнил ее языком, мягко прихватывая соски зубами, и она издала дрожащий стон. Возбуждение одолевало его, но он сопротивлялся желанию просто повалить ее на кровать и оседлать, как животное. После четырех лет воздержания, сознательного или нет, с Жозефиной он снова оживал.

Отпустив ее, Себастьян присел на край кровати снять сапоги. Жозефина грудью прижалась к его спине, обняла за плечи и поцеловала в затылок. Если бы их связывала только постель, у них вообще не было бы никаких проблем.

Его сознание полнилось благословенным блаженством чистых ощущений. Но в них было нечто большее. Если бы ему нужен был только секс, то множество женщин без колебаний прыгнули бы к нему в постель.

— Знаешь, — пробормотала она ему в спину, — мне опасно быть с тобой.

Он оглянулся:

— В самом деле?

— О да. Я рисковала бы куда меньше, если ты был владельцем магазина или банкиром. — Потянув его за плечи, она уложила его на спину, чтобы видеть его лицо. — И воображаю, я столь же не подхожу тебе.

— Ты всегда была посвящена в… планы своего отца? — прошептал он, притягивая ее к себе, чтобы поцеловать снова. — Как получилось, что до недавнего времени ты оставалась девственницей?

Ее рот под его губами дрогнул в улыбке.

— Возможно, я ждала тебя.

Нахмурясь, Себастьян перекатился на живот, игнорируя дискомфорт от взметнувшегося копья.

— Я уже здесь, Жозефина. И ради Бога… всякий раз, выходя из дома, я слышу достаточно пустой лести. Я задал вопрос. Прошу, или ответь правдиво, или вообще не отвечай.

Глубокие карие глаза смотрели на него.

— Мой отец всегда был о себе очень высокого мнения. — Она легла на живот рядом с ним. — И требовал, чтобы все были столь же высокого мнения о нем самом и членах его семьи. Я имела очень хороших наставников и гувернанток, получила приличное образование. И я, поскольку ты хочешь честности, не собиралась рисковать своим… потенциалом, улегшись в постель с солдатом или фермером.

— Но я стоил риска? — Себастьян, потянув ее руку, коснулся поцелуем ее пальцев и почувствовал, что она задрожала.

— Это еще неизвестно. Но твое общество мне действительно нравится гораздо больше, чем чье-либо другое.

Себастьян не желал трезвой логикой охлаждать свои чувства к Жозефине. Он быстро снял второй сапог и брюки.

— Довольно сюрпризов. — Он повернулся и положил руку ей на поясницу. — Ты неверно меня оценила.

Медленно он провел ладонями от плеч вниз по спине, задержавшись на круглых ягодицах, потом по бедрам. Все в ней ему нравилось. Он чувствовал себя с ней обычным мужчиной, а не герцогом с колоссальной ответственностью и обязанностями. Ему нравилось расшифровывать хитросплетения ее ума и изучать мягкие изгибы ее тела.

Когда он прошелся ртом по ее спине, она, корчась, снова застонала.

— Себастьян, прекрати дразнить.

— Тебе хорошо?

— Да. О да!

— Тогда разве я дразню?

— Но я хочу…

Он схватил с кровати подушку.

— Ну, если ты настаиваешь… — пробормотал он. — Приподнимись.

Она поднялась на локтях и коленях, и он подсунул подушку под ее бедра и надавил на спину. Ее ягодицы поднялись. Придвинувшись к ней, он положил руки ей на плечи.

— Скажи, что хочешь меня, — сказал он, не в силах сдержать рычание.

— Я хочу тебя, — задыхаясь, проговорила она.

— Скажи это еще раз, — приказал он, стараясь замедлить дыхание и гулкий стук сердца.

— Я хочу, чтобы ты вошел в меня, — сказала Жозефина, приближая ягодицы к его болезненно напрягшемуся копью.

Он медленно проник в нее, напряженную, горячую, принадлежавшую исключительно ему. Никакой другой мужчина не обладал ею, и в этот момент Себастьян поклялся, что этого не должно быть и в будущем.

— Так? — выговорил он.

— Да, — простонала она, когда он начал медленно покачивать бедрами. — Да!

Теперь он не стал бы спрашивать себя, что, черт побери, он делает в постели этой женщины, потому что ответ его не волновал. Сейчас имели значение только ее ритмичные сдавленные стоны и неописуемые ощущения их слившейся плоти. Если бы остальная часть их жизни могла обещать хотя бы половину такого блаженства, он никогда не расстанется с Жозефиной.