Читать книгу "Мир внизу - Карвин Ви"

И все же это было так невероятно – встретить Тамину здесь, живой, здоровой, отрастившей волосы и вполне довольной жизнью. Как я ни запрещала себе думать об этом, даже предполагать, но чисто теоретически… Если они притащили в терраполис пострадавшую при обвале здания Тамину, то же самое могло бы произойти и с Кассом. Они могли бы его выходить. Вернуть к жизни. Накормить своей дрянью, внушающей к ним любовь. Чисто теоретически… он мог бы жить в одном из терраполисов беззаботной, спокойной жизнью. Он мог бы… Если бы я не знала точно, какие раны он получил на Земле. И что на станцию его даже не попытались вернуть, потому что собирать разорванное взрывом на ошметки тело времени просто не было.

Одно из самых дурацких свойств человеческого мозга: некоторые мысли приходят в голову просто для того, чтобы причинить боль.

Я спала прекрасно – без снов, погруженная в теплую исцеляющую тьму, – лишь иногда просыпаясь, чтобы полубессознательно перевернуться на бок, или обхватить подушку, или сбросить тонкое покрывало. Проснувшись, я долго лежала с закрытыми глазами, представляя, что сейчас открою их и обнаружу, что все это время созерцала невероятно сюрреалистичный сон в своей каюте. Что увижу возвышающуюся надо мной Айроуз, которая с картинным вздохом сообщит, что впервые за свою карьеру я проспала рейд. Что услышу характерный писк персонального компьютера, на который пришло сообщение от Сириуса, зовущего оценить новые прототипы. Что продолжу тренироваться с Лиамом, параллельно упражняясь в остроумии. Что моя жизнь вернется ко мне в прежнем виде, неидеальном, но таком понятном и простом.

Но я проснулась в другом мире. В мире, где уже не было самоуверенной девочки из рейнджерского корпуса. Сложно оставаться самоуверенной, когда вокруг тебя все настолько чуждое.

Я поднялась с дивана и потянулась, разминая мышцы, за несколько минут надела на себя достаточно сложную с непривычки форму жителя терраполиса и подошла к занавешенному окну. Заслонявшая его изнутри плотная ткань скручивалась в рулон при нажатии на маленькую кнопку под подоконником, а обратно опускалась вручную – для этого надо было тянуть за специальную веревочку, свисающую сбоку катушки.

Меня немного смутила такая древность здесь, в высокотехнологическом городе ящериц. Особенно после того, что я видела в башне. В маленькой квартирке Тамины суперматерии, естественно, не было – стал бы кто тратиться на обустройство жилья людишек, если можно просто намешать им наркотиков в еду и внушить, что жизнь прекрасна?

Я скрипнула зубами от злости, вспоминая, что вчера подобное могло произойти и со мной. Затем зажала кнопку, заставляя ткань с шорохом свернуться. Открывшийся вид очень отличался от того, что я видела из окна башни.

Никакой панорамы залитого солнцем города с захватывающей дух высоты. Окна комнатки выходили в узкий внутренний дворик, засаженный аккуратными невысокими деревцами. А еще отсюда прекрасно просматривались широкие окна соседей в многоэтажке напротив. Я удивилась, обнаружив, что мало кто закрывает их тканью. У них что, совсем нет секретов?

Посчитав этажи соседнего дома, я определила, что сейчас нахожусь на семнадцатом. Задрала голову, пытаясь понять насколько высоки эти здания. Они тянулись, казалось, бесконечно, и рассмотреть, что там дальше, было невозможно из-за большого количества летающих машин, движущихся по невидимым трассам вверху.

В дверь постучали. Я вздрогнула, но бояться мне было нечего.

– Привет, соня. – В комнату заглянула улыбающаяся Тамина. Она загорела с того времени, как мы обе еще были рейнджерами, и теперь ее и без того смуглая кожа казалась бронзовой, а глаза – еще ярче и живее, чем я помнила. Я не могла не ответить на ее улыбку. – Идем на кухню? Я приготовлю нам поесть.

Девушка выпорхнула из комнаты, и через несколько секунд из глубин квартиры до меня донесся легкий, уютный звон чашек. Этот звук был так обволакивающе хорош и вместе с тем так неправилен, что я немного помедлила, перед тем как идти к его источнику.

Мы в городе ящериц, так? Мы люди. Они держат людей в качестве рабов.

Какой еще, к черту, нежный звук стучащих друг о дружку чашек?

– Почему на улицах нет ящериц? – спросила я, придя на кухню. Здесь было гораздо светлее – окна выходили на утопленную в солнце набережную и разделяющий два берега пролив.

– Ирриданцев, – мягко поправила Тамина. Как будто это было важно. – Вообще они обитают на верхних этажах. От шестидесятого и выше. Все, что ниже, полностью отведено для нас.

Двигалась Тамина так, словно ее что-то сковывало. Поначалу я не придала этому особого значения. Все мое внимание перетянула на себя одна из стен кухни, полностью покрытая мягким зеленым ворсом. Оттенок ворса не был целостным: то углублялся в травянистый зеленый, то переходил в солнечно-желтый. Из специальных распрыскивателей, обрамлявших необычное покрытие по всему периметру, периодически шел насыщенный водой прохладный воздух.

Хм… Разве ковры предназначены не для того, чтобы их стелили на пол? И с каких это пор коврам нужен постоянный полив?

– Нравится? – улыбнулась Тамина, поймав мой озадаченный взгляд. – Потрогай.

Я просто запустила в ковер пальцы… и оказалось, что никакой это не ковер. Это был мох. Прекрасный свежий мох, закрывающий всю стену, очень мягкий и нежный и, как я определила, приблизив к зелени нос, просто изумительно пахнущий. Я погладила шелковистую поверхность еще раз, восторженно пропуская отросшие веточки между пальцев, и едва удержалась, чтобы просто не уткнуться в мох лицом.

– Это то, чего мне всю жизнь не хватало, – сказала я Тамине.

– О… – Она склонила голову набок. – Думаю, ты обрадуешься, если я скажу, что здесь много такого. Чего не хватало всю жизнь.

Мои восторги сошли на нет. Она явно имела в виду не только декоративный мох.

– Как спалось? – спросила Тамина как ни в чем не бывало, присаживаясь за стол. Я последовала ее примеру.

– Отлично… – неуверенно произнесла я, осматриваясь.

Круглый столик, накрытый клетчатой скатертью, кофемашина в углу, какая-то прочая кухонная утварь, о предназначении которой я могла только догадываться. Многое здесь напоминало застывшие во времени кухни в квартирах мертвых домов, которые я исследовала когда-то. Но у тех мест была история. Она сразу бросалась в глаза, сразу заставляла тебя думать, складывать обрывки увиденного во что-то более-менее правдоподобное. Она всегда была на виду: оседала пылью десятилетий на горизонтальных поверхностях и паутиной на углах мебели; обесцвечивала фотографии и яркие обложки оставленных без хозяев книг; обращала в прах давно не ждущие полива цветы в вазонах.

Это же место, даже с чудесным мхом на стене, казалось слишком солнечным и стерильным, слишком правильным и продуманным, чтобы пытаться искать в нем хоть какую-то историю. Потому мне вдруг так захотелось разрушить эту лживую, жестокую иллюзию. Хотя бы просто разговорами, способными разбить поддерживающую ее тишину.