Читать книгу "Династии, кланы и семьи в России. От Ленина до Путина - Леонид Млечин"

Брежнев позаботился о том, чтобы и должность начальника 4-го главного управления при Министерстве здравоохранения не занял человек, считавшийся ставленником Шелепина. Леонид Ильич тогда еще не жаловался на здоровье, но угадал важность этой позиции. Состояние здоровья высшего руководства — бесценная информация в борьбе за власть.

Человек тридцать — сорок из окружения Шелепина разослали кого куда, большей частью послами в малозначимые, но далекие государства.

В апреле 1967 года перестал быть генеральным директором ТАСС Дмитрий Петрович Горюнов, бывший главный редактор «Комсомольской правды». После отставки Хрущева Горюнов не прервал отношения с его зятем Алексеем Аджубеем. Они встречались в компании бывших комсомольских работников. Доброхоты советовали встречаться пореже. Горюнов не прислушался и поехал послом в Кению.

В один день распустили отдел международной информации ЦК, которым руководил Дмитрий Петрович Шевлягин, потому что в его составе было много комсомольцев. Шевлягина отправили послом в Алжир.

Председатель правления агентства печати «Новости», бывший член бюро ЦК ВЛКСМ и главный редактор «Комсомольской правды» военных лет Борис Сергеевич Бурков тоже считался близким к Шелепину человеком. Он пытался попасть в брежневский круг, пробиться к Леониду Ильичу, но безуспешно. Его убрали из АПН, которое превратилось в огромное пропагандистское ведомство.

Проба сил в истории с Щелоковым и Тикуновым, освобождение Семичастного от должности, которое прошло как по маслу, показали Брежневу, что он набрал силу и может не считаться с Шелепиным. Более того, нет смысла держать его внутри партийного аппарата. Зачем ему видеть брежневскую политическую кухню изнутри?

— Знаешь, надо нам укрепить профсоюзы, — сказал Брежнев Шелепину. — Есть предложение освободить тебя от обязанностей секретаря ЦК и направить на работу в ВЦСПС председателем. Как ты смотришь?

Александр Николаевич ответил, что никогда себе работы не выбирал и ни от какой не отказывался. Хотя он прекрасно понимал, что укрепление профсоюзов Брежнева совершенно не интересует. Ему нужно было убрать Шелепина из партийного аппарата.

Впрочем, в роли главы профсоюзов энергичный и популярный Шелепин тоже был неудобен Брежневу. Генеральный секретарь объяснил генеральному директору ТАСС Леониду Замятину прямым текстом:

— Всех идеологов, которые окружали Шелепина, мы отослали за рубеж или в другие места. Сейчас он ищет новых людей на идеологическом фронте, формирует новую команду. Он, видишь, не бросил своих идей. Мне это не нравится. И мы с этим покончим.

Шелепина сняли с должности председателя ВЦСПС и вывели из политбюро. Это стало сигналом для окончательной кадровой чистки бывших комсомольцев.

«Мне стало ясно, что придется уходить на пенсию, — вспоминал бывший второй секретарь ЦК ВЛКСМ Николай Николаевич Романов, много лет руководивший спортивным ведомством. — Попал в опалу не только я, многие бывшие комсомольские работники оказались в таком же положении. Я был вынужден подать заявление».

К власти пришла южная когорта, которую знающие люди делили на разные группы — днепропетровскую, молдавскую и казахстанскую — в зависимости от того, где тому или иному чиновнику посчастливилось поработать с Леонидом Ильичом. В особом фаворе были те, кто познакомился с Брежневым еще в годы его юности и молодости, когда он начинал свою карьеру в Днепропетровске.

— На посту председателя КГБ мне открылись секреты взаимоотношений в высшем эшелоне власти, — рассказывал Семичастный. — Я и не знал раньше, где какой клан, землячество, из какого хутора кадры подбираются. А тут начинаешь обращать внимание, почему у председателя Совета министров Косыгина пять заместителей из Днепропетровска, откуда и сам Брежнев. Тут уж понимаешь, с кем и как себя вести.

