Читать книгу "Академия целителей. ДТП для варвара - Ясмина Сапфир"

Столовую не заметить было невозможно. Надпись на огромной бронзовой двери – пожалуй, побольше, чем все предыдущие, – гласила: «Если вы настолько проголодались, что готовы трапезничать в анатомическом музее, лучше заходите к нам на огонек. Трупов не обещаем, но перекусите отлично. Печень и почки исключительно под соусом и только животного происхождения. Зато склевать их можно без сопротивления. Никакой хозяин не предъявит претензии».

– Снова балуются зейлендской мифологией, – поймала мою мысль на лету Шейлана. – Но ты не волнуйся, готовят тут вкусно.

Не то чтобы я особенно волновалась. Есть так хотелось, что даже бургуз выглядел уже вполне привлекательным лакомством. В конце концов, жевать мясо необязательно. Можно рассасывать, как карамельку или бисквит знаменитой Рамитты.

Дверь Шейлана отворила с легкостью – бронзовая махина, с ладонь толщиной, охотно подчинилась могучей скандрине.

И меня тут же окутали запахи. Сытный и пряный аромат жаркого – ну как же без него на варварской кухне, слабый запах запеченных картофелин – с сыром, кетчупом, сметанным соусом, медовая нотка ягод… Смеси ароматов персиков, яблок, ананасов с неповторимым запахом манго – чуть приторным, экзотичным, легко узнаваемым.

Я поспешила вслед за скандриной и очутилась в круглом помещении – светлом и большом, как олимпийская арена.

Вдоль стен зигзагами выстроились столы, заставленные блюдами с яствами до отказа. Тарелки настолько теснили друг друга, что некоторые даже не стояли – висели на краях соседних. Четыре громадных бронзовых чана опоясывали куски плотной бумаги с записками, достойными пера классиков:

«Чай с мятой для успокоения нервов. На случай чувствительности к прогулкам по моргу в романтичной темноте ночи перекрестья. Отлично подходит для тех, кто освободился из лап медсестер нашего медкорпуса. Только не забудьте стряхнуть остаточный заряд. Не то может долбануть повторно».

«Чай с чабрецом и бергамотом. Прибавит сил для переэкзаменовки… не студентам, конечно, преподавателям. Студентам нужны не силы, а знания».

«Чай с чабрецом, мелиссой и ромашкой. Это для тех несчастных преподавателей, которые вынуждены принимать переэкзаменовку не первый раз, а второй и третий. Для третьего рекомендуем добавить пустырник. Не внутрь, а флаконом по лбу двоечников. На шишки не рассчитывайте – это же варвары. Они и молотком по лбу получают… Почешут немного – и дальше идут. Но, возможно, мозг проснется от легкого стука в дверь?»

– Да ла-адно тебе! Это так уж, разминка, – отвлекла меня от чтения записок Шейлана. – Вот стенгазета – и правда нечто. Ее еще Вархар придумал. В его Академии тоже такая.

Мы со скандриной взяли подносы – приятно-однотонные, голубоватые – и принялись обходить столы с кушаньями. Я выбрала солянку – жирную, со сметаной, немного мягкого мясного гуляша и не удержалась – набрала картошки, поджаристой, с грибами, под сметанным соусом.

Шейлана взяла вовсе не бургуза и мой удивленный взгляд прокомментировала:

– Что же я, варвар? Я невеста сальфа! Надо привыкать к рациону для хлюпиков.

В этот рацион, по мнению Шейланы, входили: ножки зверя поменьше, думаю, кролика или зайца, жареные крылышки какой-то птицы, явно не меньше орла размером, блюдо с десятками жареных клубней, напоминающих длинные вытянутые картофелины, и несколько ломтиков ананасов с манго. Едва мы налили себе чаю и сели, возле стола возникла Слася.

В руках у новоявленной мамочки оказался поднос, заставленный едой под завязку. Я прежде не видела, чтобы женщина, пусть даже воительница, пусть даже крупная, съедала такое количество мяса. От овощей мрагулка решила воздержаться – видимо, оставляла место для бургуза. Его запеченные ножки с кровью огромной горой громоздились на блюде размером с противень для среднего торта. Еще одна горка, немного поменьше, из грудок птицы, похожей на курицу, высилась рядом с бедрышками бургуза. На отдельной тарелке, с две столовых размером, растопырила лапы чья-то тушка, фаршированная яблоками.

Слася водрузила поднос на столик, принесла стул и расположилась по-свойски. И лишь когда села, наконец-то спросила:

– А ничего, если я с вами поужинаю?

Шейлана довольно мне подмигнула – так радуется умудренный жизнью учитель тому, как ученики отвечают уроки. Пусть даже в определениях несколько ошибок, приятно, что ребята вообще о них вспомнили.

– Смотрю, брат учил тебя основам этикета? Это приятно, добро пожаловать.

– Чего? – встрепенулась удивленная Слася. – Основам чего? Какого крикета? Это ты про английскую игру в Зейлендии, где постоянно теряют шарики, ищут их, ищут, а когда уж находят, со злости так забивают кием… В смысле от злости делают кия… да так, что шарики падают в лупы. Наверное, увеличительные… Чтобы уже не терялись…

– Лузы, – машинально поправила скандрина. – Лузы в билльярде, но, впрочем, не важно. Суть ты изложила вполне доходчиво. Присоединяйся, приятного аппетита.

– Вот чего я еще совсем не понимаю – что может быть приятного в аппетите? Это же все равно что радоваться голоду! Приятно, когда желудок наполнен, есть уже не хочется, а пить и подавно. А что хорошего, если ты голоден?

Шейлана снова мне подмигнула, словно намекала, что спорить со Сласей гораздо сложнее, чем убедить студентов, что методички – не бумага для оригами.

Ужин прошел позитивно и весело. Слася восторженно рассказывала про мужа, Шейлана делилась историей с Гвендом, а я просто впитывала и комментировала. Понимала, что у меня все еще в будущем. Нашем с Димаром, и никак иначе. Но стоящее ДТП я все-таки изобрету… Может, после поездки к темной материи?

Пока все, о чем думала и мечтала, едва оказываясь рядом с Димаром, – прижаться к его могучему торсу, предаться настоящей страсти со скандром. Которая не знает ни запретов, ни препятствий. А потом слушать ироничные рассказы о походах, о том, какие порядки в Академии, и, конечно же, о традициях семейства Мастгури. Столь колоритных, обаятельных варваров еще поискать в мирах перекрестий. Мне нравились язвительные монологи Димара, его внезапная душевность, забота. Когда скандр осторожно брал меня за руку, мягко пожимал ее, согревая пальцами, или улыбался почти по-человечески. Смотрел так, что внутри сладко теплело и хотелось, чтобы это мгновение не заканчивалось. Мне нравилось почти все в общении с Димаром. Даже его шутники-родственники. Включая простоватую мрагулку Сласю.

– Незадолго до родов мы с Олей и Алисой навещали их зейлендскую квартиру, – рассказывала мрагулка и хитро улыбалась. – Надо было забрать кое-какие вещички. Потом забежали в торговый центр. Оля сказала – поесть менестреля.

Я не сдержалась – все-таки хихикнула, вообразив этот деликатес людоеда. Суп из средневекового бродячего музыканта, приправленный, наверное, его инструментами. Кажется, у меня началась истерика. Тихая, с легким беззвучным хихиканьем. Сказывалось напряжение последних дней, внезапные полеты предметов по лаборатории и прочие «прелести» местного вуза… Впрочем, у всех свои недостатки.