Читать книгу "Игра на изумруд - Владимир Кузьмин"

– Здравствуйте, ваша светлость, – официально приветствовал меня купец. – Дозвольте представить вам мою дочь. Графиня Дарья Бестужева. Моя дочь, Анна. Искренне надеюсь, что вы подружитесь. Я вас оставлю, ибо давно уже заметил, что присутствие родителя не способствует живости разговоров детей.

Анну трудно было назвать красавицей, но выглядела она мило и привлекательно. Платье явно из лучших парижских магазинов, в этом мне можно полностью довериться. Единственной вещью в ее наряде, не согласующейся с хорошим вкусом, был излишек украшений. Анна заметила мой взгляд и фыркнула:

– Я чуть не год не была дома, и меня подарками завалили! Дедушка, папа, дядя, тетка… И все в голос твердят, что это специально к балу. Ну и чтобы никого не обидеть…

– А где вы были, если это не секрет?

– Да какой уж секрет, в парижском пансионе училась. Только надоело мне там страшно, по дому заскучала. Теперь стану, как все нормальные люди, в гимназии учиться. Да и толку поболее будет.

– А что за пансион?

– Пансион месье Легре.

– Вы не поверите, но я там тоже училась и мне тоже очень быстро надоело.

– Так вот о какой русской графине там легенды рассказывают, вот кто мадам Жюстен изводил! – воскликнула Анна.

Мы стали перебирать косточки преподавательницам пансиона и самому месье Легре, но вскоре подошел молодой человек с капризной физиономией и обратился к Анне:

– Анна Алексеевна! Не заставляйте меня рыдать. Мне был обещан танец, но ждать уж нету боле сил.

Они ушли, но в одиночестве я пребывала недолго – вернулся Петя со стаканами и тарелочкой бутербродов.

– Лимонаду нету, – торжественно заявил он.

– А что же в стаканах?

– В стаканах лимонад из малины с мятой и из слив. То есть получается, что это не лимонад вовсе, а малинад и сливонад! Что выбираете?

– Малину!

– Стало быть, мне остается слива.

Мы вновь примостились на банкетке и принялись закусывать.

Мое внимание давно уже привлекала некая весьма экстравагантная особа, молодая женщина, из прически которой торчали во все стороны длинные шпильки с шариками на концах, наподобие тех, что я видела на портретах японских аристократок. И одета она была в вычурное красное с черным платье, украшенное спереди четырьмя пуговицами невероятного, чуть ли не с блюдце, размера. Она дефилировала по павильону, совершая сложные зигзагообразные маневры, взирала на всех через лорнет[40], способный своими размерами соперничать с биноклем, постоянно делала некие непонятные движения правой рукой и непрестанно трогала свои пуговицы.

– Странная дама! – не удержалась я от восклицания.

– Вы тоже обратили внимание? – откликнулся Петя.

– А вам не кажется, что все эти ее якобы судорожные движения имеют систему? Посмотрит в лорнет – и давай свои пуговицы перебирать.

– Даша, – перешел на шепот мой товарищ, – да она же знаки подает. Мы в гимназии так подсказываем. Ну если и не точно так, то похоже. Вот смотрите: приложила к верхней правой пуговице ладонь, а следом вытянула два пальца: семерка. Другая пуговица и просто три пальца – тройка. Сжатый кулак – это десять.

– И смотрит она через лорнет в карты, а знаки подает кому-то за карточным столом. Давайте подойдем чуть ближе, ее партнер наверняка должен к ней лицом сидеть, а от нас его спины других игроков заслоняют.

Мы отдали опустевшие стаканы пробегавшему мимо официанту и приблизились к игорным столам, от которых доносились обычные в таких случаях реплики играющих.

– Семьдесят пять рублей в банке! Сколько вам угодно?

– Ва-банк!

– Рискуете, молодой человек, – получайте!

– Дайте открытую.

– Извольте!

– Купите себе!

– Девять!

– Очком меньше.

Петя неожиданно вздрогнул.

– Что с вами?

– Даша, да это же Тихонравов, припомните, как его описывали Лариса и Сергей!

Я присмотрелась к тому игроку, которого мы заподозрили в столь оригинальном обмане, и стала вспоминать описание. Волосы каштановые, густые. Нос прямой, губы узкие, глаза серые. Выглядит лет на тридцать с небольшим. Все сходилось!

– Никак не ожидал встретить его здесь и уже сегодня! – шепнул мне Петя.

– Так, – повернулась я к нему и заглянула в глаза. – А когда и где вы его ожидали встретить?

Петя сильно смутился, но глаз не отвел.

– Я вчера все же сходил в харчевню, ведь срок был назначен. Так Никита Иванович сказал, что просьбу мою передать сумел и мне обещали назначить встречу. Я, конечно, на это особенно не надеялся, полагал, что теперь-то наш месье Птижан убежал куда подальше, и здорово обрадовался. А вам не сказал сразу, оттого что с вас пример взял: чтобы от праздника не отвлекать и веселье не портить. Но к концу вечера собирался все рассказать непременно.

– Да, но что нам сейчас-то делать?

– О чем беседуете, молодые люди? – услышали мы голос журналиста Вяткина, подошедшего к нам незаметно. – Вижу, вы чем-то озадачены?

– Григорий Алексеевич, вы же все и всех знаете, – обратилась я к нему.

– В этом есть изрядная доля преувеличения, – заскромничал журналист.

– Скажите, а вон тот мужчина за вторым столиком, шатен с усиками, вам неизвестен?

– Это господин Тихонравов, заезжий предприниматель. Проживает в отеле «Метрополь», номер мне неизвестен. Чем он вас так заинтересовал?

– Нам кажется, что он играет не вполне честно.

– Вряд ли. Я сам неделю назад сиживал с ним за картами. Он, конечно, везунчик, но умеет вовремя остановиться, выиграет небольшую сумму и прекращает игру. Удовлетворены ответами?

– Спасибо вам большое.

– Тогда разрешите покинуть вас.

Журналист ушел. А игрок-везунчик как раз принялся собирать выигранные деньги.

– Благодарю вас, господа. Я, пожалуй, не стану далее испытывать судьбу и выйду из игры. Позволите вас угостить? Коньяк, шампанское? Человек! Распорядитесь подать к нашему столу бутылку шустовского, пять звездочек, и бокалы на всех.

– Петя, он сейчас выпьет коньяку и, скорее всего, уйдет. И кто его знает, куда. Вы не видели здесь кого-нибудь из полиции?

– Видел. Господина Янкеля видел, да и сейчас его вижу. Вон, по ту сторону, в другом павильоне, как раз напротив нас с вами.