Читать книгу "Вопреки приказу - Михаил Михеев"

– Сглазить боитесь?

– И это тоже, – не стал отрицать адмирал. – Но вы ведь не это хотели спросить, а?

– Не только это. Но раз уж о войне спросить не получится… Хорошо. Зачем вам все это нужно?

– Что «это»? Вы конкретизируйте, пожалуйста.

– Зачем вам портить отношения с серьезными людьми? – и, видя на лице адмирала недоумение, пояснила: – Ну, я могу понять, почему вы накатили бочку на Аванесяна. Но зачем на его сына-то давить?

– Это на кого?

– А кому вы сегодня внеочередной призыв устроили?

– Сыну его, что ли? Стоп, а что он вообще там делал?

– Ну, после того, как вашими стараниями его папашу выперли из Верховного Совета, он занял его место.

– Стоп. Я не понял. И когда у нас были выборы?

– Да ладно вам, это формальность. Если уходит один из клана, его место занимает следующий. И не говорите мне, что вы не знали.

– Не знал, – честно ответил адмирал. – Догадывался, что не все у нас ладно, но чтобы настолько… Нет, не знал. Что же, будем лечить. И отменять свое решение я не стану, и не надейтесь. Мне все равно, что обо мне подумают ваши орлы, куда важнее, что будут думать те, с кем мне идти в бой. Точка.

Громова вздохнула, но спорить не стала. Вместо этого вновь спросила:

– А почему вы, человек неглупый, ведете себя порой неадекватно.

– Я всегда адекватен.

– В таком разе скажите, адмирал, – Громова улыбнулась, очень спокойно, искренне и доброжелательно. Так, как умеют улыбаться только профессиональные политики. – Зачем тогда, в бункере, вы перед нами ломали комедию?

– Догадались? – полуутвердительно-полувопросительно усмехнулся Александров.

– Это было просто, – тонкие пальчики дамы побарабанили по столу. – Уж извините, но актер вы паршивый, этим на жизнь вы себе не заработаете.

– Кто знает, кто знает, – задумчиво потер переносицу адмирал. – Откровенность за откровенность. Кто-нибудь еще заметил?

– Не думаю. Мужчины прямолинейны, так что наши два Василия вообще ничего не поняли, списав все на ваш откровенный дебилизм… Вот чес-слово, так вы со стороны и выглядели.

– Это хорошо. А…

– А Татьяна слишком молода, у нее эмоции на первом месте. Взвилась, как кошка, чей хвост вы с чувством отдавили, – рассмеялась Хелен. – На холодную логику ее пока что не хватает. И все же, зачем?

– Все просто. Я никому не доверяю. И, в первую очередь, нашему славному маршалу.

– Вот как? – брови Громовой взлетели ко лбу, будто хотели упорхнуть подобно крыльям чайки. – И с чем связано ваше… недоверие?

– Видите ли, в чем дело, – Александров аккуратно нанизал на вилку морского гребешка. На своего земного однофамильца это создание походило разве что средой обитания, но вкус у него был отменный. Правда, брать его следовало специальными щипчиками, но здесь, на Урале, даже в самых фешенебельных ресторанах многие пренебрегали этикетом, хотя сами же его и выдумали. И есть его следовало до торта, а не после, но вот так уж получилось. Обмакнув добычу в терпкий, острый соус, адмирал не торопясь разжевал нежное мясо. После сладкого получилось неожиданно пикантно, и он прищурился от удовольствия, словно гигантский кот. – Наш маршал одновременно позиционирует себя как военного и в то же время лезет в политику.

– И… что? – не поняла Громова. Адмирал посмотрел на нее с оттенком недоумения.

– Как это что? В политике сейчас нет места одиночке, и вы это прекрасно знаете. Стало быть, наш маршал прибился к одной из ваших группировок, пристроился к кому-то в кильватер. И я пока не могу понять две вещи: к какой именно, и хорошо мне это или плохо. Хуже всего, если он вообще думает что-то вроде: пусть победит любой из них, а я останусь при своих. Такой узел может завязать, что двойные агенты отдыхают. А потому, уж извините, я намерен и дальше корчить из себя шизофреника, напускать туману и разбираться, кто есть кто и с чем вас всех едят.

– Для… военного, адмирал, вы очень неплохо представляете себе творящиеся у нас процессы.

– Я просто дружу с логикой, – холодно ответил Александров. – А теперь скажите, Хелен… Вам самой-то не страшно? По всем канонам жанра я после сказанного должен на всякий случай задушить вас первой попавшейся веревкой, а потом тишком спустить в унитаз.

– Не-а, – Громова мотнула головой так резко, что волосы взлетели, окружив ее на миг сюрреалистичным ореолом. – Потому что не считаю вас дураком. Параноиком – возможно, но не дураком, нет… Уж больно ваши мысли иногда совпадают с моими.

– У дураков мысли схожие, – усмехнулся Александров.

– Что-то вроде того, – ответной улыбки не последовало. – И, подозреваю, адмирал, нам с вами выгоднее сотрудничать, чем бодаться.

– Согласен.

– Очень хорошо… И, если вы не против, я за вас извинюсь перед Татьяной.

– Гм? – предложение выглядело настолько нелогичным, что Александров немного опешил. Прошло секунд двадцать прежде, чем он сообразил – перед ним же женщина. Умная, волевая, но – женщина со всеми присущими им нюансами поведения. Громова чуть заметно улыбнулась.

– Ну, просто не хочется обижать ребенка. В конце концов, когда-нибудь такие, как они, займут наше с вами место, и не хотелось бы развивать у них нехорошие комплексы.

– Она вам так близка?

– Не то чтобы очень, но знаю я ее с детства. Она хорошая девушка.

– В идеальной девушке начитанность, интеллект и чувство юмора должны гармонично сочетаться с желанием душевно подбухнуть и устроить разврат, – по-казарменному грубовато пошутил адмирал. – Ладно, считаете нужным – извиняйтесь. Мне все равно.

– Хорошо. Ну, а насчет разврата вы сами договаривайтесь. Чай, не маленький уже, – отшутилась в ответ Громова.

– Вот делать мне нечего, – отмахнулся адмирал.

– Ну а вдруг? И тогда не обижайтесь, что вас критиковали, а вы не приняли это во внимание.

– Я критику окружающих всегда воспринимаю. Что характерно, с высоко поднятым средним пальцем. Но… вам не кажется, что нас с вами занесло куда-то не в ту степь?

Громова вежливо кивнула, и следующие пять минут разговор шел уже без прежнего накала. Скорее, обе стороны пытались немного сгладить углы. А потом, когда адмирал ушел, Громова некоторое время задумчиво смотрела ему вслед, после чего со вздохом прошептала:

– Эх, настоящий мужчина… Интересно, правда ли то, что мои люди о тебе разузнали? И чем это обернется, когда секрет узнаешь ты сам…

Планета Земля. Вашингтон. Чуть более двух недель спустя

На этот раз не было ни тайных вечерь, ни охотничьих домиков. Просто офис на сто восьмом этаже одного из крупнейших небоскребов города. Вообще-то, мода на тянущиеся к космосу здания давно прошла, все же заселена планета была сейчас не особенно плотно, однако и старые никто сносить не торопился. Тем более, те, что в свое время для своих нужд выкупило правительство.