Секретарь ЦК Михаил Васильевич Зимянин, знакомясь с новым директором издательства «Молодая гвардия», спросил:

— Знаешь, что главное в газете или издательстве?

Тот стал бойко перечислять:

— Идейный и художественный уровень, кадры…

Опытный Зимянин покачал головой:

— Главное знать, кто за кем стоит.

В Москве невесело шутили, что история России делится на три этапа — допетровский, петровский и днепропетровский. Леонид Ильич не упустил ни одной возможности поставить на важный пост своего человека. Брежнев не забывал старых знакомых, помогал им. Он обладал завидным даром поддерживать добрые отношения с нужными людьми, и они ему преданно служили. А он нуждался в поддержке, особенно в первые годы, пока его позиции не окрепли.

Леониду Ильичу понадобились годы на то, чтобы убрать из политбюро сильные и самостоятельные фигуры. Только тогда он смог успокоиться. А до того постоянно ждал подвоха от товарищей по партии. Он же помнил, как легко удалось снять Хрущева.

Старые знакомые в случае нужды сразу обращались к его жене, Виктории Петровне. Брежневский клан хорошо знал, что муж к ней прислушивается, и при каждом удобном случае спешил расписаться в своем почтении. Днепропетровцы не упускали возможности о себе напомнить. Постоянно приглашали к себе в город — со всей семьей, устраивали пышные встречи.

И Брежневы старых друзей не забывали. 12 июля 1982 года (Леониду Ильичу оставалось жить несколько месяцев) подруга по Днепропетровску горячо благодарила Брежневых за то, что генеральный секретарь велел перевезти ее в столицу и дал квартиру в центре Москвы:

«Дорогие Леонид Ильич, Виктория Петровна! Не знаю, какими словами выразить Вам свою благодарность. Спасибо, Леонид Ильич, тебе, что ты не остался глухим к моей просьбе. Переезд мой организовался молниеносно. Как бывает только в сказке. Квартира мне дана очень хорошая, в хорошем месте. Конечно, за Днепропетровском я скучаю. Как-никак я прожила в этих краях пятьдесят лет. Из них с Вами я знакома сорок девять.

Желаю тебе, Леонид Ильич, доброго здоровья и еще здоровья для счастья и мира на земле. Много лет жизни и покоя на земле. Виктория Петровна! Тебе также здоровья и благополучия. Дай бог обоим Вам самого наилучшего и желанного. Крепко целую и обнимаю».

Желание видеть счастливые лица членов большой семьи Брежнев легко удовлетворял за казенный счет.

Ельцин боялся кланов

«В январе 1986 года мне позвонили из приемной М.С. Горбачева и предложили через час явиться к «самому», — вспоминал Василий Георгиевич Захаров, в ту пору первый заместитель заведующего отделом пропаганды ЦК партии. — Спросил: надо ли взять какие-то материалы? В ответ — нет. Я немало удивился, не каждый день вызывают к генеральному».

В кабинете Горбачева уже сидел посетитель — новый хозяин столицы Ельцин.

— Ты знаешь, произошла смена руководства в московском горкоме, — объяснил Михаил Сергеевич. — Борис Николаевич подбирает кадры, в первую очередь секретарей горкома. Он сам хороший хозяйственник, строитель. Но Москва — это столица, здесь огромные культурные ценности, активная культурная жизнь, целая армия работников науки и образования, культуры. Тут нужен не только хороший орговик, но прежде всего умный и опытный идеолог. Борис Николаевич попросил рекомендовать на должность второго секретаря тебя. Для успешной работы на этом посту все у тебя есть: долго и успешно работал в Ленинграде секретарем обкома, ученый — доктор наук, вел идеологию, культуру, науку, образование…