Читать книгу "Мелодия жизни. Роман - Дмитрий Комогоров"

Сам Скотт не давил и ни на чем не настаивал. Побывав уже однажды в браке и пережив развод – при этом детей у него не было, – он не горел желанием, как можно быстрее, связать себя узами брака вновь. Ему просто нравилось находиться в обществе женщины, что разделяла его увлечения. Их непринужденные разговоры стали глотком воды в жаркий день. Как для него, так и для нее. Эмили и не заметила, насколько взволновано ждала их новой встречи, хотя и не забывала повторять: «Никаких переходов за рамки!»

Но как бы безмятежно они ни вели себя вне сцены, во время репетиций и выступлений вновь становились партнерами по дуэту, где ответственность и серьезность превыше всего. Музыка в исполнении Скотта восхищала и вдохновляла Эмили, и однажды он предложил ей собственные партии, написанные для виолончели, специально для нее. И если то, что он сочинял для фортепиано, получалось, в конечном итоге, превосходным, полным страсти и искренности, то, возможно, из-за отсутствия богатого опыта, написанное для ее инструмента вызывало вопросы. Эмили даже не пришлось играть – одного поверхностного взгляда на ноты хватало, чтобы определить в каких моментах будет фальшь. Когда Скотт спросил, сможет ли она внести изменения, Эмили замялась – она никогда не пыталась, даже не задумывалась, написать что-то свое, пусть и в соавторстве. Он не требовал сиюминутного шедевра, сказал, что ничего страшного, если не получится. Подумав, Эмили решила попробовать. И, что самое удивительное, первый блин не оказался комом. Впервые исполненная композиция вызвала пусть не бурные, но громкие овации, окончательно открыв перед виолончелисткой новые творческие просторы. Они продолжили совместное сочинительство и за три последующих года выпустили пару альбомов, которые снискали частичку славы в музыкальных онлайн сервисах. Также с подачи Скотта было снято с дюжину видеороликов, демонстрирующих их живое исполнение, что одновременно стало и рекламой, и еще одним способом получения награды за труды.

Предложения выступать в более серьезных коллективах не заставили себя ждать, но Эмили отвечала отказом. Ей нравилось внимание публики, нравилось совершенствовать свою игру, но это больше не являлось первостепенной целью. В деньгах она не купалась, но на жизнь, что ей, что дочке, вполне хватало. Нужды срываться в бессонный круговорот музыкального бизнеса не было. Эмили довольствовалась малым, и это полностью устраивало.

– Ты читала комментарии к вашему последнему ролику? – спросила Джессика во время очередной их беседы у Эмили дома. Судя по веселым ноткам в голосе, та собиралась сообщить нечто занимательное.

– К последнему? – переспросила Эмили, задумавшись. Скотт загрузил его в сеть на прошлой неделе – на тот момент их третья запись, еще до выхода первого альбома. Она честно ответила: – Просматривала, но не все.

– Один школьник написал, что ваши работы играют в его школе, в столовой, во время обеденного перерыва.

– Ого! – Эмили была искренне удивлена.

– Вот-вот! – закивала подруга. – Не знаю, насколько это правда, учитывая всю эту ерунду с авторскими правами, но здорово, если так. Кстати, – после небольшой паузы она сменила тему, – как у вас со Скоттом продвигается?

– В смысле? Все, как и всегда – мы хорошие друзья, и работать с ним – сплошное удовольствие.

Джессика махнула рукой.

– Да я не о работе. Как у вас? Продвигается?

Эмили поняла эти недвусмысленные намеки. Теперь очередь махать рукой подошла к ней.

– О чем ты говоришь? Ты же знаешь – мне не до отношений. Мне хватает Ливи, чтобы быть счастливой. – Упомянув дочку, она нашла ее взглядом. Она увлеченно что-то рисовала, сидя за миниатюрным столиком.

– Глупая ты, – бросила подруга. – Можно, конечно, прожить в одиночестве, но какой в этом смысл?

– Но я же не одинока, – защищалась Эмили.

– Да-да-да, знаю: Оливия, друзья и все такое. Я не собираюсь тебя учить, да и не имею на это права. Просто, знаешь, не то, чтобы я сравнивала, – ты хорошая мать, – но мне знакомы случаи, когда детей, так сказать, «перелюбили». Те родители полностью посвятили себя ребенку, и в итоге они выросли инфантильными и неготовыми к жизни. Дети чаще всего перенимают видение мира от родителей, и если им подать неправильный пример, то последствия будут не очень хорошими.

– То есть, хочешь сказать, что я подаю Оливии плохой пример? – голос Эмили начинал повышаться.

– Успокойся. Я не это имела в виду. – Джессика стихла, осторожно обдумывая следующие слова. – Я к тому, что если ты не перестанешь избегать такого рода отношений, бояться их, то, возможно, это передастся и твоей дочери.

– Но я не… я не боюсь их! – Повышенный тон привлек внимание Оливии, которая оторвалась от карандашей и посмотрела на маму. Заметив это, Эмили натянула улыбку и помахала рукой: – Все в порядке. Продолжай рисовать, милая.

Та послушно вернулась к своему занятию.

– Ты в этом уверена? – серьезно спросила подруга.

Эмили погрузилась в себя. На самом ли деле она избегала романтических отношений из-за страха? Как можно бояться того, чего, по сути, никогда не было? То, что у нее происходило во времена участия в оркестре Марка, «серьезным» назвать язык бы не повернулся. А то, что было с Владом…

Она непроизвольно вспоминала его каждый день, стоило мельком посмотреть на Оливию, но со временем эти воспоминания перестали нести в себе отрицательные черты, скорее он воспринимался как персонаж давно забытой истории.

– Я не хочу об этом говорить, – заключила она.

– Понятно, – вздохнув, кивнула Джессика и встала: – Ладно, я, пожалуй, пойду.

Эмили ничего не ответила.

– Дорогая, не обижайся на меня, – попросила подруга. – Я не говорю тебе, как жить – ты сама вольна решать, как поступать. Главное, чтобы вы обе были счастливы.

Джессика удалилась, а Эмили продолжила углубляться в размышления.

На следующей неделе после этого разговора Скотт пригласил ее на обед. Они уже не раз гостили друг у друга, демонстрируя навыки кулинарии. Скотт оказался неплохим поваром, не гением кухни, конечно, но то, что он готовил, выходило очень вкусным.

Эмили похвалила его готовку, наматывая очередную нить пасты на вилку, предварительно зацепив кусочек бекона. За обедом они общались о многом, разве что старались не задевать музыку, поскольку о ней и так часто заходил разговор. Обсудили повседневные вещи, Эмили поделилась забавными историями об Оливии из садика, над которыми они оба посмеялись вдоволь. Скотт отметил, что ее дочка – девочка с характером, и поинтересовался, пошла ли она в этом в маму. Эмили ответила, что отчасти, упомянув некоторые эпизоды своего детства. Тут вспомнился недавний диалог с подругой, и она, встретившись взглядом со Скоттом, покраснела.

После окончания обеда Эмили вызвалась помочь с мытьем посуды. Она мыла, Скотт вытирал полотенцем. Когда они закончили, Скотт в благодарность поцеловал Эмили в щеку. Никаких намеков. Простое дружеское действие, как если бы на его месте была Джессика или Марк. Но от этого поцелуя у Эмили перехватило дыхание, а по коже пробежали мурашки. Она медленно повернула к нему.