Читать книгу "Последний пророк - Барбара Вуд"

— Мы не знаем, что с ним такое, — пробормотала молодая женщина, предугадав вопрос Фарадея, и продолжала неотрывно смотреть на профессора. — Все началось со слабости и удушья. Мы работали в каньоне. — Она подняла голову, и Фарадей заглянул в самые голубые глаза на свете. — Профессор продолжал работать, но с каждым днем становился все слабее и слабее, потом он уже не мог вставать с постели. Мы послали за доктором в Барстоу, но его там не оказалось. Профессор слишком слаб, его нельзя было перевозить. Спасибо Господу, вы здесь.

Как странно было слышать слова благодарности Богу за то, что он привел им человека, чью душу терзали демоны! Но откуда было знать этому прелестному созданию, какие злые духи осаждали его душу? И как он мог сказать ей, что он больше не верит в свою силу исцеления, потому что Бог повернулся к нему спиной?

Фарадей приступил к работе и методично, как его учили, начал осматривать больного: он отметил цвет лица и состояние кожи, прощупал пульс — все было в норме. Никаких признаков инфекции и сердечного приступа. Никаких видимых причин для такого состояния. Что же вызывало слабость и удушье?

Фарадей вынул из своей сумки медицинский инструмент, купленный в Бостоне накануне отъезда. Это последнее изобретение науки называлось «сфигмоманометр». Он видел этот отличный диагностический инструмент в деле в университете Джонса Хопкинса и решил приобрести аппарат.

Когда он обмотал манжет вокруг предплечья пожилого мужчины, молодая женщина спросила:

— Что вы делаете?

— Измеряю кровяное давление. Это поможет мне понять, что у него происходит внутри.

Она с любопытством наблюдала, как он надувает манжет с помощью резиновой груши и слушает через стетоскоп, пока манжет сдувался. Показания на маленьком измерительном приборе взволновали его, поэтому он решил повторить процедуру. После четырех попыток Фарадей понял, что показания были верными: кровяное давление этого человека было пугающе низким.

— Сколько ему лет? — спросил он, снова заглянув в ее голубые глаза.

— Шестьдесят семь. Но у него всегда было крепкое здоровье. Никогда он не болел больше одного дня.

Веки пожилого человека задрожали, и он открыл глаза.

— Элизабет?..

— Я здесь, профессор.

Фарадея по-прежнему интересовало его удушье.

— Он поднимался в горы в последнее время? — спросил он, подумав о том, что причиной удушья мог стать кровяной тромб в легких.

— Нет.

— А были какие-то еще жалобы?

— Он растянул лодыжку пару недель назад — это все. Когда ему стало лучше, он вернулся к работе.

Фарадей теперь обратился к больному:

— Сэр, меня зовут Фарадей Хайтауэр. Я терапевт. Как вы себя чувствуете?

Профессор Делафилд, казалось, был в полном сознании и смотрел на Фарадея чистым, сосредоточенным взглядом.

— Только слабость, сынок. Не могу… не могу дышать.

Фарадей сразу, как только вошел в палатку, почувствовал неприятный запах и заподозрил, что ночной горшок стоял у больного под кроватью. То, что он теперь собирался делать, должно было происходить без посторонних, чтобы сохранить достоинство Делафилда. Он попросил молодую леди покинуть палатку. Когда они остались одни, он отдернул край одеяла и поднял профессору рубашку, чтобы прощупать его живот и узнать, не болит ли где-нибудь. Запах в палатке свидетельствовал о том, что этот мужчина страдает от диареи. Но боли не было.

— Что вы ели и пили?

— Ничего необычного.

Более внимательно исследовав его руки и ноги, Фарадей обнаружил на них синяки непонятной природы.

Потом Фарадей спросил, как работает его кишечник и какого вида у него стул.

— Черный…

— Как смола?

— Да.

Фарадей откинулся назад, чувствуя, что сбит с толку. Кажется, все симптомы указывали на кровотечение, но в чем же причина? А потом он вспомнил поврежденную лодыжку.

— Что вы делали со своей лодыжкой, сэр? Как вы ее лечили?

Профессор поднял слабую руку и указал на столик возле кровати, на котором находились фонарь, бутылка с водой, стакан, расческа, карандаш, бумага и… бутылочка аспирина.

Фарадей уже знал ответ. Кровотечение желудка. Профессор Делафилд медленно умирал от потери крови и не знал этого.

— Кровотечение! — вскликнула Элизабет, молодая женщина, когда они стояли у входа в палатку, а остальные члены профессорской группы нервно бродили вокруг костра. — Но отчего? Он всегда так внимательно относился к своей диете. Он никогда не курил и не принимал алкоголя.

— Он принимает аспирин, ведь так?

Она нахмурила брови.

— После того как он растянул ногу, он принимал таблетки, которые снимали боль. Это вызвало небольшое расстройство желудка, поэтому он стал принимать аспирин.

— Сколько таблеток?

— Он выпивает баночку за неделю.

Фарадей застонал. Все двадцать лет с изобретения аспирина люди считают его неким чудотворным лекарством, принимают его от любых заболеваний и в неумеренных количествах. Он сказал Элизабет:

— Аспирин — это не панацея от всех болезней, в больших дозах он может даже навредить. Профессор думал, что у него несварение от повышенной кислотности, а на самом деле у него кровоточащие язвы на слизистой желудка.

— Но его не тошнило.

— Кровь выходит, когда опорожняется кишечник. Это коварная форма смертельного кровотечения.

— Боже мой! — прошептала она.

— Ему необходимо лечь в больницу, но он слишком слаб, чтобы его можно было транспортировать, — быстро сказал он, наблюдая, как свет от фонаря растворяется в локонах ее платиновых волос. — Мы должны остановить кровотечение. В лагере есть хоть немного окиси магнезии?

— Я не думаю. Я пошлю кого-нибудь в Барстоу. Там есть аптекарь.

— И привезите имбирное пиво, чтобы успокоить желудок и помочь работе кишечника.

На ней была белая хлопковая блуза, заправленная в брюки цвета хаки.

Пока Фарадей-врач разрабатывал логический план мероприятий по лечению и попутно отдавал распоряжения Элизабет, Фарадей-мужчина рассматривал эту молодую женщину в брюках. В первый раз в жизни он сталкивался с такой необыкновенной особой.

— Доктор Хайтауэр, — сказала она, — если бы вы не пришли, профессор бы выжил?

— Он бы умер от потери крови, и вы бы так и не узнали, что с ним случилось.

Слезы наполнили ее невероятно голубые глаза, и Фарадей почувствовал, что дьяволы из Запрещенного каньона, поселившиеся в его голове, вдруг опрокинулись со своих насестов.

В качестве срочной терапии Фарадей предписал давать профессору стакан молока каждый час и немного простой овсянки. Аспирин он велел тут же убрать из палатки и регулярно давать ему на исследование ночной горшок. Его смущало, что ему приходилось говорить с таким нежным созданием о таких неделикатных вещах. Фарадею хотелось выглядеть настоящим джентльменом, но в первую очередь он был врачом, а жизнь профессора висела на волоске.