Читать книгу "Семья и развитие личности. Мать и дитя. - Дональд Вудс Винникотт"

У некоторых индивидов этот страх проявляется сильней, чем у остальных, но можно сказать, что он универсален. Это совсем не то, что сказать: данный индивид боится конкретной женщины. Страх перед женщиной — мощный фактор социальной структуры, и именно он объясняет тот факт, что женщины редко обладают политической властью. Он также объясняет жестокость по отношению к женщинам, которую можно найти закрепленной в обычаях почти любой цивилизации.

Корни этого страха перед женщиной известны. Страх связан с тем, что в ранней истории каждого индивида, который хорошо развивался, который обладает душевным здоровьем и смог найти себя, таится долг перед женщиной — той женщиной, что была предана индивиду как младенцу и чья преданность абсолютно необходима для нормального здорового развития индивида. Первоначальная зависимость забывается, и поэтому долг не признается, но страх перед женщиной представляет первые стадии этого признания.

Основы душевного здоровья индивида закладываются в самом начале, когда мать целиком предана своему младенцу, а младенец вдвойне от нее зависит, потому что не подозревает об этой зависимости. А вот к отцу, который в известной степени исполняет те же функции, такого отношения нет, и поэтому мужчина, который в политическом отношении находится на самой вершине, может оцениваться гораздо объективней, чем женщина, окажись она в такой же позиции.

Женщины часто говорят, что если бы они стояли у руководства, войн не было бы. Можно сомневаться в справедливости этого утверждения, но даже если оно справедливо, нет оснований считать, что мужчины и женщины смогли бы терпеть положение, при котором высшие посты занимают женщины. (Королевская власть, будучи за пределами политики и выше ее, этим соображениям не подчиняется.)

В продолжение подобных рассуждений можно задуматься о психологии диктатора, который находится на противоположном полюсе по отношению к тому, что называют демократией. Одной из причин потребности в диктатуре может быть потребность подавить в себе страх перед женщиной, «обойдя» ее и действуя в ее роли. Забавное обыкновение диктаторов требовать не только абсолютного подчинения и абсолютной зависимости, но и «любви», может исходить из этого источника.

Больше того, тенденция групп людей признавать господство над собой и даже искать такого господства исходит из страха перед господством женщины из фантазии. Этот страх заставляет людей искать и даже приветствовать господство знакомого человеческого существа, особенно такого, который принимает на себя бремя персонификации и тем самым ограничивает магические свойства всемогущей женщины из фантазии, перед которой находится в долгу. Диктатор может быть свергнут или со временем умрет; а у женской фигуры из примитивной бессознательной фантазии нет пределов ни существования, ни силы.

Отношения детей и родителей

Демократическая организация предусматривает обеспечение избранным лидерам некоторой стабильности; пока они могут справляться со своей работой, не лишаясь поддержки избирателей, они ее исполняют. Таким образом люди обретают некоторую степень стабильности, которой нельзя достичь при прямом голосовании по каждому вопросу, даже если бы такое голосование можно было бы организовать. Психологические соображения в данном случае связаны с тем обстоятельством, что в истории каждого индивида существовали отношения с родителями. Хотя в зрелой демократии предполагается, что избиратели — зрелые человеческие существа, нельзя не предположить также, что остается место и для пережитков отношений родители — дети, что дает очевидные преимущества. В определенной степени во время демократических выборов зрелые люди выбирают себе временных родителей, что означает также, что в определенной степени эти самые избиратели остаются детьми. Даже временные родители — избранные политические лидеры демократической системы — за пределами своей профессиональной политической деятельности остаются детьми. Превысив скорость движения машины, они попадают под действие обычных законов, потому что вождение машины не входит в их работу. Они временные родители как политические лидеры и только как таковые, а после окончания срока правления они возвращаются в состояние детей. Как будто играть в детей и родителей удобно, потому что так все получается лучше. Иными словами, поскольку в отношениях родителей и детей есть определенные преимущества, эти отношения частично сохраняются; но чтобы это было возможно, значительная часть индивидов должна быть достаточно взрослой, чтобы не возражать против игры в детей.

Точно так же для тех, кто исполняет роль родителей, плохо самим не иметь родителей. В этой игре обычно считается, что должен существовать орган, перед которым непосредственно отчитываются избранные руководители. В нашей стране эти функции принадлежат Палате лордов, которая состоит, с одной стороны, из обладателей наследственных титулов, а с другой — из тех, кто занял свое высокое положение благодаря достижениям в различных сферах общественной деятельности. И опять «родители» «родителей» — это личности, способные именно как личности внести свой позитивный вклад. Только личность имеет смысл любить или ненавидеть, уважать или презирать. Замены для человеческого существа в обществе или на его вершине нет, если это общество считается достигшим психологической зрелости.

Изучая социальную структуру Великобритании, можно заметить, что члены Палаты лордов — это дети по отношению к Короне. Здесь мы снова приходим к личности, которая занимает свое место по наследству, но также сохраняет любовь и преданность людей благодаря качествам своей личности и своим действиям. Хорошо, когда действующий монарх органично и искренне продолжает ту же линию, провозглашая веру в Бога. Здесь мы касаемся связанных с нашей темой проблем Умирающего Бога и Вечного Монарха.

Географические границы демократии

Для развития демократии в смысле зрелой социальной структуры кажется необходимым наличие у общества естественных географических границ. Очевидно, что до самого последнего времени и даже сейчас тот факт, что Великобритания со всех сторон окружена морями (за исключением границы с Ирландией), имеет непосредственное отношение к зрелости нашей социальной структуры. Швейцария обладает (менее удовлетворительными) горными границами. Америка до последнего времени обладала огромным преимуществом в виде Запада, который предлагал неограниченные возможности для освоения; это означает, что Соединенные Штаты, связанные тесными узами, до самого последнего времени не испытывали внутренней борьбы замкнутого сообщества, объединенного вопреки ненависти и благодаря любви.

Государство, не обладающее естественной границей, не может расслабиться в активной адаптации к соседям. В определенном смысле страх упрощает психологическую ситуацию, потому что многие из промежуточных элементов Y и некоторые из наименее антисоциальных X получают способность идентифицироваться с государством на базе реакции слияния под угрозой внешней опасности. Однако такое упрощение пагубно для развития в направлении зрелости, а это развитие проходит очень трудно, требует полного знания сущности конфликта и отказа от «защитной» замкнутости.

В любом случае основой общества является цельная человеческая личность, а у такой личности есть границы. Диаграммой здоровой личности может служить окружность (сфера), так что все, что не-я, может быть описано как существующее внутри или снаружи этой личности. Личности не могут в создании общества зайти дальше, чем в собственном личном развитии.