Читать книгу "Среднего более не дано. Как выйти из эпохи великой стагнации - Тайлер Коуэн"

Большая часть областей науки и прикладных технологий не дождутся своих Марков Цукербергов, поскольку фундаментальные прорывы в них — дело прошлого. Довольно трудно придумать новую конструкцию автомобиля сидя у себя в гараже или комнате студенческого общежития. Тем не менее в настоящее время наблюдается некое подобие гонки. Хотя научный прогресс и делает вклад со стороны одиночек делом сложным, машинный интеллект предоставляет новые возможности для энтузиастов-любителей и нонконформистов. Гениальные машины способны сыграть роль целого научного коллектива. Предположим, что вы не в состоянии проверить свою идею, касающуюся усовершенствованной конструкции шин для мокрой дороги, с помощью опытного водителя и снабженного соответствующими шинами автомобиля. Но, возможно, вы сможете добиться результатов с помощью компьютерного моделирования, даже если в вашем распоряжении и не будет ресурсов компании General Motors.

В любой исторический момент времени будут возникать новые научные и технологические области, в которых специалистами будут предлагаться не только новые, но и фундаментальные решения, способные преобразовать целые области знаний довольно быстро, и, возможно, данные специалисты будут способны держать полные объемы этих знаний у себя в голове. Тем не менее в связи с накоплением человечеством огромных объемов знаний подобные инновационные области будут представлять собой лишь небольшую часть нашего научного понимания мира. Наука все больше напоминает собой государственный бюрократический аппарат, а государственный бюрократический аппарат отличается тем, что никто не имеет о нем полного представления. В моей профессиональной области, экономике, коллективные публикации с большим числом соавторов встречаются все чаще. То же самое можно сказать и о прочих областях науки.

Осмелюсь предположить, что однажды наука будет еще больше напоминать собой религию с колдовством — вследствие того, что она становится все менее доступной пониманию человеческим разумом. Рабочие части науки будут скрыты от посторонних глаз точно так же, как скрыты функциональные части iPhone, без знания которых понять принципы работы устройства невозможно. При взгляде на научное сообщество вам предстанет бюрократический аппарат, проявления же науки в вашей повседневной жизни и трудовой деятельности будут напоминать собой волшебство.

Неразрешимые задачи

Существует еще одна причина того, почему многие из областей науки станут еще более сложными для понимания.

Лет тридцать-сорок назад было логичным предполагать, что для таких сложных областей науки, как космология, фундаментальная физика, генетика и даже макроэкономика будут найдены достаточно простые, легко объяснимые, вполне наглядные подходы. Например, общая теория относительности Эйнштейна, кажущаяся на первый взгляд нелогичной, отличается достаточно простой структурой. Как только вы разобрались в ней, вы начинаете ее понимать и в состоянии мыслить соответствующим образом. Вы оказываетесь в состоянии рассуждать о парадоксах путешествия во времени, понимать некоторые трюки из научно-фантастических фильмов и даже определять, когда эти трюки плохо соотносятся с научными принципами. А некоторые из нас способны даже вывести это в виде формул.

Уже в наше время надежды на относительно простые с точки зрения понимания научные прорывы во многих областях науки разбиваются о скалы разочарования. Несмотря на многочисленные достижения науки, объяснение мира, с концептуальной точки зрения, выглядит еще более запутанным, чем раньше. Объяснения человеческого поведения на основе генетических особенностей множатся, а связь между генами и внешностью и физическими данными становится все менее внятной и все более запутанной. Даже рост человека — без сомнения, наследственная характеристика — зависит от десятков различных генов, и по мере продолжения исследований их число постоянно увеличивается. Нам не найти «ген гомосексуальности» или «ген аутизма», даже несмотря на то что и в гомосексуальности и в аутизме гены играют первостепенную роль.

Или взять, к примеру, недавнее обнаружение бозона Хиггса. С одной стороны, его обнаружение обещает доработку предыдущих теорий элементарных частиц и эмпирическую проверку ждущих подтверждения предположений. С другой стороны, исследователи уже ломают головы над более глубокими принципами «Теории великого объединения», которые мы пока не понимаем. Предполагаемые решения не отличаются ни простотой, ни логичностью, и нет никакой уверенности в том, что со временем они поддадутся всеобщему пониманию.

Возможно, в ряде ключевых областей науки мы просто достигли таких высот, где объяснения неподвластны человеческому уму. Даже уму нобелевских лауреатов. Вполне возможно, что ведущие ученые превратятся в конце концов не столько в специалистов, которые «знают», сколько в тех, кто владеет общими туманными представлениями об изучаемом вопросе. Вопросы, постановка которых происходит сегодня на передовом крае космологии, эпигенетики или макроэкономики, отличаются большей глубиной и сложностью, чем вопросы, которые стояли перед этими областями сорок и даже двадцать лет назад. Нет никаких гарантий того, что будущие достижения науки вернут нам более простые концепции мироустройства. Наоборот, все позволяет говорить как раз о противоположном. Однако, принимая во внимание тот факт, что в обработке информации мы все более полагаемся на гениальные машины вместо построения собственной простой и внятной всеобъемлющей системы понимания мира, так уж ли это и плохо?

Вследствие тех высот, что достигла математика, мы уже разрабатываем теории, которые поддаются пониманию лишь небольшим числом людей, если их вообще кто-либо способен понять. Теория струн, ставшая известной широкой публике благодаря научно-популярной книге Брайана Грина «Элегантная Вселенная» (The Elegant Universe), далека от логического понимания. Вполне вероятно, никто толком и не знает, что именно означает наличие десяти или более гипотетических измерений. Мы в состоянии разобраться с этими измерениями с помощью высшей математики, однако это — один из примеров того, как научная теория может развиться до такой степени, что она не поддается пониманию. Попробуйте понять следующее описание с сайта интернет-энциклопедии Wikipedia, которая, естественно, старается подавать материал в как можно более доступной форме:

Согласно теории струн, электроны и кварки внутри атома представляют собой не безмерные объекты, а состоят из одномерных струн. Данные струны колеблются, придавая наблюдаемым частицам соответствующие форму, заряд, массу и вращение. Одно из проявлений колебания струн — гравитон, безмассовая частица с вращением типа 2. Существование данного состояния в виде гравитона и тот факт, что описывающие теорию струн формулы включают в себя формулы общей теории относительности Эйнштейна, говорят о том, что теория струн представляет собой квантовую теорию всемирного тяготения. Поскольку признается, что теория струн с математической точки зрения верна, многие надеются, что она полностью описывает нашу вселенную, что делает ее теорией, описывающей всё. Рядом вариантов теории струн описываются все наблюдаемые фундаментальные силы и материи, кроме тех, что характеризуются космологической константой, равной о, и наблюдаемых в ряде новых областей. Другие варианты используют отличные значения космологической константы, которая в данных вариантах отличается метастабильностью, но продолжительными периодами существования. Это дает многим основания предполагать существование по крайней мере одного решения метастабильности, количественно совпадающего со стандартной моделью и характеризующегося наличием малой космологической константы, темной материи и внятного механизма расширения космоса. Пока неизвестно, содержит ли теория струн такое решение и какая свобода в выборе составляющих ею допускается.