Читать книгу "Марго Синие Уши - Светлана Лаврова"

— Мерзкое чудовище… на себя посмотри, — проворчала Агата.

— Да замолкни ты! — прикрикнул мэр. — Агата… или прежним именем назвать?

Агата притихла. Принцесса, которая слушала, развесив уши, только хотела спросить, какое это имя, как вошел запоздавший гость. Это был лавочник Спиро. Он не принес ей подарка. Зато он принес подарок Гофмейстерине. Нежно-розовое, по краям сиреневое чудо с колышащимся страусовым пером цвета цикламен и гирляндой роз, свисающих с прозрачных полей…

— Шляпа с розами! — ахнула Гофмейстерина.

— Надень это, женщина, и не носи больше мерзких косыночек, — громыхнул Спиро, заглушая все разговоры. Гофмейстерина растерянно нахлобучила шляпу.

В комнате наступила тишина. Легкий ветерок пошевелил перышки, покачал розами. Удивительное розовое сияние озарило совсем юное лицо Гофмейстерины.

— Я смешно выгляжу, да? — робко спросила она. Потрясенная тишина была ей ответом. Гофмейстерина попыталась снять шляпу.

— Марго, я вас обожаю! — сказал мэр. — Я не отпущу вас с острова. Будьте моей женой. А я постараюсь пораньше приходить с работы.

Все обрадовались, зашумели, закричали, бросились поздравлять. Гофмейстерина попыталась честно объяснить, что она некрасивая, немолодая, толстая и вообще. Но ей никто не поверил, а больше всех мэр.

— Это что, я завтра уеду и даже не буду на твоей свадьбе? — возмутилась Принцесса. Губы у нее задрожали.

— Это невозможно, — согласился мэр. — Поэтому свадьбу играем тотчас же.

И прощальный пир плавно перешел в свадебный. Мэр сам себя зарегистрировал с Гофмейстериной и сам себя поздравил от лица администрации города. Стефания принесла с кухни новую порцию деликатесов.

— Козлятина, тушенная с баклажанами, — сказала она, внося очень тяжелый горшок. — Козлятину всегда надо есть на свадьбе. Это хорошая примета. Я как чувствовала — приготовила.

— Верно-верно, — закивал Профессор. — Козлы у многих народов были символом силы и плодородия. Чтобы у молодоженов были здоровые дети, чтобы… о-о-о!

И профессор замер, уставившись на горшок с козлятиной.

— В чем дело? — встревожилась Стефания. — Вы думаете, козлятина еще сырая?

— Это же моя ваза! — простонал Профессор, протягивая руки к горшку с козлятиной. — Моя уникальная керамика!

— Это мой любимый горшок, я всегда тушу в нем мясо, — удивилась Стефания. — Впрочем… — Она пригляделась. — Нет, дельфины не такие, более курносые, — признала она. — И вот тут морские волны в три ряда, а у меня в два. А где мой горшок? Анастазия!

— Я вообще ни при чем, — закричала абсолютно багровая Анастазия. — Я не виновата! Горшок разбился сам! Его разбила кошка Тео-булочника! Пришла и разбила! И ушла! А ослик Яни-горшечника ей помог разбить! Потому что ваза была прочная и не билась ни в какую!

— Ага, — кивнул Таки. — Теперь я все понял. Ты разбила мамин любимый горшок с дельфинами и боялась, что мама будет ругаться. И вдруг в гостях у профессора ты видишь вазу с похожим рисунком! И ты ее украла, чтобы подменить разбитую!

— Я не украла! — перепугалась Анастазия. — Я взамен принесла вазу с осьминогом. Она маме никогда не нравилась. Я знаю, что красть нельзя. Но ведь это ваза не профессора. Она лежала в земле. А то, что лежит в земле, — это клад. Он всехний. А значит, и мой. И я взяла вазу. Раз она моя.

— Проф уже нашел вазу, значит, она принадлежит ему, — сказал Таки.

— Ты меня очень огорчила, дочка, — сказала Стефания. — Ты омрачила такой хороший день.

— Не ругайте ее, — попросила Принцесса. — Раз уж у нас свадьба и поминки… то есть проводы меня.

— Ладно, сегодня не буду, — согласилась Стефания, которая сама не хотела портить праздник. — А уж завтра выдам ей по первое число. Она у меня… ну ладно, отложим до завтра. Это ж надо — четыре тыщи лет на острове никого не обворовывали — и на тебе!

— Это не воровство! — заступился Таки. — Это недоразумение!

— Как ни назови, а все равно плохо! — вздохнула Стефания. — Позор и ужас!

А Принцессе стало жалко ревущую Анастазию, но она понадеялась, что к завтрему Стефания немного отойдет.

— Ешьте быстрее, — уговаривал гостей профессор. — Берите еще козлятину. Я хочу забрать мою вазу.

— Так вот почему проф не узнал одну вазу среди своих находок, — вспомнил Таки, — это была наша ваза, ее поставила Анастазия взамен этой. Эх, никудышный я сыщик, даже и не подумал ничего такого. Конечно, Яни-горшечник часто ходит на раскоп, копирует рисунки на древних вазах и потом разрисовывает так же свои изделия.

— Не так же, а похоже, — возразил Яни. — Соблюдаю традиции. Дай-ка, детка, еще козлятины. Вкусно ты готовишь, Стефания.

— Я тебе ничего не приготовил в подарок, — сказал Таки. — Как-то не до того было. — И протянул девочке маленькую черную гальку: — Вот, возьми. Это просто камешек, не волшебный и не драгоценный. Но если ты ОЧЕНЬ захочешь вернуться на остров, этот камешек поможет тебе. Не знаю как, но поможет. Только надо действительно ОЧЕНЬ захотеть. И дай мне вот ту колбаску. От этих прощаний почему-то кошмарный аппетит разыгрывается.

— Вы пируйте, а я на минутку выйду, — сказал мэр. — Надо договориться о сопровождении для Принцессы. Не поедет же она одна на корабле. Да и в Креции, в столице, надо ее проводить до дворца, подарки донести.

Он достал сотовый и кому-то позвонил, потом вышел в сад и сел на скамеечку. Ждать пришлось совсем недолго.

— Вызывали?

Мэр поднял голову и посмотрел на входящего.

— Да, заходи. Я хочу послать тебя в командировку. Проводи девочку до Креции. На корабле развлекай, чтоб не грустила. В столице отведешь во дворец. За ручку отведешь, прямо до двери, понял?

— Да понял, понял… Ребенок царского рода, жизни не знает, улицу переходить не умеет.

— И переоденься. Что у тебя за наряд, ей-богу?

— А что? — вошедший с недоумением оглядел свои шорты. — Они даже почти чистые. Правда, я вчера сел на дохлую медузу. Но она была не пачкучая. Не хитон же мне надевать, право.

— Переоденься прилично! — строго сказал мэр.

— Ладно, джинсы надену. Можно идти?

— Иди. Да, погоди… обувь тоже переобуй. Слышишь, Гермес? А то никакой маскировки.

— Ну уж это нет, отец, — и Гермес, бог воров, путешественников и авантюристов, притопнул ногой в кроссовке с золотыми крылышками.

Эпилог

— И я считаю ваше поведение несовместимым с положением отпрыска царствующей династии и оскорблением достоинства королевского рода! Вы провели неизвестно где три дня и даже не сочли нужным сообщить о своем местонахождении! Только ради здоровья Королевы я скрыл это вопиющее событие от ваших родителей! Я, старый и исключительно правдивый человек, страдающий от тяжелой ангины, вынужден был посылать фальшивые отчеты о вашем самочувствии…