Читать книгу "Новак Джокович. Герой тенниса и лицо Сербии - Крис Бауэрс"

В середине 1990-х гг. Аркан пытался завладеть «Црвеной Звездой», но безуспешно. Поэтому в 1996 г. он купил давний, но растерявший былую славу белградский клуб «Обилич», и уже через три года его команда стала чемпионом Югославии (точнее, того, что от нее осталось, – Сербии и Черногории). Однако методы, с помощью которых «Обилич» совершил невероятное восхождение на вершину пьедестала, не всегда были традиционными. Известно множество историй о том, как судей запугивали, как у основных игроков противника в последнюю минуту обнаруживались травмы, из-за которых они не смогли выйти на поле, а также история о том, как в последний день сезона, когда от исхода двух матчей зависели и чемпионский титул, и выбывание в низшую лигу, начало одного матча было отложено. Именно того матча, в котором играл «Обилич».

Жизнь Аркана закончилась в январе 2000 г., когда кто-то выпустил в него 38 пуль в одном белградском кафе. Убийцу так и не нашли, что наводит на мысль, не было ли убийство каким-то образом санкционировано. Ясно одно: 2000 г. стал годом смерти футбола для Слободана Милошевича.

Летом 2000 г. режим Милошевича был все еще силен и сеял страх, несмотря на пошатнувшийся престиж из-за потерь сербами своих первых завоеваний в хорватских и боснийских войнах, а также бомбардировок НАТО в 1999 г. Но затем, во время матча «Црвены Звезды», произошло одно событие. Сербы принимали «Торпедо» (Кутаиси) в отборочном матче Лиги чемпионов. Воодушевленные преимуществом своей команды, которая вела 4–0, сербские фанаты начали скандировать слова, которые можно перевести так: «Сделай одолжение Сербии, Слободан, убей себя». Напряжение нарастало, вмешалась полиция, в какой-то момент два полицейских схватили флаг «Црвены Звезды» и стали его топтать. Тогда тренер «Црвены Звезды» Славолюб Муслин подошел к полицейским, поговорил с ними, забрал флаг и вернул фанатам. Этот незначительный жест был расценен как готовность «Црвены Звезды» противостоять режиму Милошевича. После этого практически каждый футбольный матч высшего уровня на сербской территории начинался с митинга против Милошевича, и, поскольку через два месяца должны были состояться выборы президента Сербии, эффект от этих митингов был значительный. Через шестьдесят дней после матча «Црвены Звезды» против «Торпедо» Милошевич проиграл выборы, и его попытки сохранить власть окончились неудачей. В итоге «делие» утверждают, что именно они способствовали падению Милошевича и коммунизма.

Если наш рассказ о роли спорта в политических судьбах страны недостаточно впечатляет, то можно обратиться к мнению футбольного обозревателя Джонатана Уилсона. Он один из тех, кто считает, что влияние спорта в Сербии простирается еще глубже, и утверждает, что Сербии всегда был присущ бразильский характер, сербы всегда считали себя «европейскими бразильцами» и даже прозвали главный стадион в Белграде «Маракана» в подражание главному футбольному стадиону Рио-де-Жанейро. Однако Уилсон высказывает предположение, что это не просто копирование футбольного стиля:

«Подозреваю, что причина тому – рабский менталитет. Многие бразильцы – потомки рабов, а выживание в качестве раба означает приобретение менталитета, ассоциирующегося с хитростью и уловками. Это заметно в некоторых танцах, а в бразильском футболе умение ввести противника в заблуждение хитроумной работой ног зачастую ценится выше, чем способность выиграть матч. У южных славян схожее ощущение порабощенности: на протяжении шести веков они находились под игом турков-османов, большая часть истории Югославии – это борьба за существование перед лицом угрозы со стороны Москвы. Так что я считаю, что заимствование бразильских повадок в футболе, пусть даже в основном подсознательное, кое-что говорит нам о том, какими видят себя сербы и другие народы бывшей Югославии».

Еще одна особенность, объясняющая такой менталитет, – это бытующая среди некоторых этнологов и лингвистов теория, согласно которой название «славяне» и английское слово «slave» (раб) имеют общее происхождение. Согласно этой теории, славяне попадали в рабство с начала IX в., и можно проследить путь слова «slave» в староанглийском, старофранцузском языках и средневековой латыни вплоть до слова, которым древние славянские народы именовали себя. Даже если сама теория ошибочна, ее наличия достаточно, чтобы создать комплекс неполноценности у того, кто ищет повод!

Уилсон развивает свою гипотезу вплоть до того, что называет Югославию, и особенно сербов, «футболистами, чаще всех в Европе проигрывающими по эмоциональным причинам». Он ссылается на тот факт, что для югославской сборной и команд ведущих клубов страны самое последнее препятствие всегда оказывается непреодолимым. За исключением одного случая. В 1988 г. Югославия выиграла чемпионат мира среди юниоров, заставив некоторых людей задуматься о том, не распалась ли страна как раз накануне своего золотого футбольного века. Но смогла бы сборная Югославии превысить достижение Хорватии, которая на чемпионате мира в 1998 г. заняла третье место после Франции и Бразилии? Неизвестно, однако опыт прошлых лет свидетельствует о малой вероятности такого исхода.

Экстраполяция опыта сербского футбола и его проецирование на теннис – опасная затея, поскольку это две совершенно разных культуры. Два ведущих теннисных клуба – это секции тенниса при «Партизане» и «Црвене Звезде», и когда они играют друг против друга, это опять-таки «вечное дерби», только вероятность эксцессов здесь будет значительно меньше, чем в футбольном противостоянии. Поклонники тенниса – в целом более миролюбивые люди, нежели сообщество футбольных фанатов.

Но в некотором отношении Джокович задал темп для сербского спорта – в том смысле, что он прервал цикл, в котором сербы оставались «блистательными лузерами». Сейчас легко забыть, что до 2008 г., а может, и до конца 2010 г. складывалось стойкое ощущение, что на теннисных турнирах сербы уступают слишком легко. Иванович и Янкович добрались до вершины, но быстро скатились с нее, Джокович выиграл Открытый чемпионат Австралии, но потом остановился, и мужчины в целом стали известны тем, что зачастую предпочитали прерывать матчи, ссылаясь на травму, лишь бы не дать сопернику выиграть последнее очко (не только Джокович – даже крайне благоразумный теннисист Янко Типсаревич снялся с 25 матчей в своей карьере, на соревнованиях тура АТП и серии Challenger). Джокович изменил эту ситуацию, прервав череду прерванных матчей и продемонстрировав способность играть до конца в невероятно изнурительных поединках. Если в сербском спорте и обществе присутствует «чувство жертвы», Джокович показал, что его можно преодолеть. Примечательно то, что Синиша Михайлович, азартный и тренер-патриот футбольной сборной Сербии, провел на финале Кубка Дэвиса в 2013 г. все три дня и активно поддерживал сербскую теннисную команду.

Учитывая, что пять самых популярных видов спорта в Сербии – это футбол, баскетбол, волейбол, гандбол и водное поло, уместно спросить, какое место занимает теннис сейчас, когда четверо сербов находятся в первых строчках мирового рейтинга, а Иванович и Джокович стали кумирами девчонок и мальчишек. Ответить на этот вопрос непросто. Конечно, аншлаги на крытом стадионе, вмещающем 17 тыс. зрителей, во время решающих матчей на Кубок Дэвиса – это великолепное достижение. Но эти отдельные случаи, когда люди могут рассказать внукам, что видели великого Джоковича на пике его карьеры, – ненадежный показатель общего отношения к какому-либо виду спорта. Сербская федерация тенниса сообщала о том, что спрос на корты в первые шесть месяцев после выхода Джоковича в четвертьфинал Открытого чемпионата Франции в 2007 г. вырос на 40 %, но долго ли продержится эта волна интереса к теннису? Пожалуй, судить об этом мы сможем только через десять лет после того, как поколение Джоковича уйдет из спорта, и станет ясно, сколько взрослых людей трудоспособного возраста хотят играть в теннис, вдохновившись им еще в детстве под воздействием побед Джоковича.