Читать книгу "Идеальный мерзавец - Жасмин Майер"

Ведь я пришла с кольцом, а он не просил меня его снять. Не просил о верности. Ему не привыкать к тому, что он спит с чужими невестами. Просто теперь он спит со мной.

А остальное — мои проблемы.

Не стоило выдумывать то, чего нет, и, наверное, даже появлению зеленых человечков в его спальне Марк обрадовался бы больше, чем моим признаниям.

Он расстегивает мои джинсы, и я чувствую, как мои бедра сами тянутся к нему. К его рту и рукам. Марк улыбается реакции моего тела, еще до недавнего времени такого скованного и зажатого.

Теперь бесстыдные движения бедер в ответ на его ласки пальцами — это всего лишь минимум того, на что я способна. Пока я скидываю с себя последнюю одежду, Марк опускает подушки ниже и практически ложится, не сводя с меня взгляда.

Я знаю, что будет дальше.

И поэтому решаюсь его удивить. Отдергиваю с Марка одеяло и вместе с ним замираю у его бедер. С плотоядной улыбкой провожу ладонью по выпирающему из боксеров члену. После веду губами по ткани снизу вверх и замираю, когда касаюсь кожи живота. Марк часто и неглубоко дышит, потому что глубокие вдохи, несмотря на обезболивающее, все еще причиняют ему боль.

— Вера… Иди ко мне.

Смотрю на него, стоя на коленях между его ног. Не прерывая взгляда, медленно облизываю живот по границе боксеров, не убирая рук с члена, который дергается, как загнанный в клетку зверь. Шшш, сейчас я тебя освобожу.

Ползу к Марку, выгибаясь в пояснице, но в последний момент к его неожиданности разворачиваюсь, перекидывая ногу через его сильно вздымающуюся грудь. Наклоняюсь, отодвигая пальцами боксеры, и касаюсь губами горячей головки. Видишь, я же обещала…

Чувствую, как Марк впивается пальцами в мои бедра. Притягивает их к себе и обжигает тяжелым дыханием чувствительную кожу. Я целую его член по всей длине и возвращаюсь назад, облизывая, как мороженое.

Но вместо того, чтобы снова втянуть его в рот, у меня сбивается дыхание и меня прошивает словно током — между моих широко разведенных ног Марк повторяет то же самое своим языком.

Я наклоняюсь, еще сильнее прогибаясь перед его лицом, и целую нежную кожу между его ног ниже. Марк громко стонет. Пожалуй, это самый громкий его стон на моей памяти, а значит, надо продолжать.

Вхожу в раж, наклоняясь все ниже. В таком положении Марк не достает до меня губами, поэтому заменяет язык пальцами, поджаривая меня на медленном огне круговыми движениями большого пальца вокруг клитора.

Потом палец куда-то пропадает, и я вздрагиваю от звонкого удара по ягодице, от которого по телу разливается волна жара. Моя кровь прекратилась в жидкое пламя, и мне так не хватает его рук или пальцев в себе, ведь только они способны унять этот пожар.

Чувствую, как Марк пальцем размазывает по мне влагу, а после проталкивает одни в меня. И я со стоном насаживаюсь на его палец, впуская одновременно с этим член в свое горло.

А после происходит что-то нереальное. Палец Марка скользит внутри меня, но клитора касается что-то еще: невероятное, щекочущее и легкое, как перышко, отчего я тут же вся покрываюсь мурашками, а тело начинает дрожать мелкой дрожью.

Я глубже вбираю член Марка в рот, потому что не знаю, как довести наши ощущения хотя бы до примерно равноценных. Мои ощущения сейчас превосходят его раз в десять.

Эмоции зашкаливают, когда на смену легкому дуновению ветерка приходят более уверенные сильные… движения? Но ведь ничего не движется, я не чувствую, чтобы что-то жужжало или ерзало у меня между ног.

Я только чувствую, что Марк просто держит что-то в левой руке, прижимая к клитору, пока сам он трахает меня пальцами правой. И это что-то возносит меня с каждой секундой до совершенно крышесносных ощущений.

Если сейчас сам Дьявол прервет это действо, требуя продать ему душу за то, чтобы продолжить, то я готова, не вопрос, только не останавливайте этот чудо-прибор!

Дыхание сбивается окончательно, я теряюсь в пространстве, потому что все мои ощущения сосредоточены сейчас внизу живота, где пружина удовольствия закручивается все туже, и я просто не могу поверить в то, что останусь в живых после того, как она распрямится. И еще я просто не могу поверить в то, что могу ощущать такой шквал эмоций. Я, которая не могла раньше даже кончить, вдруг отрываюсь от земли и перестаю существовать. В одну секунду, которая тянется для меня вечность, меня катапультирует к звездам, в горячий космос, откуда довольные зеленые человечки поздравляют меня с самым мощным оргазмом в жизни.

Меня всю трясет, и я жду освобождения, но ощущения, которые должны бы идти на спад, которым положено швырнуть меня обратно на землю, вдруг срабатывают батутом. И я кончаю снова, и второй оргазм проносится по телу со скоростью взрыва сверхновой звезды, и где-то на задворках сознания я чувствую, что пальцы Марка уже растягивают меня сильнее и совсем не там.

Но я не могу остановить его или сказать, что мне не нравится. Мне все так нравится, что я только и могу бессвязно просить его делать это еще и еще со мной, потому что ведь я, боже…

— Я люблю тебя.

ГЛАВА 53

Марк

Три слова.

Всего. Три. Слова.

Казалось бы, «Трахи меня, Марк» — это тоже три слова. И когда-то именно эти три слова я мечтал услышать от Веры.

Что с меня взять? Именно эти три слова я чаще всего слышал от женщин. Хорошие слова. Даже, несмотря на то, что сначала они говорили: «Трахни меня, Марк», а после, как правило, верещали: «Ненавижу тебя, мерзавец!!».

Тоже, кстати, три слова.

Своеобразная история всех моих отношений. Эволюция трех слов.

И я не был готов к тому, что Вера на выдохе, сотрясаясь от оргазма, произнесет совсем другие слова.

Смысл сказанного доходит до меня не сразу. Сказывается еще и то, что я пребываю в эйфории и сам в шаге от оргазма, который сдерживаю только чудом. А еще потому, что ни от кого не слышал этих слов. Очень и очень давно.

Все это время Вера дрожит, лежа на мне и извиваясь от удовольствия, и одновременно с этим стонет прямо с моим членом в ее рту или же выпускает его, позволяя влажной головке скользить по ее щекам или губам, пока она сама громко кончает. Очень громко.

Я могу быть доволен, что довел свою женщину до райского наслаждения, будучи даже прикованным к постели.

И я был доволен.

А потом она прошептала эти три слова.

Никогда не был сентиментальным. И если бы однажды услышал от мужчины, что стоило ему услышать признание, как он кончил только от этого, я бы рассмеялся.

Сейчас я сам чуть не спустил от щенячьего восторга, и только шок немного притормозил мои реакции.

После ее слов больше ничего не будет как прежде. Не будет также легко и ненавязчиво, потому что это как раз то, что я однозначно разглядел в ее глазах, и тогда она смогла смолчать.