Читать книгу "Случайная любовница - Трейси Энн Уоррен"

— О, какая чудесная новость! — воскликнула она. — Рейф пишет, что Джулианна родила ребенка, девочку, как и надеялась. — Она на мгновение замолчала, улыбка заиграла на ее хорошеньких губках. — Роды прошли успешно, намного легче первых, и ребенок, и мама чувствуют себя прекрасно.

— Замечательно, — согласился Итан, беря нож с вилкой, чтобы отрезать кусочек ветчины. — Как же они ее назвали?

Лили покачала головой:

— Похоже, пока никак. Они все еще решают и сузили выбор до трех имен.

— Ну, если только это не Харриет, у меня нет никаких возражений.

Под столом Мозер потерся о его ногу. Взглянув вниз, Итан встретился с парой зеленых кошачьих глаз. Маленький кирпично-розовый нос и черные усы животного подергивались от соблазнительного запаха ветчины и бекона. Кот недвусмысленно требовал своей доли. Отрезав щедрый кусок ветчины, Итан бросил его на ковер и был тут же вознагражден громким урчанием.

— А что, скажи на милость, ты имеешь против Харриет? — полюбопытствовала Лили, кладя письмо рядом с тарелкой.

— Это имя кузины, которая, бывало, мучила меня в детстве, — объяснил он. — Всякий раз, приезжая в гости, она заставляла меня носить какую-нибудь нелепую шапку, которую собственноручно сшила. Однажды она вышила на этой штуковине незабудки! — Он закатил глаза. — Ну что это за подарок для восьмилетнего мальчишки, спрашиваю я тебя? Единственным утешением было то, что братьям приходилось носить такие же головные уборы. — Медленная улыбка растянула его губы, когда он продолжил воспоминания: — Артур особенно ненавидел свою шапку, утверждая, что она унижает его достоинство как наследника. Мама, впрочем, не желала слышать ни слова возражений, заставляя и его, и всех остальных носить эти проклятые шапки, дабы не оскорбить нежные чувства кузины Харриет.

— Ее можно понять, — со смешком заметила Лили. — Вероятно, кузина тратила несметное количество времени, изготавливая эти «подарки», и необыкновенно гордилась своими усилиями. Догадываюсь, что она была бы убита горем, если бы поняла, что они вам не нравятся.

— Да она знала! Но ей доставляло удовольствие видеть, как мы страдаем, — закончил он полушутя, полусерьезно.

Лили поднесла чашку ко рту в тот момент, когда из-под стола послышалось просительное мяуканье. После небольшой паузы Итан отрезал еще один кусочек ветчины. Лили бросила на него укоризненный взгляд:

— Ты только балуешь кота. Если будешь продолжать в том же духе, он совсем перестанет ловить мышей.

— Бросит свое любимое развлечение? Никогда! Но ты права. Мозер слишком разбалован.

Когда она потянулась за баночкой с медом, Итан воспользовался моментом, чтобы бросить коту последний кусочек. Вскинув глаза, он заметил, что Лили наблюдает.

Она покачала головой, но не сказала ни слова.

— А знаешь, — вдруг заявила она, — хотела бы я взглянуть на одну из этих шапок.

Итан разрезал оставшейся ломтик ветчины надвое и съел половину.

— Как ни странно, но это, наверное, возможно. Мама хранит все, что мы носили детьми. Когда Артур и Фредерик умерли, она распорядилась сохранить все их вещи, хотя для чего, не представляю. Старый хлам, кому он нужен?

Протянув руку, она накрыла его ладонь своей и успокаивающе сжала.

— Тебе трудно без них?

Ее слова были продиктованы личным опытом. Да и как могло быть иначе, когда она знает, что такое боль утраты?.. Итан вздохнул и отложил вилку.

— Они были моими братьями. Конечно, я скучаю по ним. Как и ты скучаешь по своим родителям и мужу.

Ее ресницы опустились. Крошечная морщинка прорезала гладкий лоб.

— Разумеется.

Убрав свою руку, она на мгновение замешкалась, прежде чем вернуться к завтраку. Съела кусочек ветчины и омлета, который, должно быть, уже немного остыл.

Последовав ее примеру, он доел тост. Покончив с едой, она взяла чайник и наполнила обе чашки.

— Ты никогда не говоришь о нем, — пробормотал Итан, высказав вслух мысль, которая не давала ему покоя, как больной зуб, последние несколько недель.

Чайник дрогнул в ее руке, прежде чем она поместила его под стеганый чехол.

— О ком?

— О своем муже. Если ты думаешь, что я ревную, то ты ошибаешься. Я понимаю, что он был частью твоей жизни, также как мои братья были частью моей.

Ее взгляд опустился на скатерть. Она медленно взяла свою чашку и сделала неторопливый глоток, прежде чем с легким стуком поставить ее на блюдце.

Он попытался прочесть выражение ее лица, но не смог: она была сдержанной и задумчивой.

— Спасибо, Итан, — пробормотала она, — это очень великодушно с твоей стороны.

Он ждал от Лили каких-то откровений, но она откусила еще кусочек гренка, затем приложила салфетку к губам.

Минуту спустя в комнату вошел лакей и по сигналу хозяйки начал убирать со стола.

Итану хотелось продолжить расспрашивать ее. Он ощутил необходимость лучше понять мужчину, который играл такую важную роль в ее жизни. До недавнего времени ею вполне устраивало общаться, не вдаваясь в обсуждение прошлого их обоих, и все же призрак ее покойного мужа стоял между ними. Воспоминания о нем оставались невысказанными, но тем не менее Лили, конечно, помнит его.

Итан знал имя мужчины — Джон Смайт — и то, что он был младшим офицером, который погиб, служа стране, в битве при Виттории. Помимо этого, Итану не было известно ровным счетом ничего о своем призрачном сопернике: как он выглядел, какого роста был, откуда родом, что любил, а что нет; как познакомился и женился на Лили?..

Он полагал, что она любила своего мужа, однако она никогда не упоминала о нем, даже в каком-нибудь случайно оброненном замечании.

Почему?

Потому ли, что ее жизнь с Джоном Смайтом была такой недолгой, что подробности уже начинали тускнеть и меркнуть? Или от того, что боль от его потери была все еще слишком остра и погребена слишком глубоко, чтобы вытаскивать ее наружу, не сломав барьер, который она возвела вокруг себя?

А барьер между ними она действительно сохраняет — тонкая, почти прозрачная стена, как стекло, сквозь которое он видит, но дотронуться не может. Возможно, это эгоизм с его стороны, но он хочет большего. Хочет ее. Всю, целиком. Разумом, телом и душой.

«Что она скрывает и почему не рассказывает мне?» Если б он знал, что, встряхнув ее, добьется ответов, то, наверное, так бы и поступил. Но Лили — самая независимая женщина, с которой он когда-либо встречался, и ничто не заставит ее открыть то, что она не хочет открывать. Посему придется задействовать какие-то другие средства. Каковы они, ему еще надо подумать.

А пока он хочет, чтобы она не думала о Джоне Смайте и сосредоточилась на нем.

Лакей ушел, а вместе с ним и Мозер, который отправился вслед за слугой, не сомневаясь, что на кухне его дополнительно угостят чем-нибудь вкусненьким.