Читать книгу "Криптум - Грег Бир"

Из них двое были строителями, один шахтером, один творцом жизни (мужского рода; это был первый творец жизни, какого я видел с детства), двое Воинами-Служителями.

Таким образом, здесь были представлены все касты, кроме, конечно, инженеров.

Надзиратель убрал поле вокруг магистра строителей… Фабера, поправил я себя.

Нет нужды. Он ничуть не утратил своей власти.

Совет продолжал стоять. Первый блюститель опустил руку и заговорил:

– Политика некоторых высокопоставленных строителей, включая и предыдущий Совет, состояла в том, чтобы реализовывать свои планы без полного информирования о них Предтечей. Политика нового Совета состоит в том, чтобы не оставить ни одного Предтечу в неведении об опасности, перед лицом которой мы стоим и стояли последние триста лет… Это опасность нападения из-за пределов нашей Галактики, вторжения через дальние пределы спирального рукава, в котором находится наше блистательное скопление Ориона. Чтобы никто не остался в неведении об уже разработанных нами и принятых мерах, которые теперь приостановлены. О текущей стратегической ситуации и о том, как она должна измениться по мере нашей адаптации к новым угрозам. Все предъявляемые Фаберу обвинения должны быть основаны на том, что он добивался власти путем обмана, манипулирования эмоциями наиболее влиятельных Предтеч с целью реализации плана, находящегося в прямом противоречии с самой Мантией.

Архитектор – а моя память требовала, чтобы я думал о нем именно в этом качестве, – снова обратил на меня взгляд и слегка кивнул, словно делал приглашение.

Уже скоро, молодой Предтеча. Ему не реализовать свои замыслы без тебя.

Слушания продолжались с мучительно-нудным соблюдением ритуалов и очищений. Разные смотрители дефилировали вокруг судей, формально приведенные к присяге первым блюстителем, в чем не было ни малейшей необходимости. Я знал это, поскольку ни одна анцилла ни разу не погрешила против инструкций или верности Предтечам.

Казалось, прошли многие часы.

Когда я уже думал, что близится конец длиннейшего ритуала, с мест Совета донесся какой-то ропот. Вооруженные смотрители, которые уже снова стояли рядом со мной, развернулись, словно что-то выискивая.

Их датчики потемнели. Движения замедлились.

Потом, словно по сигналу, датчики загорелись как прежде. Несколько секунд казалось, что все в порядке, все как раньше. Но наконец я увидел аномалию, привлекшую внимание судей и членов совета и вызвавшую комментарии.

По пространству амфитеатра перемещалась зеленая точка, пока не зависла, словно какой-то невероятный светлячок, чуть ниже сферических дисплеев. Я предположил, что это часть ритуала, но, похоже, никто не разделял такого мнения.

Зеленая точка стала ярче, она пересекла центр амфитеатра и зависла перед магистром строителей, который с недоумением уставился на нее. Почти сразу же его глаза широко распахнулись, и он вскинул руки, словно защищаясь. Потом вернул свое тело и выражение лица в нормальное состояние, но его глаза продолжали двигаться, следуя за зеленым огоньком. Я не мог понять, что так напугало магистра строителей.

Наш незаконнорожденный ребенок, его и мой.

Точка светила все ярче, расширялась. Я надеялся узнать, что это такое. Она явилась на мой зов, но замерла в неловкой позе предостережения. Потом она исчезла, и моя броня сузилась. Она не отпускала меня, как я ни старался освободиться.

Сейчас я ничего не мог сделать, только стоять, как истукан.

Амфитеатр был заполнен членами Совета, судьями, прокурорами – все они тоже замерли. Один за другим смотрители и стражи, все агенты службы безопасности начали проявлять нерешительность, их датчики замигали. Они один за другим падали, ударялись о стены и ложи, рикошетировали, приземлялись, катались по полу, инертные, беззащитные, безжизненные.

В центре помещения ярко сияла зеленая точка.

Я не мог повернуться.

Моя броня с конвульсивной дрожью начала двигаться против моей воли, разворачиваться; дверь, ведущая из ложи в коридор, открылась. Броня вывела меня. В коридоре стояла темнота. Казалось, что помещения Совета обесточены. В течение нескольких следующих минут я чувствовал, как двигаюсь по темным коридорам. У меня шевелились конечности, броня несла меня вперед и сворачивала, но я ничего не видел. Иногда мог определить объем пространства, в котором нахожусь, по эху моих шагов.

Но вот я резко остановился. Впереди мигал зеленый огонек; он замер, потом вроде стал приближаться. На заднем плане моего сознания снова появилась анцилла, но теперь она была призрачно-зеленой. Ее лицо разгладилось, утратив все черты, а ноги и руки превратились в условные мазки, будто сделанные наспех кистью неопытного художника.

– Что это? – спросил я. – Куда мы идем?

Зеленая фигура повернулась, показала влево от меня. Я посмотрел в ту сторону. Там появилась полоска света – обозначилась крышка люка, ведущего, как я заметил, в коридор из кристаллов гиперпространства. Через щель лилось яркое, резкое сияние.

Протестовать было бесполезно. Мудрость Дидакта молчала. Да и какая нужда ей говорить? Меня против воли направляли к месту, не имевшему никакого отношения к даче свидетельских показаний Совету. С процессом, скорее всего, было покончено.

Появились новые смотрители. Собравшись в противоположном конце коридора, они крутились друг вокруг друга, как шары в невидимой руке волшебника. Потом внутри моей нательной брони раздался новый гулкий голос, по которому нельзя было определить ни пол, ни характер говорившего.

– Я исчерпал домен, но все же полной информации у меня нет. Мне требуется услуга. Ты можешь ее оказать?

– Я даже не знаю, что ты такое, – сказал я.

– Мне нужна услуга.

Я ощутил чуть ли не физическое давление и был вынужден противиться засасыванию моих мыслей, моего разума в эту схематичную зеленую форму. Мне уже доводилось наблюдать голод такого рода, но столь подавляющий, столь требовательный – никогда. Это был голод анциллы к знанию. Необыкновенно мощная анцилла, без всякого видимого хозяина.

– Ты здесь, в столице? – спросил я.

– Я защищаю всех. Мне нужна услуга.

– При чем тут я? Послужить тебе может метархия…

– Я Соревнователь. Я стою выше метархии. Создатели встроили в меня возможность скрытого контроля за всеми системами столицы, если возникнет чрезвычайная ситуация. И вот она возникла.

Мудрость Дидакта, молчавшая до этого момента, неожиданно взялась контролировать ситуацию, завладела моей речью, моими мыслями, а меня отодвинула в сторону.

– Нищенствующий Уклон, – услышал я свой голос. – Пожиратель информации. Это имя я дал тебе, когда мы встречались в последний раз. Ты узнаешь это имя?

– Я узнаю это имя, – сказала схематичная зеленая анцилла.

Эта фигура переместилась с периферии моих мыслей на передний план и, казалось, прошла прямо через мой лоб, обрела очертания, словно проекция, прямо передо мной.