Читать книгу "Разум главного калибра - Илья Шумей"

Ну вот, кажется, началось! Спину окатило волной жара, который прошел сквозь тело, отзываясь приятным щекочущим покалыванием. Говорят, такая прожарка хорошо помогает от паразитов. Детвора, никогда ранее не бывавшая под облучением, встревожено заверещала, и нянькам пришлось их успокаивать.

Поток энергии выдался настолько мощным, что потащил стаю вперед, не дожидаясь прихода основной волны. Если окажется, что Чертенок с командой перестарался, откормив звезду слишком сильно, то Матриарх устроит им знатный разнос! Придется следить за молодежью с удвоенным вниманием – волна ожидается также нешуточная. Но если перелет пройдет гладко, то Чертенок вправе рассчитывать на повышение. Не век же ему в бобылях ходить.

Сложенные крылья зависших перед ним сородичей озарило ярчайшим сиянием, исходящим от агонизирующей звезды, и все тело содрогнулось от сильного толчка, бросившего Чертенка вперед. Он еще сильней прижал к бокам крылья, чтобы замедлить разгон. Его задача – держаться позади стаи, следя за порядком в арьергарде и помогая отставшим.

Молодежь справилась с первым в своей жизни разгоном на удивление гладко. Да, их болтало из стороны в сторону, и они не сразу сумели стабилизировать полет, но никто не утратил контроля за ситуацией, никого не закрутило, никто ничего не вывихнул. Все же не зря он потратил столько времени на занятия с ними – базовые приемы они усвоили крепко!

Возглавляющая стаю Матриарх начала медленно и осторожно раскрывать свои гигантские крылья. Тонкие, полупрозрачные, искрящиеся в ослепительном полыхании звездной вспышки полотнища плавно разворачивались во всю свою невероятную ширину, способную объять средних размеров планету. Под напором газовых струй они натянулись, обретая прочность и упругость и увлекая Матриарха вперед со все возрастающим ускорением. Следуя ее примеру, начали раскрываться и остальные. Головная ударная волна прошла, и теперь уже можно ловить основной поток выброшенного взрывом звездного ветра. Оседлав его, они разгонятся достаточно, чтобы перебраться в соседний рукав скопления, на богатые, неисхоженные угодья. Большую часть пути стая, конечно, проведет в полудреме, сцепившись концами крыльев, чтобы никто не отстал и не потерялся, ну а пока…

Отпустив подшефную группу молодняка немного вперед, Чертенок раскинул в стороны два своих крыла. Ударивший в них поток энергии сорвал его с места, и он заложил тугой вираж, загребая почти осязаемый густой голубоватый свет. Он сделал большой глоток, наполнивший тело пьянящим жаром. Матриарх, если узнает, голову оторвет, но она там, впереди, и вряд ли кому придет сейчас в голову обернуться и посмотреть, чем он тут занимается.

Сложить крылья, камнем упасть вниз, выбросить в сторону одно крыло, закрутиться волчком, вворачиваясь в исторгаемые звездой потоки пылающей плазмы, сделать еще один обжигающий глоток, круто выйти из пике и взмыть ввысь. Да и пусть голову отрывает, не жалко! Ведь настоящая жизнь как раз и состоит в том, чтобы вот так…

…извивающаяся в траве тропинка прошмыгнула между двух замшелых каменных глыб, и впереди раскинулась укромная заросшая лесом лощина. Измотавшийся за день ветер стих и гладь озера обернулась идеальным зеркалом, в котором отражались и величавые горные вершины, чьи снежные шапки подкрашивало алеющее закатное солнце, и мощные колонны вековых кедров, карабкающихся вверх по склонам, и зажегшиеся огни в окнах большого приземистого дома на противоположном берегу.

Из трубы вился сизый дымок, поднимавшийся в небо тонкой вертикальной струйкой. При мысли о потрескивающих в камине поленьях и шкворчащем на плите ужине, дополненном бокалом красного вина, у Чертенка жалобно заурчало в животе. Он поправил рюкзак с инструментом и прибавил шагу, спускаясь вниз в компании тянущихся к озеру языков бледного тумана. Гаркин, почуяв близость дома, проявлял нетерпение, то и дело убегая вперед, но всякий раз возвращаясь и вопросительно глядя на хозяина огромными влажными глазищами, словно недоумевая, почему он плетется так медленно.

-Потерпи, малыш, мы уже почти пришли, - Чертенок ободряюще коснулся головы приятеля, и тот снова умчался по тропинке, мельтеша суставчатыми лапами и разбрызгивая слюну с развевающегося языка.

Что ни говори, а день сегодня выдался тяжелый, оставив после себя одно-единственное желание – упасть и не шевелиться. Но мысль о том, что он успел сегодня сделать все, что планировал, и даже чуть больше, согревала душу и помогала находить силы на то, чтобы переставлять гудящие от усталости ноги.

Потом он непременно упадет. Обязательно. Но сначала – горячий душ, пробирающий застуженную на морозе плоть до самых костей, чтоб мурашки по коже! И ужин! Горячий, дымящийся, и сытный до неприличия.

А после можно будет развалиться в кресле перед камином с бокалом вина в руке и вытянув ноги в носках к жаркому огню. Гаркин по обыкновению пристроится рядом, положив морду на сложенные передние лапы и глядя на танцующие языки пламени. Можно ни о чем не думать и просто наслаждаться заслуженным отдыхом, но в голове все равно будут лениво перекатываться мысли о том, что надо бы сделать завтра, как укрепить осыпающийся склон над водозабором, как лучше организовать подачу воды от насосной станции на второй этаж нового ангара…

…и уже засыпая, когда в камине останутся тлеть лишь красноватые угли, почувствовать осторожное прикосновение любимых губ к своей небритой щеке…

…холод металлического фальшпола неприятно щекотал лицо, и гул машин, набивающийся в прижатое к нему ухо, отдавался в голове болезненным эхом.

Чертенок открыл глаза, но увидел только тянущиеся вдоль стены жгуты проводов, озаряемые алыми отсветами аварийных огней. Его пальцы заскребли по полу, словно пытаясь схватить, поймать, тающее как дым видение, вернуть его, во что бы то ни стало! Он же держал тот мир вот в этих самых руках! Чувствовал его, слышал, дышал им! Он принадлежал ему, жил там, и мечтал бы там и умереть!

Он застонал, но не от боли, а от чувства полной опустошенности, словно его выпотрошили, оставив лишь тонкую сморщенную шкурку.

-Вот уж не думала, что под Вашей черствой внешней личиной скрывается такой неисправимый романтик! – послышался сзади восхищенный голос Сильвии, - глубоко же Вы его запрятали!

-Вер… верни… - Чертенок поднялся на четвереньки, пошатываясь, словно пьяный, - верни меня… туда… пожалуйста!

-Ишь, как запел! Извини, но хорошего понемножку.

-Ты не имеешь права красть мои мечты! Они принадлежат только мне и никому другому!

-Ага! На все готовенькое захотелось? – в голосе девочки зазвенел безжалостный холод, - но что Вы сделали, чтобы заслужить такое счастье, а? Все хотят жить в идеальном мире, но никто и пальцем о палец не ударит, чтобы его построить. Особенно Вы. Так что, увы, мерзавцам вроде Вас вход в персональный рай заказан!

-Ах ты, мелкая тварь! - от охватившего его отчаяния Чертенок как-то по-звериному зарычал и попытался броситься на гадкую девчонку, но в следующее мгновение обнаружил себя сидящим на полу у противоположной стены, а Сильвия даже не шелохнулась. Артур, стоявший рядом с девочкой, положив ей руку на плечо, только печально вздохнул. Неизвестно, что именно она показала ему, двери в какие миры приоткрыла, но по лицу ученого ясно читалось, что он сделал свой выбор и будет рядом с дочерью до самого конца. Чертенок снова остался в одиночестве.