Читать книгу "World of Warcraft. Перед бурей - Кристи Голден"

Переписка с Королевой-Банши шла на удивление гладко. Совместными усилиями они выработали свод правил, которых согласились придерживаться, и эти правила даже благополучно прошли проверку на безопасность со стороны советников. Каждый из них, пусть и не был в восторге, однако одобрил и выбор места, и количество участников, и все оговоренные шаги – от прибытия сил каждой фракции на место до порядка и срока завершения встречи.

Однажды Генн возмутился и прямо спросил:

– Как ты можешь легко, будто ни в чем не бывало, работать с той, что предала твоего отца? На ее руках крови больше, чем воды в океане!

– Да, это нелегко, – отвечал Андуин. – И кровь на ее руках, действительно, имеется. Как и на наших. Знаешь, Генн, я не могу изменить прошлого. Но, если все пройдет хорошо, я смогу изменить будущее – по одному человеку, по одному разуму, по одной душе за раз. И, может быть, этого хватит, чтоб новая война, вспыхнувшая из-за азерита, не уничтожила нас, всех до одного.

Шли дни. Андуин с Калией продолжали встречаться с теми, чьи имена значились в присланных списках. Некоторым, подобно Фредрику, было нелегко счесть Отрекшихся личностями, однако искренне хотелось увидеть родных и друзей снова. Другие, хоть и выразившие в письмах согласие на встречу, были признаны непригодными. Калия отличалась поразительной наблюдательностью, а Андуин, принимая решение, во всем полагался на старые увечья, нанесенные Божественным Колоколом. А иногда, как это ни грустно, то, что «воссоединение» кончится насилием, было очевидно с первого же взгляда.

Порой причиной этому была подспудная враждебность, невысказанное желание покарать Отрекшихся просто за то, что они умерли и возродились. Некоторые – и вовсе не без повода – открыто ненавидели Сильвану. Таким возмещали потерянное время деньгами и угощением и отправляли домой.

– Ненависть раз за разом застает меня врасплох, – однажды признался Андуин Калии. – Казалось бы, к ней давно пора привыкнуть. Однако ж…

Калия печально кивнула.

– Мы, жрецы, не можем огрубеть душой и продолжать делать то, что велит Свет. В уязвимости – и наша сила, и наша слабость. Но с этого пути я не сверну.

К концу последнего дня, при свете догоравших свечей, в кресло перед королем села последняя из приглашенных – Филия Финталлас, внесенная в список своим отцом, Парквелом.

С виду Филии было не больше пятнадцати. Огромные выразительные глаза, нос пуговкой… Юная, полная жизни, она казалась столь же далекой от Отрекшихся, как лето от зимы.

– Мой отец был историком и жил в Лордероне. Там я и родилась, – сказала она. – Но здесь у нас есть родня – дядюшки, тетушки, двоюродные братья и сестры. Я гостила у них и назавтра должна была вернуться домой, но в этот день…

Тут она осеклась, и на глазах ее выступили слезы. Андуин выудил из кармана носовой платок и подал девочке. Благодарно улыбнувшись дрожащими губами, она приняла платок и глотнула воды, что налила ей Калия.

– Но в этот день пришел Артас, – закончил за нее Андуин, искоса взглянув на Калию.

Сколько же раз имя ее брата упоминалось на этих встречах с уцелевшими? Просто не сосчитать. И каждый неизменно проклинал его от всей души. Рано или поздно это не могло не причинить боли его сестре. Имени Калии Андуин не называл никому, и сама она никак не реагировала на отвратительные вещи, что говорились о поверженном Короле-личе. Памятуя о том, что она говорила об огрубении душой, ее силой духа оставалось только восхищаться.

Филия печально кивнула, сделала глубокий вдох и продолжала:

– О маме с папой мы больше не слышали, и решили, что они умерли. Надеялись, что умерли – после всего, что слышали про Плеть. И вот теперь я узнаю… О, как это ужасно! Надо сказать, когда я получила письмо от Вашего Величества, дядюшка не хотел, чтобы я соглашалась. Но я должна. Если он каким-то чудом остался самим собой, я должна с ним увидеться. Должна увидеть папу!

Голос ее задрожал, по щекам потекли с таким трудом сдерживаемые слезы.

Калия неукоснительно утешала всех, с кем им пришлось беседовать, но явная, неподдельная любовь этой девочки растрогала ее до глубины души. Поднявшись, она подошла к Филии, крепко обняла, и та уткнулась носом в ее плечо. На миг в глазах Калии тоже блеснули слезы. При виде обнявшихся женщин Андуину вдруг пришла в голову поразительная мысль. Да, вопрос был деликатный, однако его непременно следовало обсудить с Калией по завершении дел.

– Ручаюсь, это правда, – сказал он Филии. – С твоим отцом я не знаком, однако встречался со многими Отрекшимися, которые не забыли, кто они, и были бы очень рады вновь встретиться с теми, кто считает их мертвыми или разложившимися до полной неузнаваемости.

Отступив на шаг, Калия положила руки на плечи девочки.

– Филия? Взгляни-ка на меня.

Девочка послушно подняла взгляд и сглотнула. Глаза ее покраснели, опухли от слез.

– Я слышала о твоем отце от того, кто знает его таким, каков он сейчас. Он отзывался о Парквеле самым лестным образом и сказал мне, что тот до сих пор умен и добросердечен. По-моему, эта встреча будет радостной для вас обоих.

– Спасибо! Какое же вам спасибо! А когда это произойдет?

– Мы пришлем посыльного с инструкциями, – заверил ее Андуин. – Надеюсь, совсем скоро.

Вскоре девочка ушла, сияя от радости, и Калия улыбнулась Андуину, хотя лицо ее раскраснелось от пролитых слез сострадания.

– Надеюсь, Андуин Ринн, теперь ты видишь, какое доброе дело делаешь.

Андуин криво улыбнулся.

– Надеюсь, что все это обернется добром, – ответил он, – но расслабиться смогу только после того, как встреча завершится. Без тебя я бы не справился ни за что. У тебя настоящий дар понимать людей.

– Этому я, дочь короля, научилась еще в раннем детстве – как и ты сам. Ну, а работа бок о бок с множеством товарищей-жрецов лишь помогла отточить этот дар и смягчить его состраданием.

Наступила пауза. Казалось бы, Калия сама обеспечила плавный переход к тому, о чем Андуин хотел с ней поговорить, однако ему все равно потребовалось собраться с духом.

– Калия, – осторожно заговорил он, – ты оказала мне колоссальную помощь. И при этом ты – не из граждан Штормграда. Если наш план в конечном счете приведет к миру, ты станешь героем Альянса.

– Спасибо, – с чуть печальной улыбкой ответила Калия, – но я не считаю себя членом Альянса. Иного гражданства, кроме Храма света Пустоты, у меня теперь нет. Я иду туда, куда меня направляет Свет. И воистину верю, что это верный путь к тому, чтобы заделать другие, куда более глубокие трещины.

Но Андуин не мог оставить этой темы, не убедившись во всем окончательно. Риск был слишком велик.

– Трон Лордерона – твой по праву рождения. Немногие смогли бы отказаться от подобного титула и даруемой им власти, – продолжал он. – Я понимаю твои соображения, но многие не поймут. Немало националистов готовы встать под твои знамена и вернуть Лордерон Альянсу